Николай Леонов - Жестокая справедливость
– Было такое дело… Эту особу я знал хорошо. Она в основном работала в нашем шестом микрорайоне. Задерживали ее не раз за занятия проституцией. Они с братом сироты – родителей лишились уже давно. Нелька первая сюда приехала: по-моему, из Харькова. Видная собой деваха. Устроилась в ресторан официанткой. Но ее там как-то здорово подставили, и она оказалась должна огромные деньги, из-за чего ей пришлось податься на панель. Года через два приехал ее брат, поступил в техникум. Учился уже на третьем курсе, когда понесла его нелегкая отмечать именины в том пивбаре. Нелька в это время куда-то уезжала, а вернулась, когда брата уже похоронили. На суд она не пошла – видимо, понимала, что смысла в этом нет. Ну а потом, я так думаю, специально попалась на глаза Адамии, поехала с ним в сауну и там уделала его по полной.
– Говорят, она после этого куда-то скрылась?
– Нет, не успела. Недели две спустя браконьеры сетями вытащили на берег неопознанный труп молодой женщины с грузом на шее. Изуродована была страшно. Всю ножом искромсали – грудь, ягодицы, лицо… Ее только и опознали по татуировке на плече. Видимо, труп попал в родник, поэтому и сохранился, как в холодильнике.
– Убийц, как я понимаю, найти не удалось… – с долей сарказма прокомментировал Лев.
– Официально – да, хотя я прекрасно знаю, кто ее убил. – В глазах участкового сверкнул мрачноватый огонек. – Знаете, Лев Иванович, если бы мне сейчас развязали руки и дали право брать бандитов не на базе очных ставок, кучи экспертиз и тому подобного, а на основании того, что я лично знаю о них, вся эта мразь вместе со своими главарями сегодня же сидела бы в обезьяннике, несчастная, напуганная и обгадившаяся от страха. Они герои, только когда кучей, при оружии встречают ночью безоружного человека. А когда сталкиваются с вооруженными, подготовленными людьми, вони от них – на всю округу.
– Александр Людвигович, а ее подруг вы не знаете? – спросил Гуров.
– Некоторых знаю… – кивнул тот, вопросительно посмотрев на своего гостя.
– Вы, наверное, слышали о том, что за последний год группировки Абрека и Медяка численно поубавились вследствие неких, вроде бы случайных происшествий? Кто-то в ДТП попал, кто-то, вот как этот же Адамия, в сауне ошпарился… Вам не кажется, что некто из близких или друзей той же Нелли мог озаботиться проблемой возмездия?
– Хм-м-м… – задумался Фейербах. – Но ведь вы упустили из виду одно важное обстоятельство. Скорее всего, тут действовали другие, профессионально подготовленные люди. А подруги Нельки едва ли пойдут на что-то подобное. Они мастерицы, простите, только ноги раздвигать.
– И все же… Я вас очень попрошу составить мне их списочек с указанием мест обитания. Хорошо?
Заверив Гурова, что завтра же требуемый список будет у него на руках, Фейербах, в свою очередь, поинтересовался, почему смерти какого-то бандита в столице придают столь большое значение, что даже прислали одного из лучших сыщиков. Усмехнувшись, Лев пояснил, что вообще-то приехал расследовать убийство судаковского главы Захарухина, а историей с Адамией и ему подобными занялся лишь потому, что все эти события чем-то созвучны, и, разгадав подоплеку одних, бесспорно, удастся раскрыть и другое, ради которого он сюда и приехал.
Фейербах согласился с Гуровым – действительно, во всех этих историях есть что-то похожее – и тут же припомнил, что однажды от коллег слышал, что где-то на лесных озерах есть база отдыха «Кленовый лист», некогда принадлежавшая облсовпрофу. После долгой череды временных хозяев ее купил некий тип, оставшийся неизвестным. Но все, кто знал о покупке, в один голос твердили, что базу прибрал к рукам все тот же Хапарь. И вот там-то, особо подчеркнул участковый, вполне возможно найти какую-то информацию о Захарухине и его окружении. В том числе и о тех, кто, возможно, причастен к его убийству.
Прощаясь с Фейербахом, Гуров, улыбаясь, спросил, не создает ли его громкая фамилия каких-либо житейских проблем?
– Создает, но очень редко, – подтвердил участковый, засмеявшись в ответ. – Вот в школе порой приходилось туго. У меня и прозвище-то было – Философ. Кстати, Людвиг Фейербах по отцовской линии мне какой-то там прапрадедушка. Батю-то в его честь и назвали. Года три назад я был в Германии на фамильной встрече Фейербахов. Представляете, приехали туда из разных стран мира: кто – банкир, кто – журналист, кто – художник… Человек пятьдесят набралось. И тут заваливаю я – российский мент. Сначала в это никто даже поверить не мог, хотя вообще-то отец Людвига Фейербаха был криминалистом; а потом ничего, привыкли…
В гостиницу Лев вернулся, когда было уже около десяти. С нарушением всевозможных диетологических норм, предписывающих размеренный режим питания в определенные часы, он поужинал в кафе и поднялся к себе в номер. Включил телевизор и, устало опустившись в кресло, решил вначале посмотреть какую-нибудь новостную программу, а потом принять душ и завалиться спать.
