Джеймс Паттерсон - Меня зовут Алекс Кросс
Но, проснувшись на третью ночь в родном доме от того, что мужская рука крепко закрыла ей рот и услышав американский акцент, Эстер поняла, что убежала недостаточно далеко.
– Один звук, и прикончу всех в доме. Всех. Поняла, что я сказал, Эстер? Только кивни.
Не закричать было почти невозможно. Дыша глубокими, резкими рывками, она утвердительно кивнула.
– Хорошая девочка, умная девочка. Совсем как в американском клубе. Где твой чемодан? – Эстер показала на стенной шкаф. – Ладно. Теперь медленно садись. – Он посадил ее на кровать, заклеил ей рот клейкой лентой и только тогда отпустил. На улице было очень жарко, но она вся дрожала. От прикосновений его рук к ее животу и груди Эстер чувствовала себя голой, уязвимой и несчастной.
Под дверью появился свет. Сердце Эстер забилось – сначала от надежды, потом от ужаса. Кто-то шел!
Мужчина повернулся к ней и приложил палец к губам, напоминая, что стоит на кону. Ее семья.
Через мгновение послышался легкий стук.
– Эстер? – Голос матери. И тут она сорвалась. Взметнулась правая рука и сорвала ленту с губ.
– Беги, мама! У него пистолет! Беги!
Но дверь спальни широко распахнулась. На мгновение Эстер увидела в проеме широкую тень матери.
Раздался тихий звук, будто пробка из бутылки вылетела, ничего похожего на пистолетный выстрел, но Миранда Уолкотт схватилась за грудь и рухнула на пол.
Теперь Эстер кричала. Она не могла остановиться, если бы даже захотела. Затем она услышала голос отца снизу.
– Эстер? Миранда?
Мужчина двинулся к двери. Эстер бросилась за ним, но упала и снова услышала тот жуткий звук. В холле что-то разбилось. Белые искры замелькали на периферии зрения Эстер, комната поплыла перед глазами. Она попыталась разорвать сетку на окне.
До черных кустов внизу было совсем близко, и Эстер почти вылезла наружу, когда сильные руки схватили ее и втащили назад.
И еще раз Эстер закричала, зная, что соседи услышат ее, но понимая, что случится это слишком поздно, и они не успеют помочь.
Они убьют каждого, кто хоть что-то знал.
И всех, кто попадется по дороге.
ГЛАВА 81
Дэймиен приехал домой на выходные, что всех очень обрадовало. Я купил ему билет и попросил приехать отчасти из-за Наны, отчасти потому, что из-за всех этих неприятностей мы еще сильнее скучали по нему.
Мне хотелось собрать всех детей вместе хотя бы на пару дней.
Мы начали с праздничного ужина для Дея; в меню входили его любимые блюда. Салат «Цезарь» для всех, с анчоусами для меня; ленивые сандвичи Наны для младших, которые они уплели с энтузиазмом; пирог Дженни на десерт. Она впервые пекла пирог сама, без помощи Наны. Так что визит Дэймиена был одновременно и счастливым, и печальным событием.
Интересно, какие изменения в доме заметил Дэймиен? Дженни, Али и я уже привыкли к обычаям, заведенным Бри, помогали с работой по дому, накрывали на стол. Для Дэймиена все это было в новинку. Впрочем, он не позволял себе никаких комментариев, только постоянно говорил «спасибо», что очень нравилось Бри.
Когда мы узнали все о делах в академии и получили удовольствие от совместного ужина, я перевел разговор на Нану.
– Давайте потолкуем об этом, – предложил я.
Дженни вздохнула. Она была самой информированной из нас и, как мне казалось, переживала все острее. Они с Наной были невероятно близки, все делали вместе с самого раннего возраста Дженни.
– Что ты имеешь в виду, папа? – спросил Дэймиен. – Мы все знаем, что происходит.
– Только то, что я сказал, – нам нужно поговорить. Мы все надеемся, что вскоре Нане станет лучше. Или она еще какое-то время проведет в коме. Нельзя исключить и того… что она не проснется.
– Она может умереть, – вставила Дженни. – Мы все это понимаем, папа. Даже Али.
Я взглянул на Али; пока он был в полном порядке, но казался взрослее своих лет. Мы с Наной всегда разговаривали с ним, как со взрослым, уважали его мнение даже в раннем детском возрасте. У нас с Наной была своя теория воспитания: любовь к ним никогда не чрезмерна, но отношение к ним в доме не должно отличаться от того, что они встретят за его стенами. То есть нельзя сюсюкать с ними и закрывать глаза на их поведение.
Я кивнул в сторону Дженни.
– Мы все это понимаем, огорчаемся, сердимся. Идите сюда, может быть, именно мне сейчас больше всего нужна ваша помощь.
Мы все обнялись. Думать о Нане лучше молча.
