Лейф Перссон - Тот, кто убивает дракона
Коллега Карлссон в любом случае имела хорошую привычку крутить баранку молча и уже через четверть часа после того, как они оставили здание полиции в Сольне, припарковала служебный автомобиль перед банком.
Главный бухгалтер была сама любезность, она мельком взглянула на их служебные удостоверения, проводила в хранилище, открыла ячейку своим ключом и ключом Бекстрёма, достала маленький железный ящичек и поставила его на стол.
– Один вопрос, прежде чем ты уйдешь, – сказал Бекстрём и одарил ее улыбкой. – Даниэльссон посещал свою ячейку менее недели назад. Очевидно, ты помогала ему. Не помнишь ничего из того визита?
Нерешительное покачивание головой, прежде чем она ответила.
– У нас есть своя банковская тайна, – заметила она и улыбнулась, как бы извиняясь.
– Тогда тебе наверняка также известно, что мы здесь из-за убийства. А значит, никакой банковской тайны больше не существует, – сказал Бекстрём.
– Да, я знаю, – ответила она. – Ну, я помню его визит.
– И почему же?
– Он относился к клиентам, кто запоминается, пусть и не появлялся здесь слишком часто. Всегда излишне размахивал руками, постоянно запах алкоголя. Я помню, мы как-то шутили по этому поводу при очередном его появлении здесь. Сколько еще продлится, прежде чем борцы с экономической преступностью нагрянут к нам в офис.
– Ты не помнишь, у него был с собой портфель? Атташе-кейс из светло-коричневой кожи с латунной фурнитурой? – спросила Анника Карлссон.
– Да, помню, он всегда приходил с ним. Также и на прошлой неделе, когда посетил нас с целью забрать какие-то вещи из своей ячейки.
– Почему ты так считаешь? – спросила Анника Карлссон. – Ну, что он приходил именно взять?
– Пока я доставала ящик, он открыл свой портфель. И там ничего не было. Да, за исключением записной книжки и нескольких ручек.
– Спасибо, – сказал Бекстрём.
– Как думаешь, надо? – спросила Анника Карлссон и подняла пару резиновых перчаток, как только бухгалтер покинула их.
– Чтобы трогать маленький ящик, на котором масса отпечатков бухгалтерши, – сказал Бекстрём и покачал головой. – Черт с ними. Подобным пусть занимаются Ниеми и его парни.
«Купоны со скачек и старые счета», – подумал он.
– Ладно, Анника, – сказал Бекстрём, ухмыльнулся и взвесил ящик на руке. – Как насчет пари?
– На сотню, не больше, – предложила Анника Карлссон. – Я обычно никогда не спорю. Ставлю на купоны со скачек и квитанции. А ты, Бекстрём?
– Горшочек, набитый золотом. Ты же знаешь, Анника, на конце радуги всегда находится горшочек с золотом, – улыбнулся Бекстрём и открыл крышку.
«Дьявольщина, – подумал он, в то время как его глаза стали такими же круглыми, как и его голова. – Почему, черт возьми, я не приехал сюда один? Мне не пришлось бы даже самому вытирать задницу до конца жизни», – подумал он.
– Ты ясновидящий, Бекстрём, – сказала Анника Карлссон и посмотрела на него широко открытыми глазами, которые были столь же круглыми, как и у него.
24
Примерно за полгода до описанных событий шеф Государственной криминальной полиции Ларс Мартин Юханссон позвонил своей сотруднице интенданту Анне Хольт и спросил, не может ли он пригласить ее на ужин.
– Звучит приятно, – сказала Хольт и попыталась скрыть свое удивление.
«Впервые, хотя мы знакомы уже более десяти лет, – подумала она. – Интересно, что он хочет на этот раз».
Насколько она знала из своего опыта, Юханссон все делал с умыслом, и подобные встречи всегда имели скрытый подтекст.
– И когда же? – спросила Хольт.
– Лучше сегодня вечером, – сказал Юханссон. – Самое позднее завтра.
– Сегодня было бы замечательно, – констатировала Хольт. «Интересно, какое дело у него ко мне сейчас. Скорее всего, нечто экстраординарное».
– Замечательно, – сказал Юханссон. – Увидимся в девятнадцать часов, я по электронной почте пришлю адрес ресторана, где мы встретимся. Возьми такси и попроси квитанцию, а я потом заплачу.
– Без проблем, – сказала Хольт. – Один вопрос, исключительно из любопытства. Какие виды у тебя на меня в этот раз?
– Анна, Анна, – проворчал Юханссон и вздохнул. – Я хочу, чтобы ты просто поужинала со своим шефом.
