Эд Макбейн - Ружье
– Да, – подтвердил Пимм, – об этом писали газеты. Кошмар!
– Кошмар, – повторила его жена.
– Вы их хорошо знали?
– Примерно так, как соседи, живущие в большом доме, – сказал Пимм. – У нас обычно говорят, что люди живут рядом много лет и понятия не имеют, как друг друга зовут.
– Да, но вы-то знали Лейденов?
– В квартире я у них не бывал, если вы об этом.
– Мы с Джорджем живем здесь год.
– Чуть больше, – поправил жену Пимм.
– Но в квартире Лейденов вы не были?
– Нет, ни разу.
– Я была там однажды, – сказала Джанин.
– Когда?
– Однажды миссис Лейден заболела. Я встретила ее утром внизу с бельем. В подвальном помещении. Она была жутко бледная. Я решила, что она вот-вот упадет в обморок, и поднялась с ней в квартиру. Ее стошнило в ванной.
– Когда это случилось, миссис Пимм?
– Кажется, в апреле. Да, в начале апреля, может, чуть позже.
– Вы говорили, ее тошнило...
– Да, вырвало.
– Она была беременна? – спросил мистер Пимм. – Кажется, об этом говорила миссис Лейбовиц.
– Да, потом мы узнали, что она была беременна. Миссис Лейбовиц сказала, что у нее был выкидыш. Миссис Лейбовиц живет на нашем этаже.
– Мы с ней уже виделись, – заметил Клинг.
– Симпатичная женщина, – сказал Пимм.
– Она глухая, – добавила Джанин.
– Да, у нее со слухом не очень, – подтвердил Пимм. – Но, кроме этого случая, мы в их квартире...
– Да-да, ни разу, – сказала Джанин.
– Вы с ними не общались?
– Нет.
– И она к вам не заходила?
– Они жили довольно замкнуто, – ответил Пимм. – Лейден часто бывал в командировках, он коммерсант. Продавал какие-то машины.
– Трактора, – пояснила Джанин. – Я иногда сталкивалась с ней в подвале. Или в лифте. Случайно.
– Она всегда держалась очень мило, – сообщил Пимм.
– Да, – согласилась Джанин.
– Она как-то познакомила меня со своим братом, – вспомнил Пимм. – Тоже приятный человек. Они как раз выходили из квартиры.
– С братом? – переспросил Карелла. С леденящей внезапностью он вдруг вспомнил: Глория Лейден говорила, что ее невестка – единственный ребенок в семье.
– Да-да, брат, – сказал Пимм.
– Как он выглядел?
– Высокий, хорош собой. Глаза голубые, волосы темные. Симпатичный.
– Она не говорила, как его имя?
– Вроде бы Гарри.
– Нет, – возразила Джанин.
– Разве не Гарри? – спросил ее Пимм.
– Уолли, – сказала она. – Точно, Уолли.
* * *Итак, шкаф был открыт, и в нем, как положено, обнаружился скелет. Скелет оказался настолько заурядным, что Карелле и Клингу даже стало досадно. Господи, как же они надеялись на необычное, хитро придуманное убийство, им уже осточертели эти банальные, уродливые преступления, которые то и дело подкидывала им жизнь. Как мечтали они найти убийцу, который отправил бы кого-нибудь на тот свет с помощью загадочного, не оставляющего следов яда! Как им хотелось найти труп в запертой комнате без окон! С каким удовольствием они выслеживали бы преступника, который долгие месяцы вынашивал коварный план убийства, а затем привел его в исполнение, заставив всех поверить, будто это самоубийство! И что же вместо этого? Вместо этого у них есть Эндрю Лейден, рогоносец, вкалывающий на износ в Калифорнии, пока его Роза развлекается с любовником. Вместо этого у них есть Уолтер Дамаск, великий соблазнитель, у которого в одном районе – Мэнди, а в другом – Роза. И этот самый Дамаск по каким-то загадочным причинам решает ухлопать и любовницу, и ее супруга. Он совершает зверское убийство и так тупо инсценирует самоубийство, что любой стажер-полицейский, увидев одну стреляную гильзу, разберется, что к чему. Вот что выпало на долю Кареллы и Клинга. Псих и подонок, который переспал с Мэнди в своем свинарнике, потом попросил ее подвезти его в компанию, где играли в покер, укокошил Эндрю и Розу и побрился электробритвой убитого им человека.
Им, наверно, никогда не видать интересных дел. Все самое интересное всегда доставалось Мейеру и Хейзу.
Самое интересное в убийстве Марджи Ридер состояло в полном отсутствии мотивов. Любопытным казалось также и то, что зарезали ее как-то слишком аккуратно. Когда один человек ударяет ножом другого, что-то заставляет его снова и снова ударять жертву ножом – на всякий случай. Попадались трупы, на которых было от дюжины до сотни ножевых ран. Вот это нормально, это в порядке вещей!
