Алексей Макеев - Десять пуль на сундук мертвеца (сборник)
– Ну? – коротко бросил он.
– Мы со Станиславом убеждены, – снова заговорил Гуров, – что вся эта эскапада с посещением Анастасии Ухановой рассчитана как раз на нас. Да-да! Он пытается зачем-то показать нам, убедить нас в том, что одержим местью и будет мстить обязательно. Это был такой убедительный штрих для нас. А Уханова выступает тут как независимый свидетель его настроения и намерений. Поэтому он ей и слова не дал вставить, распинаясь о своей обиде и о том, как он им всем кишки на кулак намотает.
– Хм! – Орлов покачал головой и прошелся вдоль своей служебной машины, засунув руки в карманы. – Получается, что он либо настолько неадекватен в своем желании всем на свете отомстить, что винит людей, даже близко не имевших отношения к его операции, либо…
– Либо у него есть какая-то иная цель, – с невозмутимым видом добавил Крячко.
– Успокоил, – коротко глянул на него генерал. – Как говорят одесситы: «Либо поезд сейчас уже придет, либо одно из двух».
– Подожди, Петр! – возбужденно продолжал говорить Гуров. – Самое главное в данной ситуации – мы четко установили, что Рубич существует, что он реален, что никто не выдает себя за него. Это уже хорошо, потому что ловить призрака бессмысленно, а живого человека всегда можно поймать за руку. Разберемся, поймем, что он на самом деле хочет.
– Что-то тут не так, ребята, – уже спокойнее сказал Орлов, облокотившись на крышу машины. – Ненормальный в самом деле не будет действовать так расчетливо, так хитро и дерзко. Свихнувшийся человек на какой-то почве, он… ну, мы с вами повидали на своем веку свихнувшихся, чего там говорить. Даже маньяк выглядит хитрым только на первый взгляд, а при определенном рассмотрении его поведения начинаешь понимать, что логика у него хромает. И все маньяки действуют у нас или действовали долго лишь потому, что кто-то из сотрудников сработал на местах плохо.
– Да, я тоже думаю, что ловить Рубича нужно на нелогичности его поступков. Отсутствие логики часто дает направление в розыске. Но вся беда в том, что он пока очень логичен. До идиотизма логичен! Он заявляет нам прямо и косвенно, что вернулся и будет мстить. И даже фамилии называет. Ему нечего скрывать, он прав в своей обиде.
– Во-от, – кивнул Орлов, – вот тут я с тобой, Лев Иванович, согласен. Тут у него прокол в логике! Дурак пришел бы и начал шастать по квартирам с топором. Ты меня подставил, ты предал, за это получи по башке. А Рубич хитрит. Почему? Да потому что понимает, что нарушает закон. Поэтому и прячется. А зачем дает нам подсказки?
– Чтобы запутать, направить по ложному следу, – вздохнул Крячко. – И первое, что приходит в голову в такой ситуации, ложный след – это не тот человек, на которого он указывает. Он якобы собирается убить одного, а на самом деле убьет другого, про которого мы не знаем.
– Это не проблема, – махнул рукой Орлов. – Вы мне список напишите, пусть в нем хоть двадцать человек будет высшего офицерского состава МВД, кто в свое время имел хоть косвенное отношение к той операции. Мы всех под охрану возьмем. Вы мне докажите, что он только это пытается скрыть, только в этом пытается нас обмануть.
– Под охрану, это хорошо, – устало проговорил Гуров. – Это единственное, что мы можем сейчас сделать, чтобы противостоять ему. Но только, по-моему, это глупость.
– Глупость, а ты предложи умный ход! – разозлился Орлов. – По крайней мере, мы возьмем на контроль все телефонные переговоры этих офицеров, с их согласия, конечно. И сможем установить местоположение Рубича, если он будет им звонить, отправлять эсэмэски.
– Умный? – Гуров задумчиво посмотрел на небо. – Умный я уже сделал. Дал задание Волкову переворошить все связи Загладина и Еременко. Он поднимет на ноги всю агентуру, и, думаю, мы кое-что о них узнаем.
– Что?
– Не верю я, Петр, в страшную вендетту по-корсикански. Единственным человеком, который в эту схему ложится, был полковник Шамин. Тут и версия с местью проходит без сучка и задоринки. А все остальное… Не исключено, что есть более веские причины убить Еременко. В том числе и у Загладина. Вот так-то!
Глава 7
Три иномарки покружили по Воробьевым горам и остановились невдалеке от фуникулера. Саша Башмак сидел за рулем черного «БМВ» и постукивал ладонями по рулю. Из динамиков лился его любимый «блатняк». Любил Саша, когда душевно пели про корешей, про лагерную тоску и романтику жизни. Особенно, если там еще пелось и про баб.