Слушая о перипетиях очередных переговоров с сомалийскими пиратами, захватившими то ли танкер, то ли рыболовецкий траулер, Лев неожиданно услышал звонок телефона. «Опять Петр, что ли?» – подумал он, но, сняв трубку, услышал чей-то незнакомый, вроде бы простуженный голос. Скорее всего, звонивший зажал нос, чтобы остаться неузнанным.
– Это господин Гуров? – вкрадчиво прогундосил звонивший.
– Да, это я… А кто вы и по какому поводу звоните?
– Господин Гуров, мое имя вам ничего не скажет, а вот я кое-что могу подсказать. В смысле, кто и почему убил Захарухина. Так вот, его убили по заказу ныне исполняющего обязанности главы Хмуриченко. Он уже давно подсиживал Дмитрия Семеновича, но у него ничего не получалось. Тогда он решил устранить конкурента физически.
– У вас есть какие-то факты? – спросил Лев, не скрывая своего недоверия.
– Да, может быть, и не прямые, но достаточно весомые. – Неизвестный говорил торопливо, глотая окончания слов, словно спешил на пожар. – Знаете ли вы, что Хмуриченко месяц назад поскандалил с Захарухиным? Дело даже дошло до драки, и их пришлось разнимать. Хмуриченко – он тогда был руководителем сельхозпредприятия «Нива-Супер» – при всех пообещал, что похоронит Захарухина. А еще Хмуриченко дружит с хозяином охранного агентства «Стража», где есть немало настоящих головорезов. Поэтому… Ой, извините… – И в трубке раздались короткие гудки отбоя.
Подумав о том, что в трубке во время разговора слышались обычные шумы городской улицы, Гуров пришел к выводу, что гундосый «доброхот» звонил ему из таксофона, однако его, по всей видимости, кто-то спугнул.
Как бы там ни было, но этот звонок наводил на весьма серьезные размышления. Прежде всего звонивший едва ли принадлежал к какой-то группировке – криминальной ли, политической, ведомственной, коммерческой или какой-то там еще. Слишком уж тщательно он подготовился – позвонил поздним вечером, с городского таксофона, постарался изменить голос и сразу же прервал разговор, едва появился кто-то посторонний. Значит, вероятнее всего, это – одиночка, преследующий какие-то свои цели. Но какие? Не исключено: у него личные счеты к этому Хмуриченко.
Теперь стоило бы попробовать представить, какой он из себя… Судя по голосу, пусть даже и измененному, роста несколько выше среднего, но субтильного телосложения. Вероятнее всего, имеет привычку сутулиться, в вечернее время обязательно поднимает воротник пиджака или пальто. Что еще? Лет ему наверняка под пятьдесят, на лбу – большие залысины, не исключено, носит «для солидности» массивные очки. Кем работает? Вполне возможно, в одном из подразделений администрации, имеет отношение к бюджетным финансам.
А что, если «поплясать» от этой «печки»? Что, если ранее этот «доброхот» под началом Захарухина занимался финансовыми махинациями, а теперь, с приходом «новой метлы», почуял угрозу своему положению? Это весомый повод, чтобы попытаться втихаря подставить подножку исполняющему обязанности, чтобы тот уже не смог стать главой. Тем не менее встретиться с Хмуриченко никак не помешает. В конце концов, надо же узнать, что за конфликт произошел между ним и Захарухиным…
Гуров поднялся с кресла и, потянувшись, направился в душ. Но тут телефон вновь разразился раскатистой трелью. Подняв трубку, Лев услышал чем-то знакомый голос и тут же вспомнил: Медянов.
– Добрый вечер, Лев Иванович! Не узнали?
Медяк говорил вроде бы умиротворенно, но ему не удалось скрыть внутреннего недовольства и раздражения.
– Добрый вечер, Андрей Степанович… – ровно и спокойно откликнулся Гуров. – Слушаю вас.
– Лев Иванович, всецело и очень глубоко уважая столичных специалистов, местная общественность никак не может понять, с какой стати, казалось бы, мастера своего дела, специалисты высокого класса, забуксовали на ровном месте? Да-да, Лев Иванович, на ровном месте, – с укоризненно-назидательной скорбью продолжал Медянов. – Предпринимательский актив недоумевает, почему оперативные работники, на которых народ возлагает столь большие надежды, вместо того чтобы изловить убийцу видного человека нашего района, почему-то копают под него самого? Это-то зачем, Лев Иванович?! Да, все мы не святы, но к чему ворошить прошлое убиенного, которого завтра предадут земле?
