Лоуренс Гоуф - Аквариум с золотыми рыбками
— Знаете, куда мы идем? — тихо спросил он.
Клер покачала головой.
— В Сити-Холл. Мы с суперинтендантом Фордом должны встретиться с мэром, хотя, откровенно говоря, мне очень этого не хочется. Потому что беседа будет вестись на повышенных тонах. Потому что будет задано множество бессмысленных вопросов, и мне, чтобы не выглядеть болваном, придется отвечать более или менее убедительно.
Они продолжили свой путь — от лампочки к лампочке, от полутьмы к участкам света. Бредли указал на зеленую пластиковую папку, которую Клер несла под мышкой.
— Франклин говорит, что вы на славу потрудились. Здесь плоды вашего труда?
— С досье Флоры Мак-Кормик работала дюжина сотрудников. Был составлен список более чем шести тысяч бывших и нынешних членов клуба. Все имена прогонялись через полицейский компьютер блоками по сто штук. Две тысячи из них проходили ранее по различным делам. Из них пятьдесят три мужчины и восемь женщин ранее имели судимости. — Паркер сообщила Бредли, что из них лишь двенадцать мужчин и одна женщина были замешаны в преступлениях, связанных с насилием.
— Что ж, прекрасно, — кивнул Бредли. — Тринадцать — число для мэра самое подходящее.
Он протянул руку, и Паркер передала ему зеленую папку.
— Эти люди первые в нашем списке подозреваемых, — сказал Бредли. — Я хочу, чтобы все тринадцать были вызваны на допрос и чтобы это было сделано как можно быстрее. Поговорите об этом с Франклином, скажите ему, что сейчас — это самое главное.
— Да, сэр.
Бредли ткнул в папку потемневшим от табака пальцем.
— Какие именно документы здесь находятся?
— Имена, краткие сведения и фотографии. Подборка фотографий с мест преступлений. Список вещественных доказательств.
Бредли удовлетворенно кивнул.
— Я не знаю почему, но его честь всегда уделяет особое внимание фотографиям подозреваемых. — Бредли внезапно повернул налево, в узкий полутемный коридор. — Еще что-нибудь? Или это все?
— Пока все, — ответила Клер. Насколько она знала, Уиллоус все еще сидел в лаборатории Мэла Даттона. Пока она не знала результатов их трудов, не стоило рассказывать Бредли о фотографии, которую они обнаружили в кабинете Флоры Мак-Кормик.
Наконец они выбрались наружу, под мерзкий моросящий дождь. Бредли, перепрыгивая через лужи, то и дело обходил полицейские машины. В конце стоянки они увидели патрульную машину, простреленную два дня назад. Рядом с ней стоял сверкающий белый «крайслер» Бредли. Он отпер дверцу и забрался в салон, бросив зеленую папку на соседнее сиденье. Клер стояла под дождем, ожидая разрешения удалиться. Бредли завел мотор. С минуту он сидел, упершись подбородком в руль, напряженно прислушиваясь к урчанию мотора. Потом обернулся к Клер.
— Меня немного беспокоит дроссель. Все хочу им заняться, да времени не хватает…
Клер сочувственно улыбнулась и, поежившись, подняла воротник.
— Вы, конечно, понимаете, — сказал Бредли, — что в данный момент вы находитесь в весьма завидном положении. Ваше первое убийство… Да еще наделавшее столько шуму… Это дело сулит вам блестящую карьеру.
Паркер молча кивнула. Она прекрасно понимала, что шеф еще не все сказал.
— Но вы должны продумывать каждый свой шаг, — продолжал Бредли, — потому что кое-кто будет следить за вами неотступно.
— Понимаю, — сказала Клер.
— Первый шаг по лестнице, ведущей вверх, определяет все последующие. — Он поставил ногу на педаль газа и нахмурился. — Полицейский департамент напоминает автомобильный мотор. Чтобы хорошо работал, все детали должны работать на пределе возможностей. Джек Уиллоус — отличный коп, но кое-что он все время забывает, а именно: все должны работать слаженно.
— Я учту ваш совет, — сказала Клер.
— Ну и прекрасно, — кивнул Бредли. Он захлопнул дверцу.
Клер отступила на шаг, когда огромная машина рванулась с места. Дождь усилился. Потоки воды заливали асфальт, хлестали по лужам.
Паркер повернулась и зашагала обратно к зданию. На стоянку въехала темно-зеленая «импала». За рулем, близоруко щурясь, сидел Джордж Франклин. Он помахал ей рукой и улыбнулся. Она помахала в ответ, чуть замедлив шаг. Франклин поставил «импалу» на то место, где только что стоял «крайслер» Бредли. Он вышел из машины и, захлопнув дверцу, торопливо направился к Клер. Плащ болтался на нем точно саван. Когда он подошел поближе, Клер увидела, как исхудало и побледнело его лицо.