И надеюсь, тебе будет приятно. Нет, я не собирался просить тебя ни о какой услуге. Зато решил раскрыть тебе один секрет. Речь пойдет исключительно обо мне, поэтому тебе совершенно не о чем беспокоиться.
– Я спокойна, – уверила его Хольт. – Будет приятно встретиться с тобой.
«Умеет он запудрить мозги», – подумала она, как только положила трубку.
«Интересно, что он, собственно, хочет», – подумала Анна Хольт, садясь в такси, чтобы поехать на встречу с шефом.
Несмотря на его уверения противоположного свойства, она не могла избавиться от мысли, что дело в чем-то ином, нежели в его желании поделиться с ней собственной тайной. Юханссон не из тех, кто раскрывает секреты направо и налево. Он прекрасно умел хранить их, и прежде всего касавшиеся его самого.
Не прошло еще и полгода с тех пор, как он заставил ее и быстро увеличившееся количество коллег скрытно пройтись по материалам расследования смерти Улофа Пальме и посмотреть, не удастся ли им найти что-то, ускользнувшее от внимания других охотников за убийцей премьер-министра.
При мысли о гигантском объеме информации, с которым им предстояло столкнуться, и о том, что сам проект вроде бы выглядел обреченным на провал уже с самого начала, случившееся далее представлялось просто чудом. Они нашли двух ранее неизвестных и, с высокой долей вероятности, настоящих преступников. Того, кто спланировал убийство, и того, кто держал в руках оружие. Первый, правда, умер много лет назад. Но второй преспокойно доживал свой век. Хотя и оставалось неизвестным, где он находится, поскольку парень, похоже, скрывался. Им также внезапно открылась вся картинка произошедшего.
Они нашли массу странных обстоятельств, свидетельствовавших против обоих подозреваемых. Плюс свидетеля и вещественное доказательство в пользу своей версии. И в конце концов, даже еще живого на тот момент преступника. Однако за несколько часов до того, как они должны были взять его, он стал жертвой необъяснимого несчастного случая. Вместе с ним его суденышко взрывом разнесло на мелкие кусочки на севере Майорки, и все, до чего Хольт и ее коллеги докопались, осталось на уровне гипотез, поскольку он унес свою тайну с собой на дно Средиземного моря. И в той действительности, где помимо других жили Анна Хольт, ее коллеги и ее шеф, расследование убийства премьер-министра сегодня уже стало законченной главой.
Если сейчас Юханссон собирался об этом поговорить с ней, то ту тайну он в таком случае делил с другими. Убежденность, превратившуюся для них в истину, которую они никогда не сумели бы доказать. И если они ошиблись, то не смогли бы узнать об этом тоже.
Рассказать тайну о самом себе?
«My Butt»[8], – подумала Анна Хольт, когда вышла из такси перед кабаком.
Они встретились в любимом заведении Юханссона, маленьком итальянском ресторане, расположенном в нескольких кварталах от его дома в Седере, где все было на высшем уровне. Отличная еда, самые лучшие вина, любезный, как никогда, Юханссон. А также персонал, обращавшийся с ним как с королем (кем он наверняка и считался в этом месте), а с ней как с его коронованной супругой.
«Скорее всего, он сказал им заранее, – подумала Хольт, – что собирается посетить их с товарищем по работе, а не с какой-то „чертовой любовницей“».
И попала в точку.
– Я предупредил их, что мы работаем вместе, – сообщил Юханссон и улыбнулся. – Поэтому у них не возникнет никаких фантазий на наш счет.
– Так я и знала, – улыбнулась Хольт в ответ.
«Человек, который видит сквозь стены», – подумала она.
– Да, конечно, это странно, Хольт, – кивнул Юханссон. – Что я могу видеть сквозь стены, я имею в виду.
– Немного страшно порой на самом деле, – признала Хольт. – Хотя как раз сейчас я чувствую себя замечательно.
«Кроме того, это не всегда сходится», – подумала она.
– Как странник и прорицатель, – кивнул Юханссон. – Хотя это не всегда сходится, да будет тебе известно. Порой даже я ошибался.
– Именно эту тайну ты собирался мне раскрыть?
– Конечно нет, – изрек Юханссон с важной миной. – Разве я решился бы рассказать о чем-то подобном? Кто мне, норландцу, поверил бы после этого.
Юханссон снова улыбнулся и поднял бокал.
– Тебя ужасно интересно слушать, Ларс. Когда ты в таком настроении. Но поскольку я умираю от любопытства…
– Я ухожу, – перебил ее Юханссон. – Ухожу через неделю. Уже написал заявление.
– Надеюсь, ничего не случилось? – спросила Хольт.
«Что он удумал? О чем говорит?»
Ничего, если верить Юханссону, не случилось, и он действительно ничего не удумал. Просто внезапно осознал необходимость такого шага.
