Иэн Рэнкин - Битая карта
Однако пена изо рта и носа при надавливании на грудь свидетельствует о том, что человек был жив, когда попал в воду. Об этом же свидетельствует присутствие диатомей в головном и костном мозгу, почках и других органах. Диатомеи, не уставал объяснять доктор Курт, — это одноклеточные организмы, которые проникают через легочную мембрану и разносятся потоком крови, если сердце все еще продолжает биться.
Существовали и другие признаки. Илистое вещество в бронхиальных трубах свидетельствует о том, что дыхательный процесс в воде продолжался. Живой человек, упавший в воду, рефлекторно пытается ухватиться за что-нибудь (в буквальном смысле «хватается за соломинку»), а потому в этом случае у трупа пальцы сжаты в кулаки. «Руки прачки», отслоение ногтей и волос, распухание — на основании всех этих факторов можно оценить время пребывания трупа в воде.
Как сказал Курт, проведены были еще не все необходимые анализы. Результаты токсикологической экспертизы поступят только через несколько дней, и тогда он сможет с уверенностью сказать, принимала ли покойная перед смертью алкоголь или наркотики. Спермы в вагинальной полости не обнаружено, но муж покойной сообщил, что она всегда плохо переносила противозачаточные таблетки, предпочитая механическую контрацепцию…
Господи Иисусе, подумал Ребус, представив, каково было бедолаге Джеку отвечать на такой вопрос. Впрочем, вполне возможно, придется отвечать еще и на другие, гораздо более неприятные вопросы…
— Итак, на данный момент, — сказал Курт, понукаемый безмолвным нетерпением остальных, — у нас имеется ряд негативных ответов. Отсутствие пены в полостях рта и носа… отсутствие илистого вещества… отсутствие рефлекторного сжатия рук… Более того, по трупному окоченению можно предположить, что женщина была мертва до попадания в воду и находилась в каком-то замкнутом пространстве. По фотографиям видно, что ноги у трупа неестественно поджаты.
К этому моменту все уже поняли… Но он еще этого не сказал.
— По моим оценкам, тело находилось в воде не менее восьми часов и не более двадцати четырех. Смерть, безусловно, наступила за некоторое время до этого, промежуток не слишком большой — несколько часов…
— Причина смерти?
Доктор Курт улыбнулся:
— На снимках черепа видно повреждение с правой стороны головы. Ее очень сильно ударили сзади, джентльмены. Я бы сказал, что смерть наступила практически мгновенно…
Было и еще кое-что, но немного. Вот чего было много, так это перешептываний среди полицейских. Ребус знал, о чем они думали и о чем шепчутся: это убийство как две капли воды похоже на убийство у Дин-Бриджа. Хотя это только видимость. Женщину, найденную у моста, убили на месте, а не привезли туда, и убили ее на берегу в центре города, а… Кстати, а где убили Лиз Джек? Где угодно. Это могло случиться где угодно. Пока все перешептывались, поминая Уильяма Гласса, Ребус думал о том, как найти «БМВ» миссис Джек, и найти побыстрее. Что ж, он уже собрал вещи и согласовал поездку с Лодердейлом. Встретит его констебль Моффат, а ключи от дома ему дал Джек Грегор.
— Итак, леди и джентльмены, — сказал Курт, — по моему мнению, это убийство. Да, убийство. Остальное должны установить ваши эксперты и вы сами.
* * *— Значит, едешь? — сказал Лодердейл, увидев Ребуса с сумкой.
— Да, сэр.
— Хорошей охоты, инспектор. — Лодердейл помолчал. — Как называется это местечко, еще раз?
— Как называется дело, проваленное полицией, сэр?
— Не понял… А-а, «глухарь». «Гнездо глухаря».
Ребус подмигнул начальнику и направился к машине.
* * *Глаз радовался, видя, как через каждые тридцать-сорок миль меняется Шотландия — меняется пейзаж, характер и выговор. Хотя если не вылезать из машины, то о последнем и не догадаешься. Дорога вроде бы оставалась неизменной. Как и придорожные бензозаправки. Даже городки с их длинными прямыми главными улицами, с супермаркетами и обувными магазинами, лавками, торгующими пряжей… все это сливалось в одно. Но можно было смотреть дальше них; а можно было попристальнее вглядеться и в них. Маленькая страна, думал Ребус, а какое разнообразие. В школе учитель географии говорил ему, что Шотландия делится на три основные географические зоны. Южное нагорье, Центральная низменность и Северное нагорье — Хайленд… примерно так. Но это само по себе еще ни о чем не говорит. А может, и говорит. Сейчас Ребус ехал на север, к людям непохожим на тех, что живут в южных городах и прибрежных поселках.
