Уильям Лэндей - Мишн-Флэтс
Жилище Джона Келли меня несколько разочаровало. Настоящая отшельническая нора. Это не соответствовало героическому образу, который уже сложился в моей голове. Я ожидал домища со всеми прибамбасами. А тут – такая скромность, желание спрятаться, удалиться от мира.
С кейсом Данцигера в руке я направился к домику. Сперва я попытался заглянуть в дом через торцовое окно. Но сквозь пыль и цветень ничего не просматривалось. Я направился к двери. Тут сам Келли с газетой, свернутой в трубку, вышел мне навстречу.
– А, шериф Трумэн, – сказал он.
– Разрешите вам кое-что показать, мистер Келли.
– Валяй, если что-то интересное.
Я протянул ему мокрый кейс:
– Бумаги Данцигера.
– О-о!
– Хотите взглянуть?
– Нет.
– Вы серьезно?
– У меня подозрение, Бен Трумэн, что ты намерен втянуть меня в это дело. А я в него втягиваться не хочу.
– Нет, я просто...
– Кстати, откуда у тебя этот кейс?
– Мы нашли машину Данцигера. Ее затопили в озере. Там и были его документы.
– И ты теперь таскаешь их с собой и показываешь всем встречным-поперечным? Ну ты даешь! Надеюсь, ты не копался в бумагах?
Я хмыкнул.
Келли с расстроенным видом почесал нижнюю челюсть. Словно отец, чей сын только что попался на том, что без спроса взял ключи от машины.
– Я знаю, в каком направлении вести расследование. У меня есть зацепка.
– У него есть зацепка!.. Позволь мне дать тебе совет, Бен Трумэн. Возвращайся быстренько в свой Версай...
– Версаль, – поправил я его.
– Ну да, вали прямо в свой Версаль, позвони в прокуратуру и доложи по всей форме, что ты обнаружил машину Данцигера и его кейс. Пусть пришлют ребят все это забрать.
– И вам не любопытно, что именно мы нашли?
– Спасибо, я могу потерпеть. Прочитаю о результатах в газете.
– Я уже копался в бумагах. Если я и мог причинить какой-нибудь вред, то дело уже сделано.
Келли с упреком покачал головой:
– Я думал, это не твое расследование.
– Не мое. Но дело мое!
– Хочешь в детектива поиграть?
– Нет, я просто заинтересованный наблюдатель.
– И что же ты теперь в качестве «заинтересованного наблюдателя» намерен предпринять?
– Поеду в Бостон!
– Наблюдать? – не без яда в голосе спросил Келли.
– Да, я хочу быть в курсе. Хочу собрать нужную информацию. Убийство произошло в моем городе. Я несу очевидную ответственность.
Келли вдруг по-отечески добро улыбнулся, вздохнул и распахнул передо мной дверь.
– Ладно, сынок, заходи. Поговорим.
Внутри дом не был похож на жилище аскета-отшельника. Мебель на изогнутых ножках, масса изящных безделушек, вышитые подушки, цветастые покрывала к пестрые наволочки на диванных подушках. В оформлении чувствовалась женская рука, Очевидно, жена Келли еще много-много лет назад свила это семейное гнездышко, которое в наше время смотрится трогательно старомодно.
Впрочем, следов присутствия самой жены я не заметил.
Характерный холостяцкий беспорядок.
Похоже, Келли жил теперь один – ничего не изменив в прежней обстановке. Я попытался составить внутренний портрет Келли по тому, что я увидел в его доме. По тому немногому, на чем угадывался мужской стиль. Но у меня ничего не получилось – уж очень мало информации. В гостиной почти не было картин. Я не увидел ни единой книги. Правда, имелась небольшая коллекция пластинок – в основном джазовые оркестры. Бинг Кросби, Синатра, Дин Мартин, Перри Комо, Луис Прима, Луи Армстронг.
На комоде стояли две фотографии. Первая, порядком пожелтевшая, – портрет бледненькой мрачноватой девочки начального школьного возраста. Вторая, поновей – портрет женщины лет тридцати. Тоже с достаточно суровым выражением лица.
– Ваша дочь? – спросил я, показывая на фотографии.
– Дочери. Справа Кэролайн, а это... – Келли взял старенький снимок с комода и провел им по своей рубашке на животе – пыль стереть, – а это Тереза. Она умерла.
– Мои соболезнования.
– Это случилось очень давно.
Келли налил себе порцию виски. Потом, даром что я отказался, налил и мне.
– Давай-давай, не вороти нос. Я чувствую, что тебе сейчас надо принять.
Я покорно сделал пару глотков.
Неразбавленное виски крепко обожгло горло. Несмотря на выступившие слезы, я постарался сохранить невозмутимый вид.
– Ладно, Бен, показывай, что ты нашел.
Я вытащил папку с делом Джеральда Макниза. Она настолько пропиталась водой, что в открытом виде напоминала многослойный торт «Наполеон».
