Стивен Брок - Кошки-мышки
Вспомните наш вчерашний договор и обязанности, которые вы приняли на себя. К завтрашнему вечеру я буду ждать от вас ответа… решения.
— И если у меня не будет решения? Если я все же выберу полицию?
— Тогда, — равнодушно пожал плечами Джонатан Декер, — даже положение будущего мужа Линды не поможет вам.
Норден вошел в морозильник, слегка задрожал от холода и внимательно огляделся по сторонам. Он попал не в сам морозильник, а в первую комнату, что-то типа предбанника. За толстой теплоизолированной дверью находился сам морозильник с продуктами. В нем температура должна быть около нуля.
Небольшую часть комнаты отделял брезент, висящий на веревке, как штора.
Берт знал, что за ним лежит труп Артура Питмана. Он поднял край брезента и нырнул под него.
Артур лежал на деревянном помосте, едва возвышающемся над полом. Он лежал в тени, но все равно зрелище было не из приятных. Для того, чтобы лучше разглядеть тело, Норден отодвинул брезент. Когда свет упал на Артура, детектив понял, что Питман не один.
У самого потолка на блоке висел крюк, на который вешали мясные туши. Только сейчас на крюке не висело мясо. Крюк торчал из затылка человека. Тело слегка раскачивалось в воздухе в нескольких футах от пола и было похоже на замороженную тушу какого-то огромного животного. Это был Грирсон.
Норден никогда еще не чувствовал такой ярости. Он задрожал и был вынужден прислониться к стене. Несмотря на то, что в комнате было прохладно и влажно, его лицо пылало. Он опустился на колени около тела Артура и перевернул его.
Осмотр был кратким, но очень внимательным. Берт быстро нашел то, что искал.
Прежде чем воткнуть в спину Артура нож, сначала его сильно ударили по голове.
Чуть выше линии волос Берт обнаружил глубокий порез, несомненно, след от удара каким-то предметом. У Артура были длинные и хорошо вымытые волосы, так что порез можно было и не заметить, если специально не искать.
Норден выпрямился, глубоко вздохнул и опустил тело Грирсона на пол, не снимая его с крюка. Закругленную часть крюка, несомненно, чем-то забили. Какое-то время Берт оглядывался по сторонам, пока не нашел то, что искал. В нескольких футах от него лежал стальной молоток, которым крюк наверняка и загнали в затылок «мастеру на все руки». Норден закрыл глаза и увидел картину, от которой кровь стыла в жилах: кто-то находит молоток, забивает им крюк в затылок Грирсону и поднимает труп, убедившись, что конец крюка вошел глубоко и тело не сорвется.
Такую операцию мог без особого труда проделать любой человек, но только при одном условии: Грирсон должен был находиться без сознания. Абсолютно такая же картина была и с убийством Артура Питмана: внука Джонатана Декера тоже мог убить кто угодно. Особой силы для того, чтобы вбить нож или железный крюк в человеческое тело, не требовалось. Точно так же легко можно было поднять Грирсона. Всю тяжелую работу сделал блок. От убийцы требовалось только потянуть цепь, которая была продета в блок.
После внимательного осмотра Норден нашел на голове Грирсона, за правым ухом, большую шишку. Он оглянулся на молоток и подумал, что с помощью микроскопа на нем наверняка можно будет найти кровь и волосы.
Не теряя ни минуты, Берт сунул руку в карман Грирсона. Все, кроме визитной карточки из бумажника, положил обратно. Карточку же с минуту внимательно изучал.
— Так, так, так… — наконец, произнес Норден и вышел из морозильника.
Через несколько минут он остановился перед дверью Линды Питман и постучал в дверь.
Когда Линда открыла дверь, Норден поклонился.
— Я мог бы ударить вас этой бутылкой, — признался детектив. — Потом привязал бы к стулу и стал прижигать на теле сигареты. — Он снова поклонился. — Только меня воспитали джентльменом, черт побери, и я не могу делать такие вещи с женщиной. Но вы, надеюсь, все равно ответите на мои вопросы.
— Пожалуйста, уходите.
Норден сделал шаг вперед. Девушка запоздало подняла руку, но он поднырнул под нее и ввалился в комнату с широкой улыбкой и довольный своей ловкостью и сообразительностью. За спиной закрылась дверь, по ковру послышались приглушенные шаги. Когда Норден повернулся, то увидел в руке девушки револьвер, кажется, 38 калибра.
— Это им вы ударили Артура? — поинтересовался он.
Линда Питман неподвижно стояла и неловко держала револьвер. Она растерянно посмотрела на револьвер, потом перевела взгляд на ночного гостя. Он увидел, как по лицу девушки пробежала тень испуга, как испуг коснулся ее глаз.
