До полуночи одна минута - Галия Сергеевна Мавлютова
– Нет, не устала, вы мне только мешать будете. Говорю же, пока малышня спит, я быстро управлюсь.
Телефон затих. Батанов с благодарностью погладил зеленую кнопочку. «Ну вот, а ты боялся!» – сказал он и набрал номер Дорошенко.
– Слав, ты где?
– На посту.
– В каком месте?
– Идём за Машкой Перовой. Она с рынка Дыбенко возвращается. Адреса же не знаем. Жалко. Машка переехала в другую квартиру. Где-то в Приморском.
– Думаешь, Минаев у неё?
– А где ему ещё быть? Мать в больничке, квартира опечатана. Он всё вынес у неё. Даже мебель. Вместе с Машкой. Вот они и гасятся.
– Давай! Я на связи!
Затем последовал звонок Воронцову.
– Дима, ты где?
– В отделе. От Кузиной прячусь. Вот дура! Бегает за мной, кот за мышью.
– Понятно! А где остальные?
– В засаде. У квартиры Минаева. Но там пустышка. А ты где?
– Патрулирую.
– На машине?
– Вообще-то я на машине, но пока пешком, во дворах, – сказал Батанов и добавил: – Дима, сходи в дежурку, посмотри, как там Наташка, а то неудобно Михалыча беспокоить.
– Договорились!
Константин Петрович погладил телефон и сунул его в карман куртки. Всё складывалось благополучно. Ботанов подумал о Кузиной, на мгновение стало жаль её, но он тут же обозлился, мол, нечего было соваться не в своё дело. Не хватает ума опером быть, пусть увольняется! На этом и успокоился, переключив мысли на Минаева и угоны.
* * *
Алина кружила по отделу, как птица. Наконец в отдалении замаячила спина Воронцова. Кузина пригнулась и на цыпочках побежала следом, догнала и хлопнула по спине. Воронцов даже присел от неожиданности:
– Ну, Кузина, ты и дура!
– Испугался? – расхохоталась Алина. – Не бойся, я с тобой! Вот, смотри, Дима, что я накопала.
Воронцов приподнялся на носки, обводя взглядом пути отхода, но Кузина держала его мёртвой хваткой.
«Эта просто так не отцепится! Эта не отстанет. Придётся притормозить», – Воронцов нехотя посмотрел на бумаги.
– Что у тебя там?
– Не у тебя, а у нас! – торжествующим тоном провозгласила Алина. – Это адрес Перовой Машки, это телефон Минаева, а это – шильдик!
– Откуда ты его взяла? Говори – откуда?
– Не кричи, Воронцов, разорался тут, как бешеный. Шильдик от участкового. Сказал, подарок на Новый год. Шильдик валялся в квартире Минаева. Участковый, когда опечатывал квартиру по заявлению матери, подобрал и принёс на опорный пункт, потом позвонил мне. Я и забрала.
– Молодец, участковый! – воскликнул Воронцов. – И ты, молодец, Линок! И вообще ты изменилась. Новыми словечками оперируешь? Откуда нахваталась? Ты что, и правда знаешь, что такое шильда?
Алина зарделась. Из уст Воронцова слово «нахваталась» звучало, как комплимент высокого разряда.
– Не шильда, а шильдик. Шильда – жаргонное слово, а шильдик – информационная табличка, на которой размещены надписи и обозначения, относящиеся к маркируемому изделию. Про эту злосчастную табличку я сначала от участкового услышала, а уже потом в ГУГЛ залезла. Я многого ведь не знаю. Я ещё учусь! Меня поначалу тошнило от слова «расписано». Что это такое – догадайся, мол, сама… Потом дошло, расписано – значит, на документе имеется резолюция вышестоящего начальства. А ГСМ? Сидело-сидело в голове, а потом само явилось: бензин это. Горюче-смазочные материалы. И так во всём… Я смешная, да?
Воронцов с восхищением разглядывал запунцовевшую от смущения и чрезмерной скромности Кузину. Алина краснела, но с удовольствием позволяла разглядывать себя, поворачиваясь то одним, то другим боком.
