Коукс и Бакстер - Дэниел Коул
Справку, предоставленную Департаментом по борьбе с финансовыми преступлениями, можно было и не читать: измученный преследованиями со стороны контролирующих органов совладелец бухгалтерской фирмы, в которой трудился Рэна, открыто заявил, что прикончил бы его собственными руками, если бы узнал, где тот прячется. Единственной находкой, обещавшей хоть какие-то результаты, было то, что первые сведения о Виджее Рэне датировались девяносто первым годом, информация о более раннем периоде напрочь отсутствовала. По тем или иным причинам этот человек сменил имя и фамилию. Детективы надеялись на Королевский суд Лондона или Национальный архив — если там удастся узнать его прежнее имя, многочисленные грехи, совершенные Рэной в прошлом, подскажут им, где он может скрываться.
У подъезда своего дома Волк увидел темно-синий «Бентли» с именным номерным знаком, в нарушение всех правил припаркованный прямо перед входом. Огибая капот машины, он увидел за рулем седовласого мужчину. Когда детектив подошел к входной двери и уже стал искать ключи от квартиры, в кармане зазвонил телефон. На экране высветилось имя Андреа. Он быстро сунул телефон обратно в карман, но в этот момент массивный элитный автомобиль за его спиной коротко бибикнул.
— Ты не отвечаешь на мои звонки, — сказала Андреа.
Волк со вздохом повернулся к бывшей жене. Она вновь выглядела безупречно — по всей видимости, провела большую часть дня перед телекамерой. Он заметил у нее на шее ожерелье, подаренное им в первую годовщину их свадьбы, но решил по этому поводу ничего не говорить.
— В субботу я весь вечер просидела дома, — продолжала она.
— Когда человек нарушает закон, обычно так и бывает.
— Перестань, Билл. Ты не хуже меня знаешь, что об этом все равно сообщили бы — не я, так кто-то другой.
— Ты уверена?
— Да, уверена, черт бы тебя побрал. Неужели ты думаешь, что если бы я не вышла с этим материалом в эфир, убийца отказался бы от своих планов: «Ах, она не стала обнародовать мое послание, какая жалость. Может, мне выбросить из головы всех этих людишек, порезанных на куски, а заодно и список смертников?» Конечно же нет. Он бы связался с другим новостным каналом, а для меня, не исключено, нашел бы время в своем плотном графике.
— Ты решила таким образом передо мной извиниться?
— Мне не за что извиняться. Я лишь хочу, чтобы ты меня простил.
— Но чтобы тебя простили, сначала нужно попросить прощения. Обычно происходит так!
— Кто тебе это сказал?
— Не знаю… может, правила этикета?
— А… тогда другое дело.
— Послушай, я не собираюсь обсуждать с тобой это дело, — сказал Волк, удивляясь, как легко они, даже сейчас, скатываются на привычные рельсы.
Он перевел взгляд с Андреа на машину, лениво дожидавшуюся у бордюра.
— Когда твой папочка купил «Бентли»?
— Да пошел ты! — неожиданно для него рявкнула она.
До Волка хоть и медленно, но все же дошло, почему его слова ее оскорбили.
— Боже праведный! Так это он, да? Твой новый дружок? — спросил он, широко открыв глаза и пытаясь разглядеть человека за тонированным стеклом.
— Да, это Джеффри.
— Значит, Джеффри? Да, он, похоже… богат. Сколько ему? Шестьдесят?
— Перестань на него пялиться.
— Я смотрю куда хочу.
— Ты как ребенок.
— Знаешь, не дави на него слишком сильно — не дай бог что-нибудь сломаешь.
Уголки губ Андреа, помимо ее воли, приподнялись в улыбке.
— Нет, я серьезно, — спокойно добавил Волк, — это ради него ты меня бросила?
— Нет, я ушла из-за тебя.
— Вот оно что…
Наступило неловкое молчание.
— Я хотела пригласить тебя на ужин. Мы торчим здесь уже почти час и здорово проголодались.
— Я бы с удовольствием, но мне надо бежать, — вздохнул Волк вроде бы огорченно, но без особой убежденности в голосе.
— Ты же только-только вернулся домой.
— Послушай, мне нравится, что ты обо мне заботишься, но сегодня вечером я пас. Надеюсь, ты не в претензии. У меня куча работы, на поиски Рэны мне остался только один день и…
Детектив увидел, что Андреа заинтересованно распахнула глаза, и понял, что проболтался.
— Вы до него так и не добрались? — удивленно протянула она.
— Анди, я страшно устал и сам не ведаю, что говорю. Мне лучше уйти.
Коукс оставил ее стоять у входа, а сам вошел в дом. Андреа села на пассажирское сиденье «Бентли» и захлопнула дверцу.
— Зря потратили время, — со знанием дела заявил Джеффри.
— А вот и нет, — отозвалась Андреа.
— Раз ты говоришь… Ну что, едем ужинать в «Гринхаус»?
— Этот вечер тебе придется провести без меня.
— Значит, в редакцию? — тяжело вздохнул Джеффри.
— Да… пожалуйста.
Волк открыл дверь своей убогой квартирки и включил телевизор, чтобы заглушить звуки ночной перебранки, устроенной жившей наверху парочкой, которой совместная жизнь была совершенно противопоказана. Шла программа, посвященная вопросам недвижимости. Ведущий общался с новобрачными, которые осматривали стоявший на краю парка дом с четырьмя спальнями. Окрестности по сравнению с Лондоном выглядели куда приятнее. Слушать, как молодожены обсуждают смехотворную цену, за которую в столице нельзя купить даже сарай типа того, в котором он сейчас жил, было, с одной стороны, смешно, с другой — до отвращения скучно.
Билл подошел к кухонному окну, посмотрел на черный провал окна квартиры, в которой произошло преступление, и надолго замер, будто ожидая увидеть, как там, карауля его, все еще висит Тряпичная кукла. Программа о недвижимости подошла к концу (новобрачные решили, что за свои деньги могут купить и что-нибудь получше), и ведущий прогноза погоды бодро сообщил, что жара в предстоящую ночь сойдет на нет, устроив на прощание настоящий спектакль с грозами и проливным дождем.
Детектив выключил телевизор, опустил ставни и устроился в спальне на матрасе с книгой, которую ему никак не удавалось одолеть вот уже четыре месяца. Затем прочел полторы страницы и провалился в беспокойный сон.
Разбудил Волка телефон, зажужжавший на кипе сложенной вечером одежды. Левая рука тут же отозвалась жгучей болью, он посмотрел на нее и увидел, что за ночь наложенная на рану повязка промокла. В тусклом утреннем свете комната выглядела странно и казалась скорее серой, а не выкрашенной в знакомый оранжевый цвет, к которому он так привык за последние две недели. Детектив потянулся и схватил вибрировавший телефон.
— Босс?
— Тебе все неймется? — сердито взялся распекать его Симмонс.
— В каком смысле? В чем