Он остановился в Перте и купил кое-каких припасов — яблок, шоколада, маленькую бутылку виски, жевательную резинку, коробочку с финиками, пинту молока… Никогда не знаешь, чего там может не оказаться у них на севере. Пока держишься туристских маршрутов, беспокоиться не о чем, но если углубиться в горы…
В Блэргаури он остановился купить рыбы с жареной картошкой и съел все тут же за столом с пластиковой столешницей. На брусочках картошки следы соли, уксуса и коричневого соуса. Два ломтика формового белого хлеба с тонким слоем маргарина. И чашка темно-коричневого чая. Морской окунь был зажарен в кляре, который Ребус снял и съел, а уж потом принялся за рыбу.
— Судя по вашему виду, вам понравилось, — сказала жена хозяина, вытиравшая соседний стол. Ему и в самом деле понравилось. Нравилось тем больше, что Пейшенс поморщилась бы, почувствовав рыбный запах у него изо рта, принялась бы проверять его холестерин, натрий, крахмал… Он посмотрел на перечень местных вкусностей над прилавком. Красный, белый и черный пудинг, хаггис,[28] копченая колбаса, колбаса в кляре, мясной пирог, сладкие пирожки, курица… с маринованным луком или маринованными яйцами. Ребус не мог отказать себе в удовольствии — купил еще пакетик картошки в дорогу.
Был вторник. Прошло пять дней с тех пор, как обнаружили тело Элизабет Джек, и, вероятно, шесть — со времени ее смерти. Ребус знал, что память коротка. Ее фотография появилась во всех газетах, на телеэкране, в нескольких сотнях полицейских объявлений. Но никто так и не откликнулся, никаких зацепок не появилось. Он работал все выходные, почти не виделся с Пейшенс и решил, что остается последнее — вот эта поездка. Как соломинка.
Местность становилась более необжитой и тихой. Он приехал в Гленши. Приехал и постарался как можно скорее оттуда убраться. Было там что-то зловещее и неуютное, вызывавшее острое чувство беспокойства. Зато Локоть Дьявола[29] вовсе не выглядел таким гибельным местом, каким казался в юности; дорогу немного выровняли — или угол спрямили. Бреймар… Балморал… поворот перед Баллатером к Кокбриджу и Томинтулу — этот участок дороги из-за снежных заносов зимой закрывался в первую очередь. Мрачное место? Да, пожалуй. Но было в нем и что-то впечатляющее. Масштаб, ни конца ни края. Низины, прорезанные ледниками, каменистые осыпи. Учитель географии в школе Ребуса был большим энтузиастом.
Он уже подъезжал к цели. Достал инструкцию, записанную со слов сержанта Моффата и Грегора Джека. Грегор Джек…
Джек хотел поговорить с ним о чем-то, но Ребус не дал ему такой возможности. Чрезмерная вовлеченность слишком опасна. Не то чтобы Ребус хоть на одну минуту верил, что Джеку есть что скрывать. Но все равно… Были и другие — все эти Рэбы Киннаулы, Рональды Стилы и Иэны Эркарты… что-то там определенно… Ну, может, и не определенно… но что-то… нет, он никак не мог выразить это словами. Он, вообще-то, даже думать об этом не хотел. Если дать волю мыслям… обо всех этих перетасовках и вероятностях, обо всех этих «если»… голова начинала кругом идти.
Налево, потом направо… вдоль плантации елочек… вверх по склону… через ворота. Это все равно что играть в «Найди клад». Машина вела себя идеально (постучать по дереву). Постучать по дереву? Для этого нужно было только остановиться и протянуть руку из окна. Посадки елочек закончились, и вдоль дороги стоял дикий лес. Дорога вся была в ухабах, в колеях поднималась высокая трава. Ухабы поглубже были засыпаны гравием, и Ребус ехал со скоростью миль пять в час, если не меньше, но его все равно трясло, голова болталась из стороны в сторону. Трудно было себе представить, что где-то там, впереди, есть жилье. Может, он сбился с пути? Но следы покрышек, по которым он ехал, были совсем свежие, и к тому же ему не улыбалось ехать по этой дороге назад, да и места для разворота в три приема нигде не было.
Наконец дорога стала получше. Теперь он ехал по гравию. Потом крутой поворот, и за поворотом он неожиданно увидел перед собой дом. На травке перед домом был припаркован полицейский «мини-метро». Недалеко от входа в дом бежал тоненький ручеек. Никакого сада не было, только лужайка, окруженная лесом, а в воздухе влажно пахло соснами. За домом начинался высокий склон. Ребус вышел из машины, чувствуя, как спадает напряжение. Дверца «метро» открылась, и из машины вышел человек в полицейской форме с внешностью фермера.
