Святой убийца - Николай Иванович Леонов
Собственно говоря, велосипеда сыщик не изобретал. Он хотел сказать Лещук, что возглавляемая им группа находится в шаге от поимки убийцы. Что у следствия есть видеозаписи и показания свидетелей. Осталось только идентифицировать человека, о котором говорят очевидцы и который попал в объектив камер видеонаблюдения, и дело можно считать закрытым. Эта информация, несомненно, заставила бы серийного убийцу предпринять в спешке какие-либо шаги, которые из-за спонтанности дали бы сыщикам возможность выйти на него. Осталось только продумать детали. А еще решить, говорить ли журналистке, что киллер замешан не только в казни Киреева, но и еще в нескольких других убийствах. Вдобавок для Гурова оставался открытым вопрос, нужно ли вообще упоминать, что убийство заместителя столичного мэра было именно казнью?!
Пока сыщик раздумывал над этими вопросами, он успел добраться до своего кабинета и с удивлением увидел, что Крячко уже торчит на рабочем месте. Точнее, не совсем на рабочем – Станислав стоял у приоткрытого окна, с задумчивым видом курил сигарету и допивал остатки кофе, который вчера сварил Гуров. Он с деланым недовольством посмотрел на вошедшего в кабинет друга, а потом демонстративно указал на часы, висевшие на стене.
– Вот ты меня все время упрекаешь, что я на службу опаздываю. А сам? Уже на целых семь минут опоздал! – с наигранным гневом в голосе произнес Крячко.
– Начальство не опаздывает. Начальство задерживается, – отмахнулся от него сыщик. – Мне нужен твой совет. Но сначала расскажи, о чем ты говорил, когда заявил, что у тебя есть кое-какие соображения по поводу крестиков на висках жертв, а то тебе вчера вечером про это даже заикнуться не дали. Что ты имел в виду?
– Да почти то же самое, к чему мы вчера на вечерних посиделках у тебя дома пришли: что наш серийник – конченый псих. Я поэтому ничего о своих догадках и говорить не стал. Правда, о религиозном уклоне нашего психа я вчера утром и не думал, – ответил Станислав, перейдя с шутливого тона на рабочий. – Дело в том, что перед нашим с тобой разговором, где я сказал о своих догадках, покопался в некоторых делах самых известных серийных убийц. Может быть, тебя это и не удивит, но я был поражен, что никто из них специальных меток на телах своих жертв не ставил! Да, у них был свой почерк и особые способы убийства, но до того, чтобы маркировать оставленные трупы, никто из серийников не додумался. По крайней мере, я такой информации не нашел. Впрочем, я на это не так и много времени потратил. Вот тогда я и подумал, а не поинтересоваться ли мне у психиатров, в каких случаях убийца может захотеть поставить на тело жертвы отдельную, особую метку…
Гуров с некоторым удивлением слушал друга, в очередной раз убеждаясь, что в нужный момент голова у Станислава начинает работать максимально четко. Причем, как это нередко бывало уже, он начинает думать в каком-то своем, собственном направлении, до которого остальные, в том числе и сам Гуров, не сразу додумаются. И, если бы не вечное разгильдяйское отношение к жизни и нежелание брать на себя окончательную ответственность в принятии решений, предоставляя делать это другим – тому же Гурову и Орлову, – Крячко наверняка мог бы встать в московском сыске наравне со своим лучшим другом.
Не обращая никакого внимания на взгляд Гурова, как это всегда бывало, когда Станислав увлекался, он продолжил свой рассказ. Крячко сообщил другу, что у него есть очень хорошая знакомая, которая работает на факультете клинической психологии в МГУ. К ней Станислав и обратился, чтобы женщина порекомендовала ему нескольких психиатров, которые могли бы дать хоть какое-то объяснение этому вопросу: почему серийный убийца оставляет на теле жертв личные, неповторимые метки? Подруга его не подвела и дала Крячко несколько адресов и контактов психиатров, которые известны в широком кругу тех, кто интересуется психиатрией, и пользуются популярностью у клиентов. Вот им вчера и наносил визиты Станислав.