Марджи Ридер получила лишь один удар ножом. И этого вполне достаточно, может возразить кто-нибудь. Если в кого-то всадили длинный кухонный нож, этого хватит за глаза. И все же именно отсутствие множественных ножевых ранений вступало в противоречие с тем, к чему полиция привыкла в своей повседневной жизни.
Из квартиры ничего не было украдено, на трупе не было следов насилия. Приходится сбросить со счетов как ограбление, так и изнасилование. Значит, бармен Джим Мартин был прав, когда сказал, что Марджи хорошо знала убийцу. Большинство ее знакомых присутствовало на вечеринке у гитариста Луиса-Йосафата Гарсона. Она же ушла оттуда одна, заглянула в бар «Перри» на Дебек-авеню, где, по сообщению бармена, полночи провела за разговором с неизвестным. Позже тот вернулся в бар, чтобы узнать ее имя, не узнал, но затем мог (ох уж эти предположения!) вспомнить и сам. Нашел по телефонной книге адрес, явился в дом и зарезал хозяйку хлебным ножом. Но почему же он позабыл ее фамилию? И что помогло ему ее вспомнить? И почему она впустила его в четыре утра? Интересно, да? Ни капельки. Все самое интересное доставалось Мейеру и Хейзу.
В этом деле самым интересным было отсутствие мотивов. Казалось, что кто-то нарочно познакомился с Марджи Ридер, чтобы убить ее. Это сбивало с толку. Ни признаков борьбы, ни порванной одежды, ни опрокинутой мебели, никаких указаний на перебранку или ссору. В том, как было совершено убийство, отсутствовали признаки безумия – так не поступил бы человек, потерявший над собой контроль, оказавшийся не в состоянии удержаться от соблазна зарезать свою жертву. Все было просто и аккуратно. Марджи на полу в черном платье и жемчугах, из груди торчит нож. Одно-единственное ножевое ранение.
Аккуратно. Просто. Любопытно. В общем, полный кошмар!
* * *Днем в понедельник дело стало проясняться. В четыре часа зазвонил телефон. Трубку взял Карелла. Банковский служащий сказал, что он справлялся по телефону в Главном управлении, кто занимается делом Лейденов, о котором он так много читал в газетах, и ему сообщили, что детективы Карелла и Клинг из 87-го участка, а затем с опозданием спросили, кто, собственно, звонит. Кассир назвался – Дерек Хеллер, дал свой адрес и телефон. «Можно ли поговорить непосредственно с детективами?» – спросил он. Служащий Главного управления поворчал и неохотно посоветовал Хеллеру позвонить по телефону Фредерик 7-8024, что тот и сделал.
– Вы детектив Карелла? – спросил Хеллер.
– Я.
– Здравствуйте, мистер Карелла. Мне кажется, у меня есть информация, которая может вам пригодиться.
– По делу Лейденов?
– Да, сэр. Я много читал о нем в газетах и вот решил позвонить.
– Я вас слушаю, мистер Хеллер.
– Я главный кассир в «Коммерс оф Америка». У нас в городе семь филиалов, один из них на Эйнсли-авеню, на территории вашего участка.
– Да, мистер Хеллер.
– Я работаю в филиале на углу Эли и Харрис-стрит, в центре города.
– Да, мистер Хеллер.
– Я должен вам рассказать все как есть, потому что кое о чем начал догадываться благодаря ряду совпадений.
– Не торопитесь, мистер Хеллер.
– Как вы, наверно, знаете, закрываемся мы в три часа, и у одного из наших кассиров возникли проблемы с кассой. У него обнаружилась недостача в доллар тридцать центов – ничего особенного, но он работает у нас недавно и потому очень разволновался. Короче, он обратился за помощью ко мне, мы начали проверять все – чеки, наличные, все подряд. Так я и наткнулся на этот чек. Учтите, я специально его не искал. Я просто пытался понять, куда подевались доллар тридцать центов.
– Дальше, мистер Хеллер.
– Чек, о котором я говорю, был выписан для оплаты наличными.
– На какую сумму?
– На двести долларов. Причем со счета нашего банка. С одного из лицевых счетов.
– Так, мистер Хеллер.
– Это наш обычный счет, в отличие от специальных. Когда вы заводите специальный лицевой счет, то за каждый выписанный чек взимается очень маленькая сумма. Наши обычные счета, в свою очередь...
– Что любопытного было в этом чеке, мистер Хеллер?
– Он погашался из средств Розы и Эндрю Лейден, проживающих в Айсоле на Саут-Энджелс-стрит.
– Что в этом необычного, мистер Хеллер?
– В общем-то, ничего. На чеке проставлена дата – шестнадцатое октября, а мистер Лейден, я знаю, был убит никак не раньше двадцать восьмого, поэтому тут все нормально. Но меня насторожила подпись.