– Данцигер готовился к судебному процессу против Джеральда Макниза, – пояснил я. – Но это было только исходным пунктом большого расследования. Данцигер метил в конечном итоге засадить Брекстона. Раскрутить дело одного из незначительных членов банды и постепенно – вверх по бандитской иерархии – выйти на самого крупного зверя. Вот смотрите, он набросал схемку – кто в банде верховодит.
Келли скорчил скептическую мину, словно я шарлатан, который предрекает скорый конец света.
– Шериф Трумэн, если интуиция мне не изменяет, – сказал он, – это твое первое дело такого типа. Да?
– Ну да. Да!
– Какое самое серьезное дело ты расследовал?
– Нанесение увечья. Один раз.
– Нанесение увечья?
– Говоря попросту – мордобой. Джо Болье по пьянке откусил палец Ленни Кеннету. Кеннет тоже был бухой. До суда дело так и не дошло – в конце концов Ленни отказался подавать жалобу. Они с Джо друзья-приятели. Был потом слух, что Джо втихаря заплатил солидную компенсацию за увечье.
Келли поднял руку: дескать, все понятно, можешь не продолжать.
– Да, да, вы правы, – сердито сказал я, – я еще совсем зеленый. Но я, черт возьми, работаю шерифом, и у меня есть определенные обязанности! Плохой или хороший, опытный или нет, но я шериф. Другого в Версале нету. Не я себя выбирал!
– Боже мой, ты зеленый-презеленый, как травка во дворе! – со вздохом сказал Келли.
– Ну спасибо на добром слове!
– Ты что, не понимаешь, что в этом расследовании уже задействованы десятки, если не сотни полицейских?!
Он развернул «Бостон гералд», которую все это время держал в руке, положил газету на стол. Потом принес с журнального столика последний номер «Бостон глоуб».
– Дело во всех газетах! – сказал Келли.
На первой странице «Бостон глоуб» красовался заголовок:
ПОИСК УБИЙЦЫ ПРОКУРОРА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Ниже – цветная фотография улыбающегося Данцигера. Рыжие усы, массивные профессорские очки. Подпись: Роберт Данцигер, руководитель отдела по борьбе с организованной преступностью.
«Бостон гералд», газета таблоидного типа, более развязная и склонная к дешевым сенсациям, статью о расследовании озаглавила «СЕТЬ НАРКОДЕЛЬЦОВ!» и дала фотографию детективов в ветровках, расспрашивающих на улице группу чернокожих подростков.
Келли показал мне номер «Портленд пресс гералд» со статьей об убийстве Данцигера. И совсем уж прибил меня номером «Нью-Йорк таймс» с заметкой об убийстве в Версале.
Однако я стоял на своем. Мне нужно в Бостон – это казалось мне единственным логичным и неизбежным шагом. Поэтому на все газеты я отреагировал внешне равнодушно, только плечами пожал с гордым видом.
– Ну а чего ты хочешь от меня? – спросил Келли.
– Я думал, вы составите мне компанию.
– Поехать с тобой в Бостон?
Я кивнул.
– Повторяю, я на пенсии.
– Это понятно. Но ведь вы же знали Данцигера лично. И сами сказали: копы в отставку не уходят. Коп – он до гробовой доски коп!
– Одно дело – быть полицейским в душе, другое – реальность. Возраст берет свое.
– Я не зову вас бегать по крышам. Мне нужен ваш опыт, ваш совет. Вы мне очень и очень поможете.
– Помогу – в чем?
– Следить за расследованием не по газетам. Быть постоянно в курсе. И по возможности приложить руку к расследованию!
Келли помотал головой и прошелся по комнате, не выпуская из руки стакан виски.
Он подошел к комоду, откуда на него с фотографии смотрело мрачное личико девочки.
– Послушай, Бен, мне шестьдесят шесть. Я залез в этот медвежий угол, чтобы быть подальше от всего того дерьма, которым я занимался не один десяток лет.
Он бросил взгляд на девочку на фотографии, словно просил поддержки у покойной Терезы Келли. Мне даже показалось, что она тоже отрицательно помотала головой.
– Нет, Бен. Извини, но я – пас.
– Жаль.
– Не скисай, Бен Трумэн, ты и сам справишься! Я чувствую, есть в тебе полицейская косточка – далеко пойдешь.
– Да какой я полицейский... Для меня это не призвание, а так – работа.
– Для всех полицейских служба поначалу просто работа.
* * *На следующее утро Келли постучал в дверь версальского полицейского участка. На нем была знакомая мне фланелевая куртка и вязаная шапочка.
Вид у него был почти застенчивый.
– Можно переговорить с вами, шеф Трумэн? – вежливо спросил он. Затем покосился на Дика, который разгадывал кроссворд за столом дежурного офицера. – Желательно наедине.
