Нина просто запуталась - Марина Копытина
1 ноября 2015 г.
Мы с Джо официально встречаемся. Я уже познакомилась с его родителями и понравилась им. Наши отношения можно назвать идеальными: он ждет меня после уроков, и мы вместе едем куда-нибудь гулять. Мы уже несколько раз целовались, но до секса дело пока не дошло.
2 ноября 2015 г.
Дело дошло. Мы были в машине его отца, поехали кататься, а потом остановились около моря. Было часов десять ночи, мы смотрели мультфильм, а потом он начал меня раздевать. Мне понравилось.
1 декабря 2015 г.
Меня бесит Джо. Все эти его побрякушки: новый телефон, новый планшет, постоянное желание выпендриться перед одногруппниками. Он умный, но совершенно пустой внутри, я никак не могу его понять. Мне кажется, что его ничего не интересует, кроме своего финансового благополучия и престижа. Он постоянно хвастается. Еще у него ужасно пахнут губы, как прокисшее молоко. Когда он меня целует, мне хочется отвернуться. Он этого не знает, я тщательно это скрываю. Почему меня так резко стало от него воротить?
6 января 2016 г.
Эдди, Эдди, Эдди, Эдди, Эдди, спаси меня.
Я наткнулась на стену непонимания. Джо не нравятся мои друзья, он запрещает мне с ними видеться. Я должна дружить только с его друзьями. Девушки среди них такие же, как он, – их интересуют только шмотки и дорогие гаджеты. С ними нельзя поговорить по душам, только если сплетничать о ком-то. А я никого не знаю из их компании, чтобы сплетничать. И это низко.
8 января 2016 г.
Я не знаю, как сказать ему, чтобы не ранить. Я ненавижу скандалы и ссоры. Все во мне сопротивляется, когда я вижу негатив. Я не могу причинить ему боль, хоть и хочу уйти. Я никогда никому не причиняла боль.
30 апреля. 2016 г.
Я пью. Даже когда хожу к нему домой. Я прихожу, меня встречают его родители, предлагают ужин, и я остаюсь с ночевкой. А ночью он меня имеет. Так происходит три раза в неделю. Я больше не могу.
Я не могу его бросить, боль от причинения страданий другому для меня невыносима. Он меня любит.
Зачем я только ввязалась в эти отношения? Зачем я сама их начала?
Ни его мама, ни папа, ни он сам не чувствуют никакого запаха. Это довольно странно, учитывая, что я прихожу к нему пьяная уже пару месяцев. Если бы они только спросили, зачем я это делаю, может, кто-то помог бы мне распутать эту проблему.
3 мая 2016 г.
Я бы хотела, чтобы он умер. Это могло бы решить все проблемы. Мне не пришлось бы говорить ему, что я его бросаю, не нужно было бы никаких сцен. И я бы не пила. Мне стыдно за то, что я пью. Но только так я начинаю слышать голос Эдди.
Эд, забери меня отсюда.
5 мая 2016 г.
Я попала в больницу с алкогольным отравлением. Мама постоянно меня допрашивает, она все это чувствует. Но ведь это она научила меня, что я не должна никому делать больно. Здесь хорошие девочки, по вечерам мы с ними играем в карты, и иногда их друзья приносят им алкоголь. Я выпиваю, но немного.
Джо пару раз приходил навестить меня. Когда-нибудь я должна буду сказать ему. Пока что я ограничилась враньем, что это пищевое расстройство. Когда-нибудь нужно будет сделать ему больно, но не сейчас, сейчас мне хорошо и тепло, и я не буду нарушать это спокойствие.
16
Утром курьер доставил результаты анализов. В главном отделе работали быстрее, чем Роберт ожидал. Он показал бумаги Кюмри. В заключении они прочитали, что бутылка содержала воду и следы хлорки. Он переглянулись. Не обязательно было искать яд, все и так всплыло наружу.
– Ее промыли, – сказал Роберт. Кюмри кивнул.
– Это кто-то из «Элайн Фарма».
Первой подозреваемой в этом деле была Кэт, которая имела непосредственный доступ к бутылке. Когда она пришла в участок, ее глаза уже и так были на мокром месте. Как только допрос начался, она не смогла совладать с собой и заплакала.
– Я ничего не знаю, – сказала она и всхлипнула.
– Чего вы не знаете?
– Кто сделал это. – Ее голос срывался. – Я не убивала Ника Кейва.
Говорить с ней было сложно, потому что каждая ее реплика прерывалась рыданиями.
– Что вы делали четырнадцатого сентября?
– Я была у подруги. Она может подтвердить.
– Весь день?
– С утра и до шести вечера.
– Как имя подруги?
– Мэй Робертс.
– Она ваша коллега?
– Нет, что вы. Она моя школьная подруга.
– Скажите, пожалуйста, Кэт. – Кюмри сел на стол рядом с ней и попытался говорить как можно более мягко. – Как вы проводили анализ, который Роберт Пэл попросил вас сделать?
– То есть – как?
– Опишите ваши действия.
– Я надела перчатки и защитную маску, вскрыла бутылку, отлила немного в пробирку, затем достала из шкафа реактивы…
– Где все это время находилась бутылка?
– На столе, недалеко от меня.
– То есть вам понадобилась только часть содержимого для анализов?
– Конечно, не всю же мне ее расходовать.
– Скажите, кто-то кроме вас имел к ней доступ?
– Ммм… Наверное, если кто-то заходил в лабораторию во время моей работы, то мог ее взять. Я обычно работаю очень увлеченно, могла не заметить. А с чего такой вопрос?
– Кэтрин, что было в бутылке? – спросил Роберт.
– Я ведь вам присылала результаты. Подождите. – Лицо ее сморщилось, она была голова к новой порции рыданий. – Я ведь тогда уходила домой на следующий день. Не хотите же вы сказать, что Нина что-то сделала…
– Кто такая Нина? – спросил Кюмри.
– Моя коллега, – ответила Кэт. – Я попросила ее в тот день отправить результаты и составить отчет вместо меня.
– И она делала это не в вашем присутствии?
– Нет, я пошла спать, я очень устала, у меня была такая напряженная ночь.
– Кэтрин, что было в бутылке? Что вы там нашли?
– Диамфотоксин, – ответила Кэт. Роберт и Кюмри снова переглянулись. – Может, Нина мне не поверила и решила заново провести результаты?
– Или попросту подменила ваши тесты, – заключил Кюмри.
– Нет, – она заплакала. – Послушайте, вы не знаете ее, так как я. Она никогда в жизни и мухи не обидит. Она очень хороший работник, поверьте мне. Она, должно быть, перепутала анализы. В тот вечер я делала еще несколько, от других заказчиков.
– Или она специально это сделала, – ответил Кюмри. – Как считаешь, Роберт?
Роберт был вне себя от ярости, но тщательно пытался скрыть это. Он злился, что Нина не рассказала ему о том, что сделала. Он пообещал ей защитить ее, если будет такая возможность, но то, что она сотворила с этим анализом, не оставляло ему шансов против Кюмри.
– Кэтрин, вы свободны, – заключил детектив, – только дайте мне контакт вашей коллеги, нам необходимо поговорить с ней.
Трясущимися руками Кэт достала из сумочки телефон и принялась искать номер Нины.
– Пожалуйста, не обижайте ее, она ни в чем не виновата. – Ее глаза снова