Башмак знал цену этой жизни. По молодости сел за «тяжкие» в драке. Отделался тремя годами за хорошее поведение. Но душа просила совсем другого, и дружки так азартно рассказывали, что дорожка молодого парня повела его совсем в другую сторону жизни общества. Потом Саша сел за грабеж, отмотал еще восемь лет. Теперь его уже приглядели авторитетные люди, которым нужны были верные, на все готовые помощники. Саша оказался таким, тем более что умел хорошо управляться с машинами. В третий раз он не сел за угон, потому что его просто отмазали свою люди. Отмазали и велели отработать должок.
Сейчас приедут «покупатели». Сашино дело – крутить баранку. За ремнем у него был массивный пистолет Ярыгина, но это так, на всякий случай. Страховали сделку другие, а сделка сегодня была приличной – на полмиллиона «зеленых». Чемоданчик с «дурью» отсюда, чемоданчик с «капустой» оттуда, быстрая выборочная проверка, и разъехались. Каждый заметает следы и смотрит, не увязался ли хвост.
Вообще-то с совсем незнакомыми такие дела не делаются, можно легко нарваться на оперов. Сегодня «добро дали» свои, из «крыши». Мол, люди верные, можно дела делать. Вон уже появились три машины «покупателей». Сейчас они осмотрятся по сторонам и подъедут сюда. Сильно сближаться не будут. Выйдут из машин все, будут, как бы между прочим, глазеть по сторонам. Подойдут двое, им предложат товар, они его проверят, потом махнут, и третий поднесет чемодан с баблом. Наши проверят деньги, и те отвалят. Сначала уезжают они, потом мы. Все просто, все привычно, только клювом щелкать не надо.
«Покупатели» наконец остановились метрах в двадцати. Наружу неторопливо вылезли крепкие парни в куртках. Если знать, куда смотреть, то понятно, что под куртками у них короткоствольные автоматы или автоматические пистолеты. Это нормально, они ведь тоже должны перестраховаться. Старшим был Кувалда. Он вылез из первой машины, мельком глянул назад, все ли шестеро прикрывающих снаружи, потом взял из салона серый кейс с наркотой. Двое подошли к нему, переговорили, потом Кувалда положил кейс и отщелкнул запоры. Двое склонились над содержимым, а Кувалда, глядя на них, снисходительно ухмылялся.
Тихо толпился у фуникулера в стороне народ, на пустыре две девочки в цветастых комбинезонах гоняли яркий мячик под надзором двух болтливых мамаш. Больше ни машин, ни людей. Удобное место, издалека просматривается. И засаду не устроишь. А так…
Мысль Башмака вот-вот должна была свернуть к сегодняшней «премии» за удачно проведенную операцию, но тут все стало происходить как-то не по правилам. Башмак только это и успел подумать, когда грохнул первый выстрел.
На капоте первой машины уже лежал ответный чемоданчик с деньгами. Один из покупателей как раз возился с запорами, и вдруг… Крышка откинулась, а в руке у покупателя вдруг оказался пистолет. И первым же выстрелом он свалил Кувалду. Второй «покупатель» и третий, который принес из машины чемоданчик с деньгами, тут же начали стрелять из выхваченных из-под одежды пистолетов. И пятеро, что стояли у машин, тоже стали поливать.
Грохот выстрелов сливался в одно оглушающее «бу-бу-бу», пули били в землю, с истошным визгом прошивали металл машины, с рикошетом отлетали в сторону, воя торжествующе и злорадно. Башмак сумел даже различить звуки, с которыми пули попадали в человеческое тело – тупой влажный стук. Хотя это ему могло только казаться.
Это было так неожиданно, так глупо, что Башмак даже растерялся. Единственная мысль, гвоздем засевшая в голове, – как же обидно, ведь на эту «премию» он очень рассчитывал, и вся эта пальба была очень не вовремя. Башмак даже успел вытащить пистолет из-под куртки и пригнуться влево, к двери, как в лобовое стекло перед ним с треском врезался Белый. Стекло тут же лопнуло и покрылось мелкой сеткой, по которой ручьем потекла его кровь. Две пули пробили остатки стекла возле головы Башмака, и он скорчился на сиденье еще ниже.
Мысли о смерти не было, она просто не успела прийти в голову. Заревели моторы, и остались только тишина и посвист ветра в пробитом стекле. Уехали? Башмак высунул голову и обомлел. Возле первой машины лежал Кувалда в окровавленной рубашке, почти под ногами рядом Белый, у которого вместо лица кровавое месиво. Еще пять тел неподвижно валялись вокруг, и никто не подавал признаков жизни.