Как признался Гурову Крячко, он едва сам не стал психом после разговоров с этими психиатрами. Они не переставая сыпали профессиональными терминами, утверждали, что психически нездоровые люди, при наличии определенных заболеваний мозга и нервной системы, бывают склонны оставлять свои метки на многих предметах. Однако никаких конкретных и однозначных выводов не делали, заявляя, что им нужно подробно изучить историю заболевания человека или хотя бы материалы уголовного дела, чтобы поставить точный диагноз и объяснить поведение убийцы. В результате этих разговоров Станислав так и не получил ответа на свой простой вопрос. А после визита к третьему специалисту решил и вовсе завершить это занятие, «пока сам с катушек не слетел».
– Но вчера, после нашей беседы у тебя дома, я изменил свое мнение, – завершил свой рассказ Крячко. – По сути, я и с тобой, и с Марией согласен: наш серийник – повернутый на религии псих. Наверняка вы правы, что свои жертвы он казнит из-за смертных грехов, которые прописаны в Библии. А крест на виске – символ его веры. Дескать, этим я изгоняю Сатану. И, думаю, при таких вводных психиатр нам сможет помочь получше понять этого киллера.
– Не очень-то я верю ни психиатрам, ни психологам, – с сомнением проговорил Гуров.
– Да, и я тоже! – поддержал его Крячко. – Однако моя подруга сумела меня убедить, что есть один ученый-психиатр, который наверняка сможет нам помочь. Он не практикует, а занимается только научной работой и известен только в самых узких кругах специалистов. У него даже какой-то научный труд есть о связи психических отклонений и религии. Название я не запомнил. В любом случае предлагаю наведаться к нему. Хуже уж точно не будет. Разве что время зря потратим!
– А его-то как раз у нас не очень много, – покачал головой сыщик, но разочаровывать друга, отвергая сразу его идею, не стал. – Ладно. Я подумаю. Возможно, психиатр действительно поможет нам понять серийника, а значит, даст шанс быстрее выйти на него.
– Да не нужно думать, за тебя я уже все обдумал! – горячо заявил Станислав, затушил в пепельнице бычок и накрыл ее перевернутой чашкой, скрыв таким образом следы своей «незаконной деятельности», поскольку курить в кабинетах Главка было запрещено. – Поехали прямо сейчас к этому чокнутому профессору. И если он нам хоть самую малость поможет, нам же будет проще убийцу найти!
– Не сейчас, Стас, – жестом остановил его сыщик. – Пока у меня есть другие дела. К примеру, примерно через полчаса я встречаюсь с журналисткой. Она сама сюда придет, кстати.
– Кто такая? – поинтересовался Крячко.
– Лещук, – емко ответил Гуров.
– Тьфу ты! Чур меня! – Станислав наигранно перекрестился. – Получше никого не нашел?
– Я хочу с ее помощью серийного убийцу на свет вытащить, – отмахнулся от друга сыщик.
– Нас же с тобой Петр после такого сожрет! – покачал головой Станислав.
– Подавится, – фыркнул Гуров. – Он не дурак. Поймет, для чего мы журналистку втянули. А если сразу не поймет, мы ему объясним. Только сначала совет твой нужен, как материал преподнести…
– Ого! Великий и ужасный Гуров у скромного Крячко совета просит? Это что-то новенькое, – расхохотался Станислав.
– Ну, одна голова хорошо, а две – лучше. Потому что одну из них и отрубить отдать не жалко, – фыркнул сыщик и изложил свой план. Стас слушал, не перебивая.
– Думаю, это может сработать, – подвел итог Крячко, когда его друг закончил говорить. – Такое действительно может подтолкнуть его к действиям. Вот только я не уверен, к каким именно. Варианты: наш киллер попытается ликвидировать твоего выдуманного свидетеля или же решит поторопиться и казнить новую жертву раньше привычного срока, если таковую он уже наметил. А мы даже не подозреваем, кем эта жертва может быть. Или же серийник просто заляжет на дно!
– Нет, последнее исключено, – покачал головой сыщик. – Он считает себя десницей Господа и возложил на себя миссию карать грешников. И такие люди от намеченной цели не отступят. Даже если им будет грозить смертельная опасность. Напротив, она их только подстегнет! К тому же две из семи жертв были
