Василий Горлов - Дама наизнанку

— Але, Семен Маркович?

— Да.

— Здравствуйте, Семен Маркович! Это Костя Дубов.

— Какой еще Дубов? Вы куда звоните?

— Блохину Семену Марковичу.

— Да, это я. Но никакого Кости Дубова, я не знаю!

— А разве Катыхов Леонид Гаврилович вам ничего обо мне не говорил?

— Нет, не говорил. Катыхов умер, вернее, погиб.

— Да, я узнал об этом недавно. — В этот момент Слава решал вопрос, стоит ли сильно убиваться по Катыхову, и решил, что циничному Дубову это не пристало. — Дело в том, что я предложил ему один чрезвычайно выгодный в коммерческом плане проект, но он сказал, что все будет зависеть от Вашего решения. Надо бы встретиться.

— Что за проект?

— Не по телефону, Семен Маркович. Усовершенствовать, так сказать, Вашу деятельность, в соответствии с техническими возможностями XXI века. Мгновенная окупаемость и четырехсотпроцентная прибыль.

— Кто может дать Вам рекомендацию?

— Директор Интернет-кафе на Сеславинской, Георгий Попов. Я там работаю.

— Я подумаю. Перезвоните мне на днях.

— Семен Маркович! Я специально взял отгулы. Поверьте мне, дело того стоит.

Было совершенно очевидно, что Блохин колеблется. Ему не хотелось встречаться с незнакомым человеком, и уж тем более обсуждать с ним свой бизнес. С другой стороны — мгновенная окупаемость….

— Хорошо. Давайте встретимся сегодня. "Горбушку" знаете?

— А как же!

— Вот и хорошо. В двенадцать часов жду Вас у прилавка F1 в "Горбушкином дворе". Не опаздывайте!

Положив трубку, Поплавский восхищенно улыбнулся. Ну и жук этот Блохин! Наверняка ведь, не надеясь на телефон, сам решил прошвырнуться до Интернет-кафе. Потому и назначил местом встречи "Горбушку" — туда от Сеславинской десять минут хода. Опять же: место людное, удобное: и понаблюдать легко издали, и скрыться, если что. Но как быстро он все это оценил и скомбинировал!

Капитан аккуратно собрал документы и сложил в сейф. Можно было бы еще немного над ним поработать, но он решил, что раз уж казенная надобность забрасывает его на "Горбушку", грешно не подъехать туда пораньше и не побродить: в таком месте всегда что-нибудь, да присмотришь. Оружия он брать не стал, поскольку стрелять в "Горбушке" не собирался.

На проходной дежурный козырнул, но задержал руку Поплавского с ракрытым удостоверением.

— Товарищ капитан, оно у Вас недействительно! Уже середина января, а Вы его еще не продлили. В сущности, я не имею права Вас выпускать!

Славе ужасно не хотелось возвращаться и терять время, к тому же — плохая примета.

— Слушай, — обратился он к дежурному, еще один раз меня выпусти, ладно? А я сейчас при тебе позвоню секретарю нашего отдела, чтобы она спустилась, забрала удостоверение и продлила. Договорились?

— Не положено, товарищ капитан. — Вздохнув, прапорщик все же смилостивился: — Ладно уж, звоните.

Тысячу раз извинившись перед Лизой, Вячеслав пообещал, что до вечера обязательно вернется и попросит вынести ему "корочку". Лиза, изобразив жуткое негодование, сообщило, что с капитана причитается. Сообщив, что "за ним не заржавеет", Слава двинулся в сторону метро.

Он любил Филевскую линию, езда под землей утомляла и раздражала. А здесь можно было глазеть в окно и не чувствовать себя одной из сотен тысяч амеб, перевариваемых в огромном чреве гигантского города. Проходив по "Горбушке" минут сорок, капитан устал, обогатился на "левый" диск одной симпатичной антивирусной программки, и без двух минут двенадцать подошел к найденному заранее прилавку F1. В двадцать минут первого его начали охватывать два чувства: беспокойство и злость. Будучи педантом, Поплавский никогда не опаздывал, и, если бы встречался сейчас с кем-то по своим личным делам, махнул бы рукой и ушел. В двенадцать двадцать три он обратил внимание, что стоит у прилавка не в одиночестве. Двое крепких ребят перебирали коробки с кассетами видеофильмов, постепенно приближаясь к нему. В тот момент, когда в голове Поплавского прозвучал сигнал тревоги, "любители кино" плотно зажали его с двух сторон. Один из них украдкой показал тонкий, и достаточно длинный для того, чтобы достать до сердца, нож.

— Пойдем, Дубов, прогуляемся во двор. Только аккуратно, без резких движений!

