Фридрих Незнанский - Незримая паутина
— Сядь! — приказал ей Соломин. — Твое время оплачено до утра, верно?
— Могу я отойти в дамскую комнату? — нервно спросила она.
— Не можешь, — жестко ответил Павел Семенович. — Пока не разрешу.
Он по-прежнему не сводил изучающего взгляда с соседа по столику.
— По-моему, вам и без меня хорошо, буду только мешать, — сделала еще одну попытку Полина, продолжая стоять, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
Затаив дыхание, Потап откровенно разглядывал ее тело, казалось от коленей до шеи лишенное костей.
— Сядь, тебе сказали, — негромко и веско уронил авторитет. — Бабки свои получила? Вот и сиди.
— Не обращай внимания. Это ее профессия, — заметил Соломин. — Она держится за это место. А будет выступать — шепну кому следует, и вылетит отсюда в два счета… Знаешь, сколько я отдал сегодня за нее со скидками?
— Ты мне другое скажи: сколько за нее хочешь? — бесцеремонно оборвал его Потап.
Господи, господи, взывала про себя Полина, как я домой хочу! Она уже боялась им противоречить — и тому, и другому.
— Может, познакомимся для начала? — предложила она. — Представь меня своему избирателю, прежде чем вы сойдетесь в цене на меня.
— Верно, — кивнул депутат Госдумы, протянув через столик руку Потапу. — Павел Семенович.
— Александр Григорьевич, — небрежно отозвался Потап, вовсе не собираясь отвечать на рукопожатие. Рука Соломина повисла было над столиком, но он своевременно взял зажигалку, лежавшую рядом с сумочкой Полины, и тем самым избежал непривычной для себя неловкости.
— Мне лично все равно, как зовут тех, кто отдал за меня свой голос, — пожал плечами Соломин. — А Потап — это что, кликуха? — спросил он, сощурившись. — Где-то она проходила, как сейчас помню, в наших ориентировках.
— А ты что, мент? — ощерился Потап.
— Почти. Контрразведка. И твое счастье, что сейчас я здесь в другом качестве, уж ты бы от меня не ушел просто так… Потому и прешь, как танковая дивизия на женский монастырь.
Потап не успел ответить, поскольку к столику приблизился Слон.
— Есть дело, — шепнул он хозяину.
— Срочное? — недовольно сдвинул брови Потап.
— Срочнее не бывает, — подтвердил Слон, окинув Полину откровенным взглядом.
Они отошли в сторону.
— Насчет пальбы в Домодедове, — добавил он. — Калита мне только что рассказал: это их ребята палили. Они решили, будто в «тойоте» Хмырь сидит, а он Бурде сорок штук задолжал, полгода прятался и был приговорен. У гаишников проверили номер машины. Зарегистрированный, все путем. Знаешь, кто этот жмурик?
— Откуда? — хмыкнул Потап.
— Это Косой, авторитет из команды Урюка. Ты его должен знать.
— Ну знаю. А что он там делал?
— Встречал в аэропорту свою бабу с юга. Два часа ее ждал.
— А не нас?
— Урюк с Бурдой плохо ладят. Пацаны обознались. Теперь заварится каша…
— Это их дела, — оборвал Потап. — Ты только за этим меня звал?
— Вроде Урюк теперь тоже наш союзник, — осторожно сказал Слон.
— Это мне решать, кто на сей момент наш союзник, а кто не наш… — отрезал Потап, теряя терпение. — Значит, Косой не нас встречал?
— Говорю тебе, Косой ждал свою бабу, она прилетела через два часа после нас… Теперь все понял?
— Понял, что Урюку мы до фонаря. Это Бурда проявил уважение, прислал Калиту, и тот встретил честь по чести. Сделал стол. А Косой, выходит, свою бабу встречал? Они же знали о моем прилете… Ты на всякий случай выясни: откуда она прилетела, каким рейсом. И почему он ждал ее два часа? Была задержка или нет? Может, это все — для отвода глаз? Решил посмотреть, кто кого встречает…Может, она и не прилетала вовсе. А приехала на автобусе и прошла туда через зал ожидания с чемоданом, вроде как только что с самолета?
Слон крутил головой, тяжело вздыхал: столько вопросов сразу — не осилить. Хотя все правомерные.
— Бирка у нее на сумке аэрофлотовская, — сказал он наконец. — И на чемодане. И расцеловались, вроде давно не виделись. Загорелая вся, как с курорта…
— Я тебе таких бирок знаешь сколько натяну? И на чемодан, и на нос, и на жопу. И с какого такого курорта прилетают в Домодедово? Это тебе не Шереметьево-2, понял? И даже не Внуково. А Крым у здешних марух уже не котируется… Им, сучкам, теперь Италию с Испанией подавай… Все равно лучше проверить, что-то здесь не сходится, как ремень на пузе после кабака. Вот и разберись.
— Все понял, — смиренно отозвался Слон.
Потап смерил его взглядом. Когда-то он поставил Слона, как своего человека, над бывшими ментами, уволенными по сокращению и сразу попавшими под его, Потапа, пристальное внимание. Стоило им, нигде не работающим, с кучей детей, предложить хорошие бабки, как сразу на все согласились. Но братве это не очень-то понравилось: один из бывших ментов в свое время посадил пару-тройку из бригады, другой кое-кому пересчитал зубы на допросах… Сейчас они, по сути, предают своих прежних коллег, оставшихся в органах, — возможно, из чувства зависти. Как бы не предали снова, едва только запахнет жареным. Вот и пришлось поставить над ними Слона — личного телохранителя, проверенного в деле, лучшего угонщика в Барнауле (из угнанных им иномарок братва составила свой автопарк), возвысив его над другими братками, что тоже мало кого обрадовало. Вслух этого никто не произносил, но Потап сразу усек недовольство, скрываемое до поры до времени.
Он нетерпеливо, как это делал не раз в продолжение разговора, взглянул со стороны на Полину. Она привлекала его все больше. С какой стороны ни посмотришь, все бы, кажется, отдал за ночь с такой женщиной. Переспать и умереть… Или в Барнаул ее забрать, что ли? Нинка, сожительница, ей глаза выцарапает. С местными шлюхами она примирилась, эти шалавы ей не ровня, в подметки не годятся, а такую холеную и цветущую, — нет, ее Нинка не простит. Не гарем же, в самом деле, заводить. Все-таки он православный человек, на церковь жертвует, могут не так понять.
— Потом договорим, — сказал Потап Слону и направился обратно к столику Соломина.
12
Андрей вышел из кабинета Гаевского, пребывая в неопределенном смятении, поскольку где-то возле сердца похрустывали пятнадцать портретов любимого дядюшки Франклина, и он уже раздумывал, на что их потратить.
Светлана вышла за ним из приемной. Он ощутил это шестым — или каким-то еще по счету — чувством, и это заставило его обернуться. Андрей уже собрался пригласить девушку куда-нибудь, но сейчас она смотрела на него как на неудачника, не оправдавшего надежду ее любимого начальника. То есть как на стену.
— Скажите, Светлана, где я вас мог раньше видеть? — робко спросил Андрей, хотя собирался задать вопрос несколько иначе: где бы я мог вас сегодня вечером увидеть?
В ответ она только пожала плечами и проследовала дальше, обдав его свежестью своих неземных и нездешних духов.
— А я вспомнил! — воскликнул он. — По телевизору, на конкурсе красоты Мисс Челябинск. Я за вас болел, а первое место дали другой.
Она остановилась и обернулась, смерив его взглядом.
— И что?
— Я чуть телевизор в окно не выбросил, когда вам дали второе место!
— Но не выбросил же… — усмехнулась она и пошла своей дорогой, уже не обращая на него внимания.
— Так мы же земляки! — крикнул он ей вслед.
Наверно, ей квартальную премию из-за меня срежут, покаянно подумал Андрей. Мол, плохо соблазняла нужного клиента… Эх, надо было не устоять, что ли!
С такими мыслями он вышел из банка и побрел к ближайшей троллейбусной остановке, не замечая, что вслед за ним вышли трое плечистых парней, которые с невозмутимым видом влезли в темно-синий БМВ. И как только Андрей поднялся в троллейбус, автомобиль медленно тронулся за троллейбусом, а парень, сидевший рядом с водителем, что-то сказал по мобильнику.
Но люди Полухина тоже кое-чего не заметили. С другой стороны улицы за всем происходящим следил терпеливый Коля Щербак, тут же доложивший по сотовому Денису:
— Он только что покинул банк, и за ним двинулся синий БМВ… Слушай, клиент поехал общественным транспортом, может, нужно было изобразить частника и предложить подвезти его?
— Давай за ними, — буркнул Денис. — И не пори чушь — ей больно. Они бы тебя сразу же взяли на заметку. Тебе это надо? Мне и возглавляемой мной «Глории» — нет.
Уже из Митина, убедившись, что Андрей вошел в свой подъезд, Коля еще раз доложил Денису:
— Этим, из банка, похоже, хотелось узнать, где живет парнишка, не больше. Только засечь. Вроде уже отваливают.
— Значит, и тебе там больше нечего делать, — сказал Денис. — Возвращайся в агентство. Есть непыльная работенка, как раз по твоей части. Только что поступил заказ. Одна дама только что взволнованным голосом потребовала проследить, куда пять минут назад отъехал ее вечно занятый супруг. Хочет сорвать мужу скоропалительный адюльтер в обеденный перерыв. Я ответил ей: мадам, вы звоните в знаменитое детективное агентство «Глория», а не в РЭУ насчет протекающего унитаза. Поэтому у нас возможно только просить, но не требовать оказать услугу, причем за высокий гонорар. А за срочность и вовсе положена надбавка в пятьдесят процентов. Короче, она согласилась на все. Так что двигай на Сретенку, она предполагает, что супруг сейчас сидит там со своей новой секретаршей в каком-то летнем кафе возле пересечения с Садовым кольцом.