Первой сломалась Бри, за ней расплакались остальные. Ничего стыдного, просто такая любовь. Кто знает, подходит ли это другим семьям, но нам точно подходит.
ГЛАВА 82
К понедельнику я уже готовился сделать следующий шаг в расследовании. Ее звали Вили Речлер, хотя читатели знали ее как Дженну. Она и раньше помогала Бюро и муниципальной полиции, особенно отделу нравов.
Вили Речлер была прототипом Перис Хилтон и Синди Адамс в Вашингтоне. Она вела весьма популярный блог со сплетнями; он назывался «Дженна знает». Вили Речлер выкладывала в Интернет небольшие скандальные истории, случившиеся за последние годы, вроде представления Анджелины Джоли в Совет по международным делам или тайного пристрастия Обамы к курению. Особое внимание она уделяла общественной и сексуальной жизни наиболее влиятельных людей – так писала сама Вили Речлер на своей странице.
В тот день мы с Сэмпсоном изловили популярную сплетницу в магазине Неймана Маркуса на Френдшип-Хайтс. Вили запускала новый дизайнерский аромат, что бы это ни означало, под названием, как вы, конечно, догадываетесь, «Дженна знает». Дешевый аромат этой продукции стоял в воздухе.
Она разместилась в центре магазина, рядом с эскалаторами. Прелестные дамы в черном обрызгивали проходящих, а сама Дженна ставила автографы на бутылках, взятых из большой пирамиды красно-черных коробок, стоящих на прилавке в форме буквы «С».
Увидев наши значки детективов, она приложила к груди отменно наманикюренную руку.
– Бог мой! Похоже, я наконец зашла слишком далеко, не так ли? – Люди, стоящие за нами, дружно рассмеялись.
– Прошу вас уделить нам пять минут, – сказал я. – Это важно.
– Хорошо. – Вили вызывающе встала. – Простите меня, дамы, но сплетням придется подождать. Муниципальная полиция знает все. Но расскажет ли все она?
Она успокоилась, как только мы остались одни.
– Не попала ли я, часом, в беду? – спросила Дженна.
– Вовсе нет, – заверил ее Сэмпсон, распахнув дверь на Висконсин-авеню. – Нам просто нужна помощь.
Продолжили мы только в моей машине. Там я прямо спросил Дженну:
– Вы не слышали что-нибудь о секс-клубе для очень богатых? В Виргинии. Место называется «Ферма кузнеца». Нам прежде всего нужно подтверждение.
Она копалась в маленьком красном клатче, но при моих словах застыла.
– Неужели это правда?
– Мне интересно, что слышали вы. Имена, истории, все такое.
– Некоторое время ничего. – Дженна достала помаду. – Недостаточно, чтобы выйти с рассказом. Я решила, что это – как бы точнее сказать? – забавный пригородный миф.
– Разве публикация слухов не ваш бизнес? – спросил Сэмпсон.
– Радость моя, мой бизнес – быть предельно точной и не налететь на судебный иск. Я получила жестокий урок, когда влезла в личную жизнь Конди Райс.
И кстати, в Вашингтоне нет такого понятия, как старые слухи.
– Что вы имеете в виду? – спросил я.
– То, что здесь нельзя размахнуться палкой, не задев какого-нибудь пронырливого репортера, мечтающего прославиться. Слухи или стремительно превращаются в заголовки, или умирают сразу. Ничего не слыша о том, что вас интересует, я сочла это последним вариантом.
Она весело улыбнулась и начала красить губы, глядя в зеркальце заднего вида.
– Во всяком случае, до настоящего момента.
– Это уже дело. – Я перехватил ее взгляд. – Вам лучше пока помолчать.
– Извините? Разве вы не знаете, чем я зарабатываю на жизнь?
– Полагаю, и вы знаете, чем занимаюсь я. Это расследование убийства, Дженна, вовсе не игра. Понимаете?
– Теперь вы пугаете меня. – Она положила помаду в сумку. Решившись, Дженна назвала несколько имен, по слухам, связанных с секс-клубом. Новых имен – и это внушало надежду.
– Послушайте, – я протянул ей две карточки, – звоните, если услышите что-то еще, и, пожалуйста, дайте мне ваш номер. Как только удастся, я передам вам все, чем буду располагать. Договорились?
– В зависимости от обстоятельств. – Она взмахнула карточками. – Откуда мне знать, что вы из тех, кто расплачивается за одолжения?
– Я разговариваю с вами, поскольку мне известно, что вы прежде помогали городской полиции. Это также означает, что я не могу вас кинуть. Этот ответ устраивает вас?
Дженна вынула маленькую золотую ручку, написала какие-то цифры и, поцеловав карточку, вернула ее мне с отпечатком помады и номером телефона.
– Очень вкусно, – сказала она.
Я взял карточку.
– Нет, минуту назад вы оценили ситуацию правильнее – страшно.