— Значит, вы все знаете, — медленно произнесла Линда. — Наверное, Рей рассказал… вы его заставили, да?
— Нет, я просто догадался, — покачал головой Берт и показал на дверь, соединяющую ее комнату с комнатой Артура Питмана. — Я — детектив, леди. Так что, мне положено обо всем догадываться. — Он улыбнулся. — Значит, я был прав?
Она опустила револьвер и положила его на секретер.
— Я не убивала Артура. Что вам еще нужно?
— Ответы на вопросы, — пожал плечами Норден. — Может, присядем?
Они сели. Линда Питман села на кровать, а он выбрал стул и подвинул его ближе к кровати, прежде чем сесть.
— Декер хочет, чтобы мы завтра поженились, — сообщил Берт.
— Он мне уже сказал.
— И вы согласны?
— Я в большом долгу перед ним, — пожала плечами девушка.
— Вы имеете в виду брак с Артуром?
Она дернула головой и решительно ответила:
— Нет, брак тут ни при чем!
— Почему вы вышли замуж за Артура?
— Это вас не касается!
— Потому что уже тогда были в долгу перед Декером? Интересно, что это за долг такой?
— Вы — невоспитанный мужчина, — обиженно проговорила Линда. — Мои личные дела…
— У вас нет личных дел, миссис Питман, — резко прервал ее Берт. — Когда происходит убийство, все личные дела становятся общественными. Это то же самое, что долг, который заставил вас согласиться… выйти за меня замуж.
— Простите, — извинилась Линда.
Норден встал.
— Вы знаете, что Грирсон мертв?
Линда Питман вскочила на ноги и хрипло задышала. Несомненно, она не на шутку перепугалась.
— В этом не было необходимости! — пробормотала девушка.
— Возможно, но от правды никуда не деться.
Норден подробно описал смерть Грирсона. Линда опустилась на кровать и молча смотрела на него. Лицо ее было белым, как мел.
— Извините, — наконец, нарушила она молчание. — Мне нечего вам сказать.
— Вы не можете даже рассказать то, что Грирсон был частным детективом? — Берт помахал визиткой, которую взял из бумажника Грирсона.
— Я не знала, что он — частный детектив, — покачала головой Линда.
Норден прекрасно понимал, что она врет, но не мог ее сейчас уличить. Он аккуратно спрятал карточку в карман, поклонился и повернулся к двери. Выходя в коридор, он оглянулся. Линда продолжала неподвижно сидеть на кровати.
Дойдя до двери комнаты Дэвида Питмана, Норден остановился, поднял руку, чтобы постучать, но неожиданно передумал и решительно взялся за ручку.
Ручка легко повернулась, и дверь открылась. Питман сидел за секретером и что-то писал. Услышав скрип двери, он резко оглянулся и попытался спрятать бумаги.
Вид у Дэвида был слегка испуганный, но никаких признаков гнева Норден не заметил.
— Заработались допоздна? — вежливо поинтересовался он.
— Я… да. Не могу уснуть… — Питман встал, и все его движения говорили о том, что он хочет отвлечь внимание Нордена от секретера. — Может, присядете?
— Вы всегда ведете себя так вежливо, когда непрошеные гости врываются к вам в столь поздний час?
— Это очень странный дом, — пожал плечами Дэвид Питман, и на его лице стала проступать тревога. Он стоял в пижаме и халате и дергал пальцами лацканы.
Детектив с вызывающим видом двинулся к секретеру.
Питман сделал короткое движение, словно хотел загородить дорогу, но тут же остановился.
— Так плохо, что даже не стоит смотреть, — мрачно признался он.
— Что плохо? — не понял Норден, подходя к секретеру.
— Моя пьеса, — пожал плечами Дэвид Питман. — Застрял на втором акте и никак не могу сдвинуться с места.
Норден подозрительно глянул на него, потом взял стопку листов и бегло просмотрел несколько. Убедившись, что Питман сказал правду, он почувствовал себя дураком. Дэвид Питман действительно писал пьесу.
— О Боже! — тяжело вздохнул Берт и покачал головой. — Вы пишете пьесу? Но для чего?
— Надеюсь когда-нибудь поставить, — объяснил слегка покрасневший от смущения Питман, который сейчас был сильно похож на пойманного в огороде кролика.
Норден решил не щадить чувств собеседника и спросил напрямик:
— Но ведь постановка пьесы стоит немалых денег, да?
— Да, — кивнул Питман.
— Сейчас у вас денег нет, — хитро заметил Берт, — но вы надеетесь когда-нибудь разбогатеть?
