Алекс Норк - Бал зверей
— Молодец, Макс. — Блейк посмотрел на часы. — Она скоро здесь будет.
Она действительно привезла с собой красивую банку дорогого кофе. И хотя Блейк имел уже и свою, он заварил из этой.
— Разведка мне кое-что донесла, Артур, — принимая из его рук чашку, весело улыбнулась гостья. — Ваш лейтенант — большая умница, сложным косвенным путем он установил порядок управления нашим контрольным пакетом. Зачем такая стеснительность? Почему было просто не узнать у меня?
— Вы ему очень нравитесь, и он робеет. Но я вот хочу спросить кое о чем прямо.
— Как это понимать? Я вам, следовательно, не нравлюсь? — Она сделала маленький глоток и, глядя ему в глаза, проговорила: — Ну, нечего сказать, хо-рош!.. Это я не про вас, я про кофе.
— Джулия, рюмка, из которой отравился Детлог, была тщательна вытерта, на ней нет никаких отпечатков пальцев. Покойник не мог такого проделать. Значит, кто-то входил к нему в эти десять минут. — Блейк сделал паузу. — Вы продолжаете настаивать, что видели все время дверь кабинета и туда никто не входил?
Она поставила едва начатую чашку на стол и не сводя с него взгляда, вынула сигарету. Только в глазах исчезла веселость, сейчас они его внимательно изучали.
— Артур, — она прикурила и снова их глаза встретились, — если бы я не сомневалась в вашей честности, то сочла бы сказанное за полицейскую провокацию.
— Это не провокация.
Ее взгляд медленно ушел поверх головы Блейка, и туда же, вверх, устремилась струйка сигаретной затяжки… Еще одна…
— Разве Лиза не могла проделать такое с рюмкой, когда Гарри выбежал звать нас на помощь?
— Могла. Но зачем? Уничтожать отпечатки пальцев на рюмке нужно было только тому, кто сам подносил ее вместе с ядом Детлогу. Следовательно, Лиза успела побывать в кабинете в эти десять минут. Но вы это отрицаете.
Она свела к переносице брови:
— Скверная загадка, Артур, и я сейчас не в силах помочь вам ее раскрыть.
К концу дня Блейк сам подъехал в полицейское управление.
Дорога по коридорам к своему бывшему кабинету заняла у него минут пятнадцать, потому что приходилось все время останавливаться и здороваться с бывшими сослуживцами, отвечать на улыбки и на вопросы — как у него на новом месте дела?
— А, патрон! Вы бы позвонили, что приедете. Садитесь, пожалуйста, в свое кресло.
— Нет, благодарю тебя. И знаешь, у меня еще нет ностальгии ни по этому креслу, ни по этому кабинету.
— Значит, что-то более серьезное, да?
Блейк заложил руки за спину и, покачавшись с носков на пятки, вдруг произнес:
— Уже ведь уикенд.
— Да, завтра суббота, — явно не понимая к чему это было сказано, согласился его бывший помощник.
— У тебя нет серьезных планов на выходные?
— Если не считать одной девицы, с которой у меня любовь с третьего взгляда.
— Макс, я не в курсе современной молодежной лексики, — Блейк покрутил пальцами в воздухе. — Но надеюсь, это не что-то такое? Ты все же офицер полиции.
— Нет, успокойтесь, все в рамках нормальной ориентации. Просто, при третьей встрече она обещала быть посерьезней.
— При третьей… угу, посерьезней. Очень серьезная девушка, я понимаю.
— У нас отдел насильственных преступлений, патрон, а не полиция нравов.
— Это оправдывает, я согласен.
— Ну что вы тянете из меня душу? Хотите, чтобы я вместо этого пошел на воскресную службу?
— Было бы очень неплохо. Но только в следующие выходные. А завтра первым утренним рейсом отправимся в Филадельфию. Оформи себе командировку.
— Навестим итальянского папашу?
— Ну, не столько его самого, сколько людей, которые у него работали. Хотя хороший обед в итальянском ресторане я тебе гарантирую.
— Людей, которые работали? Я не очень въехал, патрон.
— Нам нужны те, кто служил там еще до Лизиного замужества. А потом по каким-то причинам уволился. Но люди часто не сами увольняются, а их увольняют. Понимаешь? Вот они нам и смогут кое-что рассказать.
— Теперь все ясно.
— И пока не закончился рабочий день, пусть кто-нибудь сделает запрос в филадельфийский департамент занятости. По людям, уволившимся в то время из ресторана.
* * *Невыспавшийся Макс сразу же раззевался в кресле авиалайнера и успел заснуть еще до того, как самолет набрал высоту.
Блейк сначала было подумал отстегнуть спящему предохранительный ремень, но заметив, что парня начинает косить набок, решил, что с ремнем будет надежнее. Пусть так и летит до самой посадки.