— Уже несколько дней вас не видел, — сказал Франклин. — Слыхали новость?
— Что за новость?
— Внутреннее следствие пришло к выводу, что я вел себя не так уж и плохо. Они решили вернуть мне мой жетон. Следовательно, мы скоро отметим это дело.
— Я рада, что для вас все так удачно закончилось, — сказала Клер.
— Я тоже, — ответил Франклин. — И знаете что, моя милая… — Он наступил в лужу, забрызгав ботинки и брюки, но казалось, даже не заметил этого. — Мы только что позавтракали у Пуччини. Отпраздновали… Вы когда-нибудь завтракали у Пуччини?
Клер, улыбнувшись, покачала головой.
— Ну и как, удался завтрак, Джордж?
— Завтрак был потрясающий!
— Что же вы ели?
— Мы пили мартини и ели макароны с зеленым соусом. Еще была бутылка белого вина, салат из помидоров. Ну и ликеры напоследок…
Франклину потребовалось некоторое усилие, чтобы преодолеть ступеньки, ведущие к служебному входу на Мэйн, 312. Он потянулся к дверной ручке и споткнулся. Покачнувшись, ударился головой о стекло.
Клер услышала, как он хмыкнул, и увидела, что он смахнул слезу.
Он снова взялся за ручку, и на сей раз ему удалось открыть дверь. Посторонившись, он жестом пригласил Клер войти. Заметив островок щетины у него на подбородке и небольшую царапину на щеке, она живо представила, как он стоит утром перед зеркалом с бритвой в руке: в глазах его тоска, руки дрожат, он с трудом сохраняет над собой контроль. Он стоит и прислушивается, как жена на кухне готовит ему завтрак, к которому он не притронется. Франклину удалось сохранить свой значок, но со смертью Дэйва Аткинсона он утратил нечто более важное, чем блестящий кусочек олова, — так думала Клер, шагая по коридору рядом с Франклином, распространявшим вокруг себя алкогольные пары.
Глава 15
В «Розе и чертополохе» было многолюдно, жарко и чрезвычайно шумно. Норман Тейт, Рон Мур и Терри Фостер сидели за угловым столиком прямо напротив мишени для дротиков, бара и двери в женский туалет. Но говорили они не о дротиках и не о женщинах — говорили о хоккее.
За последние полчаса Фостер с Муром обменялись анекдотами об Уэйне Грецки и проделали множество замысловатых движений кистями рук, «обводя» уставившие стол пустые стаканы, вспоминая чудеса ледовых баталий.
Тейт угрюмо склонился над своим пивом. Он скучал, его раздражение требовало выхода. Откинувшись на спинку стула, он нехотя цедил пиво, глядя на своих приятелей с пьяной язвительностью.
Фостер мог бы сойти за родного брата Мура, а его, Тейта, можно было бы принять за двоюродного. В общем, родственнички… Конечно, у Мура фигура немного подкачала, а Фостер плешив. Но всем троим было чуть больше тридцати, все трое — среднего роста и несколько полноваты. Они были холостяками и собирались остаться таковыми и в дальнейшем. При этом вся троица выглядела на несколько лет моложе своего истинною возраста. А почему — вот что интересно? Неожиданно, как бы сам собой, ответ нашелся. Тейт вдруг понял: их внешняя моложавость не имела ничего общего с истинной молодостью. Просто избыток жира пока что предохранял их лица от морщин. У Тейта заныло сердце.
Он осушил стакан, швырнул его на стол и заорал:
— Дерьмо! — Его выкрик пришелся на одну из тех внезапных пауз, которые временами возникают в разговорах. Взоры женщин, сидевших в радиусе двадцати футов от их столика, обратились на Тейта. «Здесь вам не какая-нибудь там дешевая забегаловка», — было написано на их молодых надменных лицах.
Стоявшая за столиком официантка взглянула на Тейта, даже не пытаясь скрыть отвращения. Он оглядел ее золотистую униформу, пытаясь представить, как она ее на себя натягивает. Улыбнувшись, Тейт поманил ее пальцем. Она отвернулась, встретившись взглядом с вышибалой. Тейт протянул руку и взял с ее подноса стакан пива, попутно ущипнув ее. Вышибала направился к их столику. Тейт наблюдал за ним, глядя сквозь стакан, увенчанный белой пенной шапкой.
Фостер, рассчитав все с точностью до секунды, бросил на стол пятидолларовую банкноту, официантка ринулась к ней золотистым коршуном. Вышибала, чтобы не столкнуться с ней, резко забрал влево, наткнулся на стул и опрокинул его. Пытаясь удержаться на ногах, вышибала неловко взмахнул рукой, опрокинув стакан с пивом на колени одного из клиентов. Мур первым устремился к выходу, Фостер последовал за ним, Тейт замыкал шествие.
