Евгений Сухов - Академия воровского дозора

Загрузили сумки в распахнутый багажник и быстро вернулись в здание за следующим грузом.

Когда все оружие было уложено, Колючий скомандовал:

– Ну, чего стоим? В машину! – Расположившись на пассажирском кресле, он снял с лица медицинскую повязку и широко улыбнулся: – Представляю, какой завтра здесь начнется концерт.

– И что мы будем делать с этим добром?

– Не с этим, а с нашим. Сам понимаешь, своя ноша не тянет. А будут деньги, придумаем что-нибудь… красивое! Кстати, а откуда ты узнал про стволы?

– Соседа как-то своего встретил, вот он мне и рассказал.

– А он откуда знает?

– Учился здесь. Его потом за что-то отчислили.

– Менты могут на него выйти?

– Не думаю… Его сначала найти нужно, а он в Москве сейчас живет, в таком муравейнике вряд ли найдешь кого.

– Чего сидим? Поехали! – поторопил Колючий.

– Куда едем? – спросил водитель.

– В сторону Больших Выселок, как можно дальше от города!

– Там пост ДПС, могут остановить.

– Не переживай, – заверил водителя Колючий, – я знаю объездную дорогу.

Внедорожник, развернувшись, подмял широкими колесами чахлую траву и выкатил со двора.

Черный «Мерседес» начальника Главного управления МВД России по Красногорской области генерал-лейтенанта Патулова Анатолия Глебовича остановился прямо у дверей полицейской академии.

В глазах зарябило от звезд старших офицеров. Такое столпотворение руководящего состава полиции наблюдается только в профессиональный праздник или на панихиду. Сейчас был второй случай: многие из собравшихся благополучно «похоронили» свою службу в органах, правда, об этом пока еще не подозревали. Продолжали тешить себя иллюзорными надеждами, что обойдется, гроза минует, но в действительности все было гораздо хуже. Уже завтра на столе генерал-лейтенанта Патулова будет лежать целая папка заявлений на увольнение, так что его рука устанет расписываться под поломанными карьерами. Но все это будет после… Сейчас присутствующие должны в полной мере узнать масштабы генеральского гнева.

Генерал-лейтенант нарочито медленно вышел из машины. Сделал несколько неторопливых шагов по направлению к главному входу и остановился, терпеливо дожидаясь, пока к нему для доклада не подскочит взволнованный начальник академии, его бывший однокашник генерал-майор Мартынов. Вот кого трудно будет подвинуть. Следует крепко постараться, чтобы генеральский мундир тот поменял на серенький пиджачок рядового пенсионера.

– Товарищ генерал-лейтенант, разрешите доложить… – браво начал доклад начальник академии.

Однокашник был выше Патулова на целую голову. Подтянутый, стройный, генеральская форма выглядела на нем очень органично, но сейчас эта плакатная статность несказанно раздражала.

– Не надо, Петр Юрьевич, – вяло отмахнулся начальник Главного управления. – Наслышан, уже доложили… И не раз! Честно говоря, даже не знаю, что и сказать… Никак не думал, что в академию мне придется приходить не по дружбе, а на место преступления. И, кстати, генерал…

– Да, товарищ генерал-лейтенант, – шагнул вперед Мартынов.

– Я вот что хотел у тебя спросить… Генеральские погоны на плечики не шибко давят? – с нарочито-равнодушным видом постучал указательным пальцем по его плечу Патулов и, не дожидаясь ответа, прошел в распахнутую дверь здания. – Что там у вас? Показывайте!

– Сюда, товарищ генерал-лейтенант, – вышел вперед полковник по воспитательной работе. – По коридору и налево.

Начальник академии, будто бы спринтер, потерявший скорость на старте, поотстал, а потом, затираемый капитанскими погонами, и вовсе оказался где-то в самом конце собравшихся. Для начальника Главного управления его уже не существовало. Стремительное падение генерал-майора не ускользнуло и от преподавателей академии. Люди с погонами всегда очень остро чувствуют чье-то возвышение или чей-то скорый закат. Кто-то особенно нерадивый задел его плечом и, не извинившись, потопал дальше. Следовало собрать поистрепавшееся мужество в кулак, чтобы до конца отыграть отведенную судьбой роль.

Постояв немного в одиночестве, генерал-майор Мартынов уверенным шагом прошел в здание, где еще вчера был полноправным хозяином и даже тешил себя надеждами на дальнейшее продвижение.

– Ну, чего стоишь? – прикрикнул он на дежурного старшего лейтенанта, буквально ошалевшего от огромного количества высоких чинов. – Тебя что, докладывать, что ли, не учили?

Стоявшие рядом офицеры невольно повернулись к генералу, прекрасно осознавая, что это был последний рык смертельно раненного зверя.

Начальник управления вошел в оружейную комнату. Остальные остались за ее пределами, включая прибывших экспертов. Генерал посмотрел на нагромождение взломанных ящиков, на пломбы, хаотично валявшиеся на полу, и негромко произнес:

– Всю охрану… после тщательного расследования вышвырнуть к чертовой матери! Да так, чтобы их потом сторожами в табачный киоск не взяли… Сколько пропало оружия?

– Сто пятьдесят пять пистолетов Макарова, – бойко ответил начальник по воспитательной работе – теперь уже наиболее реальная кандидатура на нового начальника академии.

Генерал-лейтенант в досаде покачал головой:

– Как они только все это смогли унести? Ведь не пять же килограммов, по карманам не распихаешь! Охрана что говорит?

– Грабителей было двое. Их лиц они не видели, на лицах были медицинские повязки. Очевидно, сложили в несколько сумок и оттащили к машине.

– Вот и сами подумайте, что будет, если эти сто пятьдесят пять стволов разойдутся по стране. Это как минимум сто пятьдесят пять жертв! Где тут у нас начальник ДПС? – шагнул генерал в коридор.

– Я здесь, товарищ генерал-лейтенант, – вышел вперед жилистый полковник с мускулистыми руками. По его подтянутой фигуре было понятно, что немалую часть времени он проводит в тренажерном зале.

– Доложите обстановку, что там у вас.

– Есть доложить обстановку! В настоящее время все дороги из города перекрыты. Идет усиленная проверка машин и документов на всех выездах из города. Осматриваются все проселочные дороги, проверяются все сигналы по подозрительным лицам, досматриваются все рейсовые автобусы… – принялся перечислять полковник. – Начальники подразделений докладывают мне обстановку через каждые полчаса, но пока ничего определенного. Мы связались с коллегами по соседним территориям и объяснили им сложившуюся ситуацию, просили помочь. Они тоже усилили бдительность и выдвинули на дороги дополнительные силы.

– А что вы можете сказать? – повернулся генерал-лейтенант к начальнику городской полиции, сравнительно молодому человеку, лет тридцати пяти, с румянцем на щеках (ямочек ему еще не хватало!). Несмотря на возраст, груз полковничьих погон он не ощущал и среди более взрослых и опытных коллег чувствовал себя вполне комфортно.

– Мы проводим усиленное патрулирование по всем вокзалам и аэропортам. Десять минут назад одновременно по всему городу начались полицейские рейды и обыски у всех лиц, кто так или иначе связан с торговлей оружием и судим за разбой и грабежи. Скоро мне должны доложить предварительные результаты.

– Как же это вы так прошлепали-то? – с горечью протянул генерал-лейтенант. – У вас агентуры, что ли, в городе нет?

– Агентура есть, – чуть смутившись, отозвался краснощекий полковник, – и она хорошо себя зарекомендовала. Но в этот раз не было ни одного сигнала. Мое мнение: ограбление, скорее всего, совершили какие-то гастролеры. Сейчас мы пробиваем ситуацию через своих информаторов, но пока ничего конкретного.

– Докладывайте мне каждый час, – устало произнес начальник управления. День начинался скверно. Если оружие не отловить в ближайшие несколько дней, уже через неделю оно забабахает по всей России. – Допросите каждого курсанта, допросите всех, кто был когда-то отчислен, уверен, что «наколку» на оружейную комнату дал кто-то из них… Все! Будем считать, что наша оперативка завершена. А теперь за работу! Сейчас ее у нас невпроворот!

Генерал-лейтенант скорым шагом вышел из здания академии и направился к машине, стоявшей во дворе. Поспешно, стараясь держаться на некотором отдалении, его сопровождал начальник академии, пока еще действующий.

Неожиданно остановившись, Патулов зашел за угол, посмотрел вверх на пожарную лестницу и распахнутое окно и спросил:

– Отсюда пролезли?

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант.

– А нельзя было догадаться установить лестницу как-то повыше, что ли… – Не дожидаясь ответа, генерал обреченно махнул рукой и вернулся к машине. Остановившись перед распахнутой дверью, неожиданно обернулся к сопровождавшему его начальнику академии и добавил: – Вот что, Петр… Срезай эту лестницу, на хрен!