Альберт Баантьер - Убийство в купе экспресса
— Вот видите! Что я говорил! — злорадствовал Фледдер. — Надо было пообедать где-нибудь вместо того, чтобы без толку торчать здесь и дышать выхлопными газами.
Де Кок откинулся на спинку сиденья.
— Я немедленно должен видеть эту могилу, — твердил он упрямо.
— Могилу, — ухмыльнулся Фледдер. — А может, это кто-то просто разыграл с нами злую шутку?
Де Кок покачал головой.
— Это не шутка, — твердо сказал он.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
Фледдер на секунду выпустил руль и потряс руками.
— Что вы рассчитываете увидеть на этой могиле?
Де Кок бросил на него мимолетный взгляд.
— Почем я знаю… Но та, что прислала нам странную записку, очевидно, считает необходимым, чтобы мы осмотрели могилу на кладбище Зоргфлид.
Фледдер хмуро покосился на инспектора.
— А откуда вы знаете, что записка от женщины?
Де Кок сдвинул шляпу на глаза и сполз на сиденье пониже.
— Запах духов…
На берегу Амстела было тихо. Всюду блестели лужи, но дождь уже кончился. Кладбище Зоргфлид давно опустело, и ворота, в самом деле, оказались закрытыми.
Де Кок внимательно осмотрел замок, подергал прутья решетки. Такой массивный замок не откроешь и специальной отмычкой «Ловкий Хенки». Не долго думая, инспектор поставил левую ногу на поперечину и, ухватившись за прутья, подтянулся.
Фледдер последовал его примеру.
— Если кто-нибудь увидит нас сейчас, — пробурчал он, — он немедленно вызовет полицию.
Де Кок молча карабкался вверх.
Как ни странно, он довольно ловко, ничего не порвав на себе, перескочил через решетку. Де Кок немного постоял, справляясь с одышкой, затем наклонился и вытер испачканные руки о носки.
Крупный гравий скрипел под их ногами, когда они шли к центру кладбища. Де Кок озирался по сторонам, радуясь свежей молодой листве и зеленой траве.
Солнце пробилось наконец сквозь пелену облаков, яркими бликами засверкали мокрые от дождя листочки.
— Последний раз мы здесь были в зимний трескучий мороз.
Фледдер хихикнул.
— Тогда вы увидели здесь живым и невредимым человека, которого два года все считали мертвым.
— Третья аллея справа. — Де Кок вытянул перед собой руку. — Автор странной записки скорее всего вел счет от центра.
Они миновали площадь посреди кладбища и двинулись по центральной аллее. Затем свернули на третью аллею справа.
Напряженный взгляд де Кока скользил по надписям на плитах. Судя по датам, могилы на этой аллее были давние. Захоронения велись около двадцати лет назад.
И вдруг Фледдер толкнул инспектора в бок, указывая на памятник из голубого камня, окруженный цепями на столбах. Золотые буквы шли полукругом:
«Спи спокойно, дорогая мама» — а дальше большими буквами: «Мирей Лоррен» — и снова — маленькими: «Ветхий завет», 10, строка 30. — И сказал Господь: «Я буду отмщен».
Де Кок снял шляпу и прижал ее к груди. Он немного постоял со склоненной головой, изучая даты рождения и смерти.
— Мирей Лоррен, — сказал он мрачно, — умерла двадцать лет назад в возрасте двадцати четырех лет.
Фледдер кивнул.
— И неизвестно кто опустил ее в могилу… кто поставил этот памятник, — сказал он.
Де Кок не слышал его, он ломал голову, почему женщина, написавшая записку, направила его именно к этой могиле.
Неожиданно он обратил внимание на три урны у подножия памятника. Цвет камня был совсем иным. Эти три голубые урны были, очевидно, поставлены намного позже, чем памятник.
Шагая прямо по траве, инспектор обошел могилу слева, наклонился и поднял крышку с первой урны. Она была до краев полна пеплом. Де Кок положил крышку на место и открыл среднюю урну. В ней тоже был пепел. Трясущимися руками де Кок положил и эту крышку обратно и открыл третью. Она была пуста. Седой инспектор выпрямился. Лицо его побледнело. Де Кок обернулся к Фледдеру.
— Не найдется ли у тебя пластиковых пакетов? Или конвертов?
Молодой следователь покачал головой.
— В машине, кажется, есть.
— Принеси.
— Что вы собираетесь делать?
Де Кок указал на урны из голубого камня.
— Взять и отдать на анализ пепел, чтобы его немедленно исследовали в нашей лаборатории в Рейсвейке.
Фледдер понимающе кивнул, повернулся и быстро пошел вдоль аллеи. Де Кок остался стоять у могилы. Вскоре Фледдер вернулся и опустился на колени перед урнами. Кончиком перочинного ножа он подцепил немного пепла из каждой урны и положил в прозрачные пластиковые пакеты. Де Кок внимательно наблюдал за ним.