– Однозначно нет! Ты не смешная. Впрочем, иногда случается, падаешь не к месту и не вовремя… Кстати, это хорошо, что я на тебя наткнулся. Ты куда направляешься? – сказал Воронцов, встряхивая с себя сожаления о несбыточных грёзах, дескать, послать бы всех подальше, да закатиться с этой блондиночкой куда-нибудь «под корягу»…
– Как это куда? Дежурю. Тебя ищу. Батанова. Степаныча. А вы все от меня прячетесь.
– Да не прячемся мы! Пошли со мной.
Воронцов сообщил адрес и номер телефона Минаева Дорошенко.
– Откуда инфа, Димон? – обрадовался Слава.
– Кузина поработала. Она тут вовсю пашет, оказывается. Шильдик откопала на опорном пункте. Участковый нашёл его на квартире Минаева. Думаю, что с угона.
– Идёт! Я перебрасываю пост на адрес к Машке Перовой.
Судя по тону, Дорошенко не удивился. Его трудно чем-то удивить. Алина прыгала и скакала вокруг Воронцова, не скрывая радости от того, что хоть кто-то нашёлся. И что теперь она не одна.
* * *
Дежурный Михалыч сидел за столом и заполнял журнал входящих звонков. Рядом мирно сопела Наташа. Она что-то малевала на бумаге. Вдруг дверь распахнулась, и в дверях возник мужчина в форменном обмундировании.
– Эт-то что такое? – возопил мужчина, указывая пальцем на ребёнка.
– Эт-то? – переспросил Михалыч, невольно получилось, что он передразнил мужчину в форме. – Девочка!
– Почему она здесь? – ещё громче заорал вошедший.
– А она потеряшка, – мирно улыбнулся Михалыч. Он уже пришёл в себя от неожиданности.
– А-а, понятно! А где нашли? – нахмурился мужчина.
– Во дворе, там уличное гулянье. Кстати, организованное силами и на средства муниципального образования.
– Почему сразу не вызвали «скорую»? Отправьте ребенка в больницу, вдруг она заразная.
– Что вы, нет-нет! Не нужно «скорую». Родители уже нашлись. Заботливые люди. Они скоро придут. Девочка случайно потерялась. Видите, ребёнок ухоженный, домашний…
– Хорошо, – устало согласился мужчина, – предъявите журнал.
– Слушаюсь!
Михалыч подумал и хотел было потребовать документы от проверяющего, мало ли кто ходит в нынешнее время в форменном обмундировании, но, посмотрев на Наташу, остановился. Достал журнал и подвинул на край стола. Зато девочка властно потребовала ответить на важный вопрос:
– Дядя, а ты кто такой?
Михалыч мигом придвинул журнал к себе, что не укрылось от цепкого взгляда проверяющего.
– Я? Я генерал, а ты кто?
– Ой, вы генерал? – удивилась девочка и принялась разглядывать многочисленные значки на кителе мужчины.
– А что в этом удивительного? – расслабился проверяющий.
– Какие красивые! – Наташа зажмурилась от восхищения.
– Значки понравились?
– Очень! – воскликнула девочка.
Вскоре вся троица, пока отдыхали помощники дежурного, устроила чаепитие. В столе у дежурного нашлись застарелые конфеты – он слыл заядлым сладкоежкой. В карманах Михалыча, в столах, в тумбочке – повсюду валялись конфеты разных сортов и марок. Сотрудники, зная слабость Михалыча, совали ему при случае коробки и коробочки, пакетики и кулёчки. Если бы за час до Нового года в дежурную часть 133-го отдела полиции заглянули журналисты, писатели, злопыхатели и просто граждане, все были бы удивлены мирным зрелищем. Двое мужчин в форме и пятилетняя девочка вели оживлённую беседу о миньонах и черепашках ниндзя. Звонков от граждан в дежурную часть не поступало. Телефон загадочно молчал. Михалыч изредка вскидывался и вопросительно смотрел
