Джулиан Саймон - Игра в безумие
— Мы живем в старом обшарпанном доме, а там вокруг зелень. Так почему ты против?
— Не знаю, с чего нам поселяться именно в Роули.
— Это мы уже обсудили. — Встав, он заходил взад-вперед. Никогда не мог долго высидеть без движения. — Посмотри, ведь в Роули наш главный завод, и там живет половина сотрудников, и Боб Лоусон…
— Так, значит, там должен жить и ты?
— Ах, Господи… — С деланным отчаянием он схватился за голову. — Боб говорит, не может понять, почему мы остаемся в Лондоне, и как бы здорово было стать соседями.
— А что еще хочет от тебя Боб Лоусон?
— Ну что ты… Ты несправедлива, золотце.
Конечно, она была несправедлива. Боб Лоусон, коммерческий директор фирмы, хорошо к ним относился. Поль взглянул на нее с миной обиженного мальчика, от которой у нее когда-то таяло сердце, но теперь казалась наигранной и только раздражала. И, забыв про Лоусона, она раздраженно бросила:
— Я только не хочу, чтобы опять что-то случилось.
— Не знаю, что ты имеешь в виду.
— Как в тот раз с Моникой.
— Это было давным-давно. Могла бы и не упрекать.
— Я не упрекаю. Но городишко кажется мне ужасным. Чувствую, он принесет нам несчастье.
— Не узнаю тебя. Ты стала суеверна?
— Говорю тебе, Поль, если опять будет так, как с Моникой, я от тебя уйду.
Никогда еще она так не говорила, отчасти чтобы не нарушать неписаный договор, что они оба никогда не дают волю чувствам, отчасти потому, что знала взрывную реакцию Поля, но все равно ее так удивило, когда он упал на колени, расплакался и поклялся, что покончит с собой, если она его бросит. И все это вперемежку с обещаниями и туманными невразумительными намеками, что на фирме его кто-то подсиживает. Через десять минут она согласилась, чтобы назавтра он внес залог за «Плющ» — так назывался дом.
Лежа потом в отдельной постели, тихо повторила про себя адрес: вилла «Плющ», Кингсуорт-авеню, Роули. Ясно было, что Поль добился, чего хотел, и вот теперь она пыталась понять, почему так возражала против переезда в Роули. Ведь разумно держаться поближе к начальству, да и не все ли равно, где жить? Прошло уже два месяца с их последней неудачной попытки заняться любовью, и в полусне она представила, что с ней, в постели — двадцатилетний парень, темпераментный, настоящий брюнет. Шептал слова, которых она не понимала, но все равно шептала что-то в ответ. Уснувший Поль зашевелился и застонал.
Глава III
ЛОУСОНЫ
Боб Лоусон нажал кнопку на резной деревянной панели. Та отодвинулась вверх, изнутри появилась полка с бутылками и бокалами. Лоусон, с удовольствием наблюдавший за операцией, налил две большие порции виски, подал одну Валери и спросил:
— Что ты имеешь в виду, что странное?
— Не спрашивай, я не знаю. Но есть в нем что-то странное.
— Поль легко находит контакт с людьми. Это его профессия. Так почему ты не хочешь, чтобы он жил по соседству? И опять же удобно — завод поблизости.
— Ну ладно.
— И вообще, как бы я ему мог помешать?
— Не нужно было поддерживать его идею.
— Все уже решено, они внесли залог.
Лоусоны были высоки ростом, хороши собой. Он — метр восемьдесят пять, она на семь сантиметров ниже. Лоусон, уроженец севера, который, приехав на юг, сделал неплохую карьеру, чем-то напоминал пирата, несмотря на прекрасный прямой нос и элегантные волны поседевших волос, которые он укладывал раз в месяц. Валери, на десять лет моложе, была розовощекой блондинкой с фигурой как песочные часы. Пышущая здоровьем, крепкая, в своем роде весьма привлекательная, она все же чем-то напоминала веселого поросенка.
— Надо бы пригласить их на ужин, представить кое-кому из знакомых.
— Думаешь, они впишутся в наше общество? — Когда он рассмеялся, покачала головой. — Это не смешно. Ручаюсь, она женщина со странностями. Не удивлюсь, если окажется вегетарианкой. — Валери была большой любительницей бифштексов с кровью. — Оба они какие-то странные.
Муж издал характерный звук, что-то среднее между молодецким ржанием и поросячьим хрюканьем.
— В ближайшую неделю можешь смело приглашать их на ужин, все будет в порядке. Где Салли?
— На теннисе.
Удовлетворенно кивнул. Дочь занялась делом. Боб Лоусон был в Роули председателем теннисного клуба. Еще он был председателем крикетного клуба, вице-председателем любительского театрального союза и союза ветеранов войны. Общественная деятельность была его коньком.
Салли Лоусон была так же высока и стройна, как и ее родители. Играя в паре с секретарем клуба Питером Понсоби против Рэя Гордона и Луизы Олбрайт, летала по площадке, резала мячи от задней линии, вытягивала совершенно не берущиеся мячи, мощно подавала. Когда они выиграли сет шесть — два, Питер ее обнял.
— Ты просто великолепна. Полагаю, мы все заслужили по стакану чего-нибудь холодненького.
В буфете он продолжал:
— Рэй просто вне себя, совершенно вне себя. Но пусть и он хоть раз узнает горечь поражения. — И тем же тоном спросил: — Рэй, что ты будешь? Я как раз говорил Салли, что она играла изумительно.
Рэю Гордону было двадцать пять лет, и когда-то он играл за графство. Некрупный, но темпераментный, работал репортером в местной газете. Мило признал, что удары Салли удавались. Когда Луиза Олбрайт вышла из раздевалки, Рэй взял ее за локоть и заявил, что он воздержится, если Питер не возражает. Салли многозначительно подмигнула. Потом Рэй и Луиза ушли вместе, и было слышно, как на улице взревел его «триумф спитфайр».
— Кое-кто слишком расстраивается.
У Питера было круглое личико ангелочка с двумя разочарованными складками от носа к подбородку. Все еще холост, хотя уже за сорок, и некоторые члены клуба считали его гомосексуалистом. В разговоре мог быть забавным или утомительно болтливым, как на чей вкус.
— Между ними, говорят, что-то есть. Но ведь ей гораздо больше восемнадцати, правда. Я думал, ты и Рэй…
— Не стоит так много думать, дорогой, тебе это вредно.
Салли ушла в раздевалку. Став под душ, пустила горячую воду, потом почти кипяток и, наконец, приятно прохладную, думая при этом, что по горло сыта уже теннисным клубом и вообще Роули. Надоели ей захудалые журналисты вроде Рэя Гордона. И любовь на заднем сиденье машины ее уже не волновала, а для такой крупной девицы, как она, это было к тому же весьма неудобно. Луиза для этого подходит гораздо больше.
Припудривая тело, сказала вслух:
— Интересно, он с ней уже переспал?
Потом пошла домой и, голодная как волк, проглотила куриную ножку из холодильника.
Глава IV
ЗНАКОМСТВО С СОСЕДЯМИ
В начале мая Лоусоны пригласили Вэйнов на ужин. Покупка дома еще не состоялась. Письмо от поверенного в делах Поля недели две оставалось без ответа. Потом все, казалось, пришло в норму, и Поль и Элис даже перевезли часть мебели со склада в пустой дом. Но при покупке дома еще ничто не решено, пока обе стороны не подпишут договор купли-продажи, а тут вдруг поверенные в делах хозяина, некоего Мэйкписа, через Дарлинга передали Полю, что получили более выгодное предложение.
По пути к Лоусонам Поль и Элис заехали к торговцу недвижимостью. Контора у него была в старой части города в доме восемнадцатого века с элегантной эркерной аркой. Поль разжигал в себе гнев, отчасти деланный, отчасти настоящий.
— Я должен вам сказать, что ваш клиент ведет себя ужасно несерьезно. Вначале принимает наши условия, принимает залог, а сам за нашей спиной ищет вариант повыгоднее. Водит нас за нос, это ясно.
Мистер Дарлинг, склонив голову с лысинкой, воспринял излияния Поля спокойно.
— Я бы назвал это иначе. — Говорил он тихо, но отчетливо. — По-моему, это нечестно. Я не допущу, чтобы кто-то кого-то водил за нос.
— Мы думали, он честный человек, и даже перевезли некоторые вещи. Если сделка не состоится, потребуем компенсации. — Поль на миг умолк. — Что вы сказали?
— Я передал все Мэйкпису и сказал ему, что, раз он принял ваше предложение, а сам решил передумать, то я не могу дальше работать на него.
— Это все очень хорошо, но… — Поль снова замолчал, выжидающе уставившись на маленький крепкий подбородок по другую сторону стола.
— С радостью могу вам сообщить, что мне удалось уговорить мистера Мэйкписа. Он действительно получил более выгодное предложение — не через меня, уверяю вас, — и собирался его принять. Полагаю, он недооценил ситуацию. Я заявил ему, что дело чести — забыть о всех иных предложениях.
— Ну и…? — Элис впервые подала голос.
— Он отклонил второе предложение. — Дарлинг нажал кнопку звонка. Вошла нескладная женщина с волосами мышиного цвета. — Мисс Браун, письмо от поверенного в делах мистера Мэйкписа. И копию моего ответа.
Мисс Браун принесла бумаги. Письмо от поверенного в делах подтверждало, что необходимые шаги делаются и через несколько дней договор будет готов.
