Николай Леонов - Потрошитель человеческих душ
Гуров и Крячко, ожидавшие результат операции по захвату в автобусе, получили извещение о найденном трупе и быстро поднялись в квартиру. Никто из оперов МУРа, участвующих в этой операции, не знал об истории с носовыми платками, которые стали находить на трупах. Поэтому они не придали значения увиденному и были крайне удивлены реакции двух полковников из Главка.
— Твою ж мать, — недобрым голосом прорычал Крячко, подходя к кровати и наклоняясь к платку, что лежал на груди трупа, — четвертый!
— И капельки крови алели на нем, как сочные ягоды, — процитировал Гуров. — Только теперь это уже не лезет ни в какие ворота.
Беглый осмотр, это пока все, что можно было себе позволить. Срочно пришлось всех удалять из квартиры, потому что там предстояло работать криминалистам из оперативно-следственной группы. Им нужны следы, а оперативники и так наследили сверх всякой меры. Войти и продолжить осмотр можно будет после криминалистов и составления следователем протокола осмотра места преступления.
Сидеть в духоте автобуса не хотелось. Гуров предложил пройтись, может, и по чашечке кофе выпить, если таковое место рядом найдется. Час или полтора у них в запасе был.
— Ну, что ты думаешь по этому поводу? — как обычно задал вопрос Гуров.
— Насколько я понимаю в сексе, он был привязан женщиной. И именно для ролевых сексуальных игр. Только его партнерша решила изменить финал.
— Финал?
— Да, виноват, — поспешно поправился Крячко. — Не финал. Там до физиологического контакта не дошло. Была прелюдия, а потом она его задушила подушкой. Вопрос первый: а она ли? Но ответить на него смогут только эксперты, был ли там еще какой-то мужчина, был ли второй человек или нет.
— Но в любом случае женщина, с которой Миронов собирался заниматься сексом, была ему хорошо знакома. Его не насильно привязывали. И в квартиру она как-то попала.
— Значит, ты уверен, что задушила его не Катька? — покосился на Гурова Крячко. — Может, ты и прав. Душить в своей квартире и бежать потом… Слишком она предприимчива и хитра для того, чтобы совершать такие глупые поступки. Даже если это инсценировка, даже если кто-то захотел выставить ее невиновной. Например, она ушла в магазин, а тут вон что. Не лепится. Ее срочно брать надо, эту Катьку. Не исключено, что она сейчас очень далеко или очень глубоко.
— Что-то мне подсказывает, что твоя Катька и не подозревает о случившемся, — вдруг сказал Гуров.
— А подробнее?
— Если бы я мог тебе подробнее рассказать, что ощущаю, — проворчал Гуров. — Так, интуиция, аура места преступления, если хочешь. Теперь нам остается только ждать. МУР по своим каналам взялся за розыск Северцевой, причину смерти установит вскрытие, эксперты поищут следы в квартире, соотнесут со своей картотекой. Хочешь не хочешь, а нам сидеть и ждать.
— Что-то ты упорно, Лев Иванович, обходишь тему платка, — напомнил Крячко.
— Обхожу, — с некоторым унынием в голосе ответил Гуров. — Обхожу, потому что на данный момент у меня в голове ни единой мыслишки и догадки по этому поводу нет. Если три платка на трех предыдущих трупах я себе еще мог как-то объяснить, то этот…
— Да уж, — кивнул Крячко и оживился, показав рукой на «Кофейню». — Вон, пойдем посидим.
Гуров молча повернул в сторону «Кофейни». Станислав шел рядом и молчал. Потом наконец предложил:
— Слушай, а давай исходный посыл поменяем. Что мы все с тобой про месть говорим и от мести отталкиваемся? А если это чистая мания? Давай поговорим, например, с тем же самым Лозовским. Укладывается такой поступок в схему, предложенную современной наукой, или не укладывается? Тут, может, и нет никакой личной неприязни, может, вообще нет личного знакомства.
— Миронов, — напомнил Гуров с невеселыми интонациями.
— Миронов — да, — вынужден был согласиться Крячко. — Миронов тут не лепится. Но любое правило тем и хорошо, что всегда случаются исключения. Они там… э-э, лобзались на кровати, он ей или она себе сама губу прикусила. Вот тебе и платок с капельками крови!
— Ага, а потом обиделась и придушила его подушкой. И где в этот момент была Катька? И почему это не могла быть Катька?
— Катька не шалава, она под каждого не ляжет, — авторитетно заявил Крячко. — Это я выяснил. Она себе цену знала и в любовь верила.
— И по любви замуж вышла, — усмехнулся Гуров.
— Тот случай как раз из разряда жизненной хитрости. Это не система. А с Миронова ей взять было нечего, хотя… влюбиться в него она могла. Только остается вопрос, а зачем ей Мирона убивать? Только если Катька и есть тот самый маньяк, который ходит по Москве и убивает прохожих.