Прихватив Славу под руки и весело переговариваясь между собой, похитители двинулись в сторону лестницы. Со стороны все трое выглядели, как добрые приятели, прогуливающиеся по торговому залу. Капитану ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Ловкие ребята, подумал он. Под стать уважаемому Семену Марковичу! Выйдя во двор, "ловкие ребята" подвели его к неброскому Фольксвагену-"Пассату" и не очень ласково усадили его в автомобиль. Сев по обе стороны Славы, они его быстренько ощупали с ног до головы.

— Чисто, — сказал тот, который был подлиннее, — пушки нет. Поехали!

— А пошмонать по карманам? — спросил второй.

— Пошмонаем, когда привезем. Здесь народу много.

Машина сорвалась с места и, выехав на улицу Барклая, поехала в сторону Большой Филевской. Не прошло и нескольких минут, — Поплавскому едва хватило времени поблагодарить судьбу, что он не взял с собой "Макарова", и службиста дежурного, что заставил его отдать на продление служебное удостоверение — как она остановилась у входа в парк. Похитители вывели Славу, и неразлучная троица углубилась внутрь. Достигнув безлюдного места, конвоиры остановились и вывернули все его карманы. После этого продолжили движение вперед, и за поворотом капитан увидел высокого мужчину в длинном черном кожаном пальто. Когда его подвели к нему, незнакомец разлепил бескровные губы и лениво спросил:

— Что же от меня Московскому уголовному розыску нужно?

Славе Поплавскому первым удалось дозвониться, и он с легкой душой ушел на встречу со своим клиентом: судя по всему, там больших проблем не ожидалось. В отличие от него Виктор никак не мог дозвониться — в театре было постоянно занято, а у Вострикова никто не подходил. Механические манипуляции с телефонным аппаратом не требовали участия головы, и поэтому у майора была возможность подумать, во-первых, о Лиде — ей было бы уже пора вернуться из Матросской Тишины, и о догадке Поплавского по поводу "театрального следа". На первый взгляд все выглядело достаточно натянуто: логическая цепочка из двойного повторения слова "опер" к именительному падежу множественного числа "оперы" и отсюда скачок к иному значению этого слова — к родительному падежу единственного числа, мол, "из оперы", не выдерживал никакой критики с точки зрения здравого смысла. Но, с другой стороны, поведение заложника, пытающегося непонятно для похитителей подсказать, где его следует искать, имеет право быть логически небезупречным. Короче, у Баранова появилась вторая причина для беседы с коллегами Аллы Перминовой.

Первым отозвался Борис Востриков. Баранов, представившись Славой Уткиным, сослался на Розу Кантемировну и начал достаточно путано просить о встрече.

— Я в курсе, — энергично оборвал Востриков "Уткина". Устроит в пятнадцать часов у памятника Героям Плевны?

— Как скажете, Борис. Ведь это нужно мне, а не Вам.

— Правильно мыслишь. Считай, одно очко заработал. Во что будешь одет?

— Буду в синих джинсах и в синей же куртке "Аляске".

— Н-да, редкое сочетание, один на тысячу! Ладно, я буду в рыжей дубленой куртке с белым воротником, не перепутаешь. До скорого!

Как часто бывает в таких случаях, майор тут же дозвонился и до театра. Директор оказался на месте. Он с готовностью согласился на встречу, попутно сообщив, что в девять тридцать началась репетиция, в которой занято большинство ведущих актеров, так что Баранов разом сможет побеседовать со всеми интересующими его людьми. Взглянув на часы, Виктор ответил, что сможет приехать сразу после одиннадцати. Перед выходом он позвонил на мобильный телефон Лиде, выслушал ее комментарии по поводу встречи с Наумовым, попросил соблюдать осторожность, и обещал часам к семи приехать в Управление.

Баранов любил театр, хотя в последние годы, а точнее, после окончания университета, бывал там редко: в нечастые выходные не до хорошего, отоспаться бы! Поэтому, входя в 11–20 в служебный вход драматического театра, он испытал нечто вроде легкого трепета: подумать только, какие великие актеры поднимались за прошедшие десятилетия по этим ступенькам!

Вахтерша, посмотрев в удостоверение, безошибочно догадалась о причине визита майора:

— Вы по поводу убийства Аллочки Перминовой? До Вас, другой милиционерик ходил, вроде бы, капитан… Уж скорей бы поймали вы этого ирода! Такой она человек была замечательный! Как бы ни торопилась, всегда остановится: "Как ты, теть Маш?". То конфетки подарит…

Если бы Виктор не спросил, как пройти к директору, она, похоже, еще долго делилась бы этими трогательными воспоминаниями. Директор оказался пухлым пятидесятилетним коротышкой, определенно не смирившимся за прожитые годы с этим своим недостатком, о чем наглядно свидетельствовали туфли на высочайшем каблуке и высоко взбитый кок седеющих волос. Тщательно проверив документы майора. Он усадил его в кресло, благожелательно улыбнулся и осведомился: