Сандра Браун - Дымовая завеса
Только прятаться от Бритт на поляне — трусость. Рейли заставил себя встать, подойти к дому и войти в него.
Она стояла в самом центре комнаты, как будто получила приказ ждать его возвращения именно в этом месте. Лучи заходящего солнца, проникавшие в кухонное окно, освещали ее фигуру сзади. Потолочный вентилятор развевал ее волосы, и они поднимались и опадали вокруг ее лица в фантастическом танце.
— Уже поздно. Я должна вернуться домой.
— Верно. — Он проговорил все утро и весь день и только сейчас понял, что наступил вечер.
Она бессознательно одернула подол рубашки, доходившей ей до середины бедер. Рукава были закатаны до локтей. Все пуговицы, кроме самой верхней, застегнуты.
— Я одолжила вашу рубашку. Надеюсь, вы не возражаете. Ветровку я не нашла.
В доме было жарче, чем снаружи, следовательно, она надела его рубашку не потому, что замерзла. Скорее, поняла, насколько скудно ее ночное облачение. Пусть не прозрачное неглиже. Все соблазнительные части тела были прикрыты, но легкая ткань прилипала к телу и, казалось, растворится при малейшем прикосновении. Прошлой ночью он поступил, как джентльмен; накинул на нее ветровку перед тем, как вынести из дома.
— Ваша ветровка на земле около пикапа. Кажется, кто-то из псов использовал ее как подстилку.
— Ничего.
— Вы готовы?
Она кивнула.
— Не хотите воспользоваться ванной?
— Спасибо, нет.
— Идите. Я вас догоню.
В спальне он сменил вчерашнюю рубашку на свежую. Заметил, что Бритт рылась в его крошечном шкафу. Интересно, почему она выбрала старую рубашку из ткани шамбре[8], мягкую от множества стирок. Может, из-за удобства, может, решила, что лучше подойдет ей по размеру, а, может, все остальные его рубашки показались ей просто безобразными.
Он сходил в туалет, вымыл руки и уже собрался выйти, но решил почистить зубы. Заметил, что крышечка на тюбике пасты завинчена. Ее работа. Он всегда оставлял тюбик открытым.
Она тоже почистила зубы. Почему-то это его взволновало.
Рейли выключил вентилятор, запер входную дверь. Бритт уже сидела в кабине пикапа. Рейли подобрал ее ветровку, стряхнул с нее грязь, швырнул в кузов и тоже забрался в кабину.
Бритт нашла на полу кабины свою сумку, провела расческой по волосам, посмотрелась в зеркальце пудреницы и вздохнула. Увиденное ей явно не понравилось, однако она не стала ничего преображать и, убрав пудреницу и расческу, поставила сумку на пол между ногами.
Они молчали все четыре и семь десятых мили, отделявшие их от главной дороги. После поворота Рейли нарушил молчание:
— Я высажу вас у вашей машины.
Бритт взглянула на свои босые ноги, натянула на колени полы его рубашки.
— Если меня арестуют до того, как я попаду домой, то заберут в полицейский участок в таком виде.
Рейли взглянул на ее ноги.
— Вы произведете фурор.
— Это последнее, что меня волнует.
— Неужели? А как же рейтинги?
Она испепелила его взглядом. Его ехидное замечание было таким же мерзким, как ее упоминание о бритве прошлой ночью, зато успешно отвлекло ее от раздумий по поводу своих голых ног.
В молчании они проехали еще примерно милю. Когда Рейли, наконец, взглянул на нее, то увидел, что Бритт откинула голову на подголовник и закрыла глаза. Она сидела совершенно неподвижно, едва заметно дыша. Несколько секунд он смотрел, как приподнимается и опускается ткань на ее груди. Никогда еще его старая рубашка не выглядела так привлекательно.
Рейли откашлялся.
— Перед вашим домом наверняка дежурят полицейские. Что вы им скажете?
— Пообещаю не сопротивляться, если они позволят мне переодеться.
— Я о том, почему вас не оказалось дома, когда они явились к вам с ордером на арест.
— Я сама думаю об этом. Сказать им, что меня похитили? И они мне поверят?
— Вряд ли. Тем более после заявления о наркотике сексуального насилия, полной потере памяти и вашей ночи с Джеем.
— Обе истории звучат одинаково неправдоподобно? — Не повернув головы, она открыла глаза и уставилась на него. — И вряд ли вы выступите с признанием, что силой вытащили меня из дома посреди ночи?
Рейли отрицательно покачал головой. Бритт снова закрыла глаза.
— Я так и думала, но на всякий случай решила спросить.
— Я уже побывал в центре внимания, и мне это не понравилось. Теперь я стараюсь держаться незаметно.
— Значит, мне придется объясняться в одиночку.
— Как и мне.
— Старая песня. Бедняжка Рейли.