— Осторожно, — предупредил он, — не перепутай пробы. Очень важно знать, из какой урны взят пепел.
Фледдер поднялся с колен.
— Я помечу пакеты, — заверил он.
Де Кок еще раз взглянул на могилу Мирей Лоррен и устремился к центральной аллее. Фледдер пошел следом за ним, неся в каждой руке по пластиковому пакетику.
Возле решетки он вручил пакеты де Коку и перелез через ограду. Де Кок передал Фледдеру пакеты сквозь прутья и сам стал взбираться на решетку. Добравшись до верха, он на миг задержался, залюбовавшись прекрасным видом на реку, затем спрыгнул вниз.
Они медленно побрели к своему старому «фольксвагену», припаркованному в нескольких десятках метров от входа на кладбище. Дойдя до машины, де Кок остановился и протянул руку.
— Дай мне ключи.
Фледдер удивился.
— Хотите сесть за руль? — недоверчиво спросил он.
Де Кок кивнул.
— Я высажу тебя у трамвайной остановки, и ты вернешься в управление. На всякий случай проверь Мирей Лоррен через нашу полицейскую картотеку, хотя, честно говоря, я от этого много не жду. Затем быстренько свяжись с любым референтом и попроси организовать тебе встречу с служащим бюро регистрации населения, что на Херенграхт. Ты записал даты ее рождения и смерти?
— Да.
Де Кок поднял указательный палец.
— Имей в виду: я хочу знать о Мирей Лоррен все… где она родилась, где умерла… кто были ее родители… за кем была замужем… какого она вероисповедания… и прежде всего — для кого она была «дорогой матерью».
Не сдержав любопытства, Фледдер спросил:
— А вы, шеф, куда намерены отправиться?
— Я еду в Утрехт.
— В Утрехт?
Де Кок кивнул.
— Попробую разыскать Луизу де Колиньи.
Де Кок помахал Фледдеру, вышедшему у трамвайной остановки, и сел за руль. Он сразу почувствовал, что отвык управлять автомобилем и будет выглядеть на дороге новичком. Не желая создавать аварийных ситуаций, старый инспектор выехал на правую полосу и пристроился в хвост пустому грузовику. Он смирился с тем, что будет тащиться с черепашьей скоростью.
Погода прояснилась, но асфальт, после долгих проливных дождей, всюду блестел лужами. Обгонявшие автомобили то и дело обдавали грязью стекла «фольксвагена». Это раздражало инспектора и вскоре он пожалел, что отпустил Фледдера. С другой стороны, присутствие помощника не вписывалось в план, который созрел в его голове. Эти маленькие помехи не изменили хорошего настроения де Кока — он загадочно улыбался и при этом его уже немолодое сердце учащенно билось. У инспектора давно не было столь оптимистического настроения. Он ощущал нутром, что после долгих неудач в расследовании, наконец-то, движется в правильном направлении… по дороге в Утрехт… только бы не подвела интуиция!
Де Кок невольно представил седую даму в нарядном темно-коричневом костюме из плотного твида, купе первого класса, где она сидит за столиком у окна и хищным взглядом сморит на прелестную Сюзетту де Турне.
Миновав поворот на Утрехт-Западный, инспектор въехал в город и сразу же заплутался в лабиринте улиц и в лесу запретительных знаков. Раза три он спрашивал у прохожих, как проехать, пока, наконец, не добрался до Аудеграхт. Стоянки поблизости он не нашел и поставил «фольксваген» прямо на улице, немного заехав на тротуар в надежде, что в Утрехте так же, как в Амстердаме, не хватает полицейских.
Дом под номером 350 на берегу канала оказался узким красивым особняком с вычурным фризом. В середине фасада виднелась зеленая лакированная дверь с блестящей медной дощечкой, где черными буквами было написано: «Луиза де Колиньи».
Де Кок позвонил один раз, затем еще и, убедившись, что никто не отвечает, вынул свой «Ловкий Хенки» из кармана. Он осмотрел замок и нашел нужную отмычку. В несколько секунд де Кок открыл дверь и вошел в маленький холл. Затем он снова аккуратно закрыл за собой дверь на замок и двинулся по узкому коридору, светя себе карманным фонариком. Он увидел справа дверь с деревянной ручкой.
Осторожно оглядевшись, он подошел к двери и шагнул в узкую длинную комнату. На улице было уже темно. Тусклый свет падал из двух верхних окон на набережную. Де Кок быстро нашел то, что искал: старую пишущую машинку «Ремингтон», которая, очевидно, не менее полувека назад сошла с фабричного конвейера. Она стояла на высоком маленьком столике, покрытом куском ткани. Рядом лежал раскрытый блокнот.
