Фридрих Незнанский - Незримая паутина
Андрей отвел взгляд. В чем Мордухай, как ни странно, преуспел, так это в закладках этих чертовых программок перехватчиков паролей. Правда, самых примитивных. Возможно, в нем погиб одаренный карманник, что и проявилось в его новой профессии столь двусмысленным образом.
Андрей понял, что пудрить Мордухаю мозги — себе дороже. «Лучше жевать, чем говорить», сказано в известной рекламе. Он нашел у себя в кармане «Дирол», предложил его Мордухаю и тут же пожалел: зачем мешать ему спать?
Янус замолчал, сосредоточившись на экране монитора, и через какое-то время монотонное щелканье клавиш слилось с посапыванием и похрапыванием надзирающих лиц.
К четырем утра все, кроме неразгибавшегося Андрея, уже спали. А в пять раздались звонки и стук в дверь. Хоть бы менты, подумал Андрей. За этот час он нашел соответствующие адреса и послал через Интернет панический вызов в милицию, МЧС, пожарным, в «скорую», уверяя, что здесь, по данному адресу, одновременно происходят пожар и бандитское нападение, а также случился инфаркт у инвалида войны. Одновременно, на всякий случай, он отправил электронное сообщение «Линде»: «Меня захватили люди Полухина, требуют, чтоб я работал против вас».
— Откройте! — потребовал мужской голос, и в дверь стали стучать еще сильнее.
— Только тихо! — Проснувшийся старший показал Андрею и Мордухаю кулак и вышел в переднюю.
Это были всего лишь люди в белых халатах, которых клятва Гиппократа заставила опередить другие службы общественного спасения. Вот так всегда: когда менты нужны, их никогда нет, нехорошо подумал Андрей о наших правоохранительных органах и, воспользовавшись заминкой, рванулся напролом в открытые входные двери.
Кабина лифта с противным гулом ползла вниз, и, постепенно отставая от нее, по ступеням неслись охранники Полухина, на ходу грозя кулаками.
Андрей не намного опередил их, выскочив из подъезда, потом какое-то время бежал изо всех сил, слыша за собой топот погони. Он уже готовился сдаться на милость победителей в этом беге на короткую дистанцию, но тут навстречу ему выскочил милицейский «газик», откуда выпрыгнули дознаватель Чугунов и участковый Анисимов, а также парочка дюжих ментов.
— В машину! — крикнул Андрею дознаватель Чугунов, расстегивая кобуру, в то время как участковый Анисимов оглашал окрестности заливистым ментовским свистом.
— Щас! — откликнулся Андрей и нырнул в ближайшую подворотню.
Он забежал в соседний подъезд и в окно лестничной площадки не без удовольствия понаблюдал, как неуклюже махали руками представители обеих сторон, демонстрируя так называемые приемы и «спецназовскую» выучку. После чего поднялся на семнадцатый этаж, на самый верх, обессиленно сел на ступеньку и сразу заснул. Но вскоре вскочил, услышав гул лифта…
К счастью, это оказались проснувшиеся жильцы подъезда, спускавшиеся вниз.
Андрей тоже спустился, вышел на улицу. Огляделся. Потом до середины дня проплутал в незнакомом районе, стараясь не попадаться на глаза здешним ментам. На сотовом оставалось всего несколько центов ресурса. Поэтому, найдя на дисплее телефон, который ему дал Макс, он позвонил в агентство «Глория», хотел спросить Макса, но сразу попал на Дениса Грязнова.
— Вы сейчас где? — только и спросил Денис, когда Андрей поведал ему непослушным — от усталости и голода — языком о своих злоключениях. — Никуда не уходите с этого двора. Стойте, где стоите, я за вами заеду.
13
Потап очухался лишь на вторые сутки после попойки в ночном клубе «Золотой век», про который он еще в Барнауле слышал, будто там самые дорогие шлюхи в Москве, а значит, в России. Потом пили еще в каких-то кабаках, но о них остались лишь смутные воспоминания…
Он пытался сообразить, как оказался в этой квартире, в этой постели и как зовут эту хорошо пахнущую женщину, лежавшую рядом. И кто его вообще сюда привез. И сколько сейчас времени, и где его пацаны? Неуютно как-то без телохранителей…
Женщина спала, отвернувшись от него, и он видел только ее спину. Такой ровный и красивый загар предполагает употребление дорогих кремов на средиземноморском солнце. Но, несмотря на ухоженность, все равно было заметно, что обладательницу этой спины молодой уже не назовешь.
Он обнял ее, закинув руку на грудь, и сразу все вспомнил. Ну да, та самая. Полина, кажется. Классная баба с шикарной грудью.
Полина во сне простонала, что-то неясно сказала, откинулась на спину.