— А если она специально ушла, чтобы дать гостю возможность поваляться с девочкой? Например, он вызвал проститутку, а та решила грабануть квартиру. Если это бригада, которая на грабежах под видом сексуальных услуг специализируется?
— Сколько мы с тобой версий уже набросали, — с сожалением констатировал Крячко, открывая дверь в «Кофейню», — и все отрабатывать надо.
Телефон у Крячко зазвонил, когда они с Гуровым пили уже по второй чашке кофе со сливками и набрасывали в блокноте дополнительный план работы по делу «о платках». В связи, так сказать, с вновь открывшимися обстоятельствами.
— Слушаю, — отозвался Станислав.
— Товарищ полковник, Екатерина Северцева идет по улице по направлению к своему дому.
— Ух ты… — Крячко поперхнулся кофе и потянулся за салфеткой. — Как ведет себя?
— Спокойно. Свернула к подъезду. Остановилась с какой-то женщиной… сейчас микрофон включим… болтают про дворника-узбека. Явно собирается подняться домой. Что делать будем?
Крячко посмотрел на энергично жестикулирующего Гурова и ответил в трубку:
— Сообщить наверх, чтобы затихли. И от двери снаружи постового уберите. Пусть она войдет, а там зафиксируйте ее реакцию. Потом берите. Мы с полковником Гуровым сейчас будем.
— Так, события развиваются как в сказке, — допивая кофе и поднимаясь на ноги, сказал Гуров, — чем дальше, тем страшнее. Дурдом, а не «дело». До чего же все нелепо!
Когда полковники поднялись в квартиру, молодой следователь уже топтался у дверей.
— Могу вам Северцеву оставить на некоторое время, — предложил он, — но потом уж привезите ее ко мне. Боюсь, что придется ее арестовать.
— Что, есть основания? — насторожился Гуров. — Как она себя вообще вела?
— Основание простое — приказ начальства. Судимая, сбыт краденого, в квартире труп человека, находящегося в розыске. Меня никто не поймет, если я ее хотя бы на трое суток не задержу. А вела она себя вполне натурально. Хорошо, что мы успели свою работу закончить, и я всех выгнал, с двумя оперативниками в спальне ее ждал. Она, как дверь открыла, так и села на пол. Только потом нас увидела, и даже с каким-то облегчением посмотрела на полицейскую форму.
— Это она из практических соображений, — хмыкнул Крячко. — Представила, что бы ей пришлось делать, если бы она без свидетелей все это обнаружила. Голову сломаешь, прежде чем придумаешь. А тут все без нее решили. Только лапки вверх и глазки в пол стыдливо.
Договорившись со следователем, Гуров и Крячко вошли в большую комнату, где под охраной молодого оперативника из МУРа сидела в кресле девушка. И только приглядевшись к ней, можно было понять, что девушке уже под сорок, стройность фигуры и нежность кожи она сумела сохранить, лишь в волосах еле заметно проглядывала ранняя седина.
— Я — полковник Гуров, — представился Лев, усаживаясь напротив женщины в кресло. — Главное управление уголовного розыска МВД России.
— Я должна испугаться? — хмуро буркнула женщина из-под опустившихся на лицо волос.
— Нет, вы должны понять, что вляпались в очень непростую ситуацию. Что здесь произошло?
— А вы не видели? — Она подняла заплаканное лицо на сыщика и сверкнула карими глазами. — Сходите, посмотрите. Там он лежит, в спальне.
— Кажется, вы испытываете к Миронову чисто женскую симпатию, — догадался Гуров. — Что ж, парень он видный, говорят, умел красиво ухаживать.
— Ой, только вот не надо с вашими милицейскими понтами и подходиками! — скривилась женщина.
— Вы многое в жизни пропустили, Северцева. И милиция давно уже называется полицией, и вы уже не девочка, на которую такие парни заглядываются, и женские радости как-то мимо вас прошли. Не те ориентиры вы выбрали в жизни, не те.
— А я на фабрике должна была вкалывать? На камвольном комбинате?
— Не надо воровской философии, — брезгливо поморщился Гуров. — Работать, видите ли, западло! Хватит! Я, детка, полковник, а не сопливый лейтенант. Я вашей братии в разных видах насмотрелся. Давай-ка без эмоций и по-деловому. Ты его убила?
— Нет, конечно! — взорвалась Катька. — Если ты полковник, то соображать должен!
— А ты не ори, — спокойно предложил Гуров. — Я не только соображать должен, а еще и спрашивать, предлагать добровольно признаваться. Это, милочка, процедура, правила. Успокойся, и давай серьезно поговорим. Если ты не виновата, то на тебя «мокруху» никто вешать не будет, я тебе это обещаю. За остальное получишь, тут закон суров. Поэтому давай-ка без соплей отвечать на мои вопросы. Откуда Миронова знаешь, как он к тебе попал?