Через час, когда по радио объявили о начале снижения, Макс, против ожидания, проснулся сам. Похлопал глазами на Блейка и почти простонал:
— Ой, патрон, мы в самолете, да? В самолете?
— Начинаем уже приземляться. Что с тобой?
— Сон кошмарный. Это из-за того, что я плохо позавтракал.
— Какой сон?
— Помните французский сыр с виноградными косточками?
— А, в ресторане. И что?
— Снится мне этот сыр. На кухне у меня лежит на тарелке. Хочу протянуть руку, а его нет. Зато я сам стою уже на поляне, а вокруг папуасы. Рожи, патрон, вы бы видели! У каждого по здоровенному куску этого сыра. И только я подумал, как бы деликатно попросить их со мной поделиться, как вся эта сволочь начинает жрать сыр и плевать косточками мне в задницу. Словно дробью, патрон, ужасно больно! И куда я не повернусь, бьют просто очередями. Я по джунглям от них. Лианы, ямы какие-то, ветки цепляют… Вы были когда-нибудь в джунглях?
— Не был.
— Я тоже в первый раз. — Он чуть приподнялся и просунул под себя руку. — До сих пор болит.
— Вас что-то беспокоит, сэр? — спросила проходившая мимо них стюардесса.
— Вы тоже раньше не были в джунглях, мэм? — вместо ответа озабоченно поинтересовался Макс и воровским взглядом скользнул по ее стройной, чуть оттопыренной попке.
— Никогда, — удивленно приподняв брови, ответила девушка.
— И не надо, мэм! — Он еще раз украдкой взглянул на то самое место. — Вам просто нельзя!
— Хорошо, сэр, раз вы не рекомендуете. — Она сделала несколько шагов вдоль салона и оглянулась на странного пассажира.
Макс с выражением крайнего беспокойства замахал руками:
— Ни в коем случае, мэм!
Блейк не удержался и дал ему подзатыльник.
— Угомонись ты, противный!
В аэропорту они взяли такси и поехали сразу по первому из числившихся в списке четырех адресов.
— Не очень-то удачное время уикенд, чтобы искать людей, — выразил свое сомнение Макс.
— Как раз удачное. В другое время они двигались бы уже на работу. А сейчас спят, скорее всего, или завтракают.
* * *— Подождите нас, — приказал Блейк таксисту, когда они прибыли, — за простой мы заплатим.
Квартал, где остановилась машина, оказался из категории довольно приличных, не из тех, где грязные пятна на тротуарах, а подростки отирают стены.
И квартира, куда они позвонили, судя по всему, принадлежала людям очень приличного достатка.
Дверь открыл мужчина лет пятидесяти. Очень значительных габаритов, и не то чтобы цветной, а с тем незагарным оттенком кожи, который свидетельствовал, что в его кровь что-то такое вмешалось.
— Простите, сэр, — обратившись к нему по имени, очень вежливо начал Макс и показал свое удостоверение, — мы сами не из Филадельфии, но расследуем одно сложное дело, которое нас сюда привело. Не будете ли так любезны ответить нам на два-три вопроса. Они касаются вашей прежней работы более года назад.
— Полиция? — удивленно произнес здоровяк. — Хм… — и переспросил название города. — …Никогда у вас не был, ребята.
— Дело в том, что нас интересует кое-кто в вашем городе, — пояснил Блейк.
— Ничего пока что не понял, — мотнув головой, сообщил хозяин. — Но стоять на пороге нечего. Проходите. И идите сразу направо.
Что-то было в нем повелительное, но спокойное и совсем не враждебное.
— Вот сюда, — пропуская их, указал он, — на кухню. Смелее, смелее!
Блейк не видел никогда таких кухонь, но не потому, что она была очень серьезных размеров. «Что-то вроде небольшого цеха», — мелькнуло у него в голове.
Две плиты самого современного класса, с какими-то расположенными на разной подставочной высоте кастрюлями, сковородками и сковородочками. Блеск неестественный, а в просторном свободном углу подвешена куча трав маленькими и большими пучками. Запах тонкий и такой разнообразный, что ноздри сами начинают втягивать воздух.
— Лаборатория просто, — неуверенно произнес Макс.
Хозяин мягко, но ощутимо подтолкнул их за плечи к столу.
— Садитесь ребята. Лаборатория, вы правы, лейтенант. У современного шеф-повара и должна быть дома лаборатория, если, конечно, любишь свою работу и хочешь в ней чего-то достичь. И лучше всего я соображаю, когда готовлю пищу, тем более, если ей можно кого-нибудь угостить. — Он показал, куда именно сесть. — Вы ведь издалека, я понял? Значит, позавтракали кое-как.