— Паша, который час? — спросила она, не открывая глаз.
— Твой Паша сейчас знаешь где? — отозвался Потап.
Услышав его грубый голос, она вздрогнула и замерла от страха, наконец осознав, что вместо Соломина в ее постели находится кто-то другой.
— Сейчас пол-одиннадцатого, — раздался сзади голос, показавшийся Потапу знакомым до испарины на лбу. — Нехорошо клиента называть по имени сутенера. Может и осерчать.
Потап резко вскочил, сунув руку под подушку.
— Спокойно, дядя Саша, спокойно, твоя пушка у меня… — Удав сидел в глубоком кресле, закинув ногу на подлокотник и поигрывая его «береттой».
Потап сел, потом осторожно привстал, не сводя с Удава взгляда. Давно он здесь? По его свежему виду не скажешь, что не спал всю ночь. Длинный, гибкий, подтянутый и аккуратный, с белесыми, аккуратно подстриженными усиками, этот бывший десантник и пловец, мастер спорта и сердцеед сейчас явно наслаждался ситуацией, в которой оказался его прежний хозяин и теперешний конкурент.
— Это еще кто? — Полина села в постели, прикрыв грудь простыней. — Я же сказала тебе русским языком, чтобы никаких твоих придурков здесь не было! — выкрикнула она.
— А их и нет, — ответил Удав. — Все его придурки спят. Все-таки четыре часа разницы во времени. А умные люди прилетают в столицу заранее и потому давно бодрствуют. Вот я здесь уже неделю. Сидел в Москве и терпеливо ждал дяденьку… — Он показал подбородком на Потапа.
Раньше Потап несколько раз попытался забить стрелку с Удавом, чтобы поделить территорию и обменяться мнениями, и, получив предварительное согласие, заранее пристреливал либо минировал место предстоящей встречи, как правило в лесу, но «удавы» всякий раз не приезжали под благовидным предлогом. Либо Удав, в миру Сергей Дувалин, обладал сверхъестественным нюхом, либо стучал кто-то из своих.
Потап узнал, что Удав недавно вошел в контакт с Урюком, чтобы помочь ему своими киллерами-гастролерами, чья слава самых изобретательных и неуловимых, отвоеванная в битве с конкурентами, дошла до самой столицы. Было ясно, что Удаву стало тесно в Барнауле, и он решил расширить свою сферу влияния вплоть до столицы.
— Как ты сюда попал? — спросил Потап, снова привстав.
— Пусть это останется моей маленькой тайной, — самодовольно ухмыльнулся Удав. — Только без глупостей, дядя Саня. И сядь, где сидишь. А еще лучше — приляг. Я на вас любовался, когда вы спали, как пара голубков. И даже завидовал, если честно. Такая женщина! Хоть и годится мне в матери. Скидки для таких молокососов, как я, делаешь?
Потап краем глаза определил расстояние до Удава. Прыгнуть, свалить вместе с креслом… Нет, не успеть. Про Удава говорят, что у него реакция хоккейного вратаря. Пацан, насмотревшийся заокеанских боевиков, в банду к себе отобрал точно таких же любителей. И они ведут себя соответственно, копируя героев триллеров — молодых, агрессивных, решивших отвоевать для себя место в жизни. Многие планы своих операций «удавы» передрали с этих фильмов — смотрели их столько раз, что чуть ли не наизусть выучили.
— Только не подумай, что я это специально подстроила, — сказала Полина Потапу, торопливо набрасывая на себя атласный халат. — Я вообще не понимаю, как он сюда попал… И не пугай меня своим пистолетом! — Она снова повысила голос, безуспешно стараясь прикрыть пышную грудь, что невольно отвлекло внимание обоих джентльменов друг от друга.
— Он тебе уже заплатил? — Удав указал пистолетом на Потапа.
— За него заплатили, — ответила она. — Тебе-то, сопляк, что надо? И отвернись, когда женщина, которая в матери тебе годится, одевается!
— Это входит в круг твоих обязанностей — раздеваться при мужиках, — заявил Удав тоном Де Ниро. — А мне еще не приходилось видеть, как ты это делаешь бесплатно… Но если отсосешь у дяди Сани прямо сейчас, я хорошо заплачу. Триста баксов. Нет, лучше подарю тебе жизнь… Благодаря которой ты заработаешь еще больше.
Он явно упивался их унижением.
— Делай, что говорю! — Удав неожиданно, театрально сузив глаза и стиснув зубы, передернул затвор.
Пацан явно тащится от себя и собственной крутизны, отметил про себя Потап и несколько успокоился. А Полина замерла, приоткрыв рот, беспомощно посмотрела на Потапа:
— Ты-то чего молчишь? Ты его знаешь?
Потап сидел неподвижно, в упор глядя на Удава.