Он взорвался:
— Я не напрашивался на вашу жалость.
Бритт выпрямилась и повернулась к нему.
— Неужели?
— Представьте себе!
— А зачем тогда расписывали все, что потеряли? Вашу репутацию, вашу работу, вашу…
— Мою что? Заканчивайте.
— Вашу невесту…
Рейли уставился на дорогу.
— Не терпится узнать о ней?
— Я спрашивала Делно.
— И что он вам ответил?
— Спросил, что рассказали о ней вы, а когда я призналась, что ничего, сказал, значит, вы не хотите, чтобы я знала. — Бритт подождала. Рейли упрямо молчал. — Почему вы не хотите, чтобы я знала?
— Нечего знать. — Чушь собачья.
Он коротко хохотнул:
— Вы ни за что бы не позволили себе произнести подобное перед публикой.
— Рейли, что с ней случилось?
— Господи, неужели вы никогда не угомонитесь?
— Нет. Пока не услышу все до конца. Я знаю только, что ее звали Холли.
— И сейчас так зовут.
— Что она очаровательная женщина. Умная, успешная, красивая.
— Вы угадали.
— Как долго вы были помолвлены?
— Чуть больше года.
— Вы собирались пожениться двенадцатого апреля.
— Но не поженились. Все. Конец истории. — Рейли ожидал еще одной «чуши собачьей», однако Бритт молчала. Он не отрывал глаз от дороги, но чувствовал ее пристальный взгляд.
После долгой паузы Бритт тихо произнесла:
— Рейли, ей было тяжело, любой женщине было бы тяжело…
— Простить?
— Понять. Еще до того, как попробовать простить, ей пришлось принять тот факт, что вы без нее отправились на разгульную вечеринку. Верный рецепт неприятностей.
— Она сама убедила меня пойти, помните, я говорил вам об этом? Она радовалась, что я отвлекусь от расследования.
— Ужасная наивность.
— Повторите.
Зная, что он прекрасно все расслышал, Бритт жестко повторила:
— Либо Холли была наивной, либо вы были невероятно надежным.
— Возможно, что и то, и другое.
— Возможно. Я знаю одно: никогда не сказала бы «отличная идея», если бы мой жених собрался без меня пойти на вечеринку, которую устраивал Джей Берджесс.
— Значит, вы собственница.
— Я благоразумная.
— Ревнивая.
— Может, хватит?
— Нет, не хватит. Какая вы, Бритт? Я имею в виду в отношениях с мужчинами? Прилипчивая? Неуверенная? Цепкая? Или живете, как хотите, не нажимая на парня, и легко отпускаете, когда он устает от вас?
Его попытка перевести разговор на личную жизнь Бритт не удалась.
— Что случилось после того, как Джей встретил Холли в аэропорту?
Он повел плечами, словно пытаясь сбросить тяжелую мантию.
— Вам станет легче, если расскажете. Рейли покосился на нее.
— Нет, легче станет вам.
— Наверное, я это заслужила. Обещаю конфиденциальность.
— Почему вы так настаиваете? Болезненное любопытство?
— Ну уж в этом вы меня обвинить не можете. Он снова взглянул на нее, тихо выругался.
— Ладно. Но приготовьтесь к разочарованию. Не было ни истерик, ни скандалов, ничего, что вы смогли бы выплеснуть на экран.
Бритт выжидающе смотрела на него и молчала.
С чего же начать? Он глубоко вздохнул.
— Когда Джей вернулся, я еще был в полицейском участке. Холли он отвез из аэропорта прямо к ней домой. Сообщил, что она расстроена. Очень расстроена. Затем похлопал меня по спине. Сказал: «Она сильная. Все будет в порядке». Уикем и Магауан заявили, что у них пока больше нет ко мне вопросов и я могу идти. Из полицейского участка я сразу поехал к Холли. Я позвонил в дверь, но она не открыла. Я воспользовался своим ключом и вошел. Она была в гостиной. Свернулась на диване, прижав к груди подушку, и плакала.
Он замер на пороге, но поскольку Холли не закричала, чтобы он убрался и оставил ее в покое, вошел и прикрыл за собой дверь. Корреспонденция, протиснутая в щель во время ее отсутствия, все еще валялась на полу. Он переступил через нее. Все окна были зашторены. Холли не включила свет, и в гостиной царил полумрак.
Они молча смотрели друг на друга. Ее взгляд, полный слез и отчаяния, пронзил его сердце.
Все это так разительно отличалось от планируемой ими встречи. Еще вчера, до этой жуткой вечеринки, он представлял себе пылкое свидание, такое, как показывают в рекламе или романтическом фильме. Со страстью в глазах. С расплывчатым задним планом. Они плывут навстречу друг другу и, наконец, сливаются в жарком поцелуе. Или обнимаются и кружатся, радуясь переполняющей их любви.
