До полуночи одна минута - Галия Сергеевна Мавлютова
«Это Минаев, точно он! Он специализируется по “инфинити”. Ему нравится эта иномарка. Минаев угнал, больше некому», – шептала Алина, проклиная всех представителей мужского рода, начиная от прародителя Адама.
Вскоре она увидела в дежурной части хорошенькую девчушку лет пяти, сидевшую в кресле дежурного.
– Совсем с ума сошли! – проворчала Алина. – С детьми на работу выходят. Может, это потеряшка?
Но на потеряшку ребёнок не тянул. С первого взгляда было видно, что это домашний ребёнок, скромный, воспитанный и послушный. Кузина брезгливо поморщилась. Домашние хлопоты сотрудников бесили её: тут преступники на свободе разгуливают, беспрепятственно машины угоняют, а в дежурной части непорядок. Малолетние дети сидят в кресле дежурного. В присутствии ребёнка ему не до исполнения служебных обязанностей. Ему сопли вытирать надо, ребёнка без присмотра ведь не оставишь. Кузина окончательно расстроилась. Она-то думала, что новогоднее дежурство придаст ей солидности и авторитета, а выходило иначе. Она никому не нужна. Дежурный справлялся без неё, оперативники разбежались по домам, а Воронцов куда-то смылся. Позвонить некому. А мама? Сидит одна, брошенная, лишённая дочерней любви. Алина вновь набрала номер. Хорошо, что хоть кому-то позвонить можно…
– Мам?
– Да, Алиночка! У меня всё хорошо, сидим с соседкой, Татьяна Павловна тебе привет передаёт, – затараторила мама, – а как ты? Как проходит дежурство? Без происшествий?
– Да, – пригорюнилась Алина.
– И хорошо! В Новый год все преступники сидят за новогодним столом. Ждут поздравления от главы государства. Как люди.
– Мам, ну что ты такое говоришь! – возмутилась Алина. – Какие поздравления?
– А что такого я сказала? Всё правильно. Они тоже ведь люди, хоть и преступники. Так что, беги к нам. Без тебя ничего не случится. А у нас пирог. Я тебе пиявочку поставлю. Они успокаивают.
– Мам, ну, ты уж вообще!
Возмущению Алины не было предела. Она хотела высказать матери всё, что думает по поводу поведения преступников в новогоднюю ночь и отдельно по проблемам лечения гирудотерапией, но остановила себя. Всё-таки Новый год, мама отдыхает, и хорошо, что она не одна, а в компании с Татьяной Павловной.
– А что? Пиявки успокаивают. Приходи!
Алина оборвала разговор. Поздравления не получилось. Не выйдет из неё президента. Так и будет в учётчицах ходить. Карточку туда, карточку сюда… Получите, пожалуйста, господа оперативники, статистические данные! Кузина шёпотом выругалась. В этот момент она засекла согбенную спину Виктора Степановича. Увидев Алину, Степаныч сделал вид, что не заметил её и быстро испарился.
– Что-то не то происходит, не то, – простонала Алина, – куда они все подевались?
И она принялась звонить по всем номерам. Тщетно. Неизвестная дамочка бесстрастно заявляла, что все абоненты находятся вне зоны действия сети. Странная сеть какая-то, и зона у неё маленькая. Не могут же исчезнуть все опера одновременно, включая Батанова.
* * *
Константин Петрович посадил Наташу на стул дежурного.
– Михалыч, это Наташа. Она смирная! Всё понимает. Мешать не будет. Я только пост отработаю – и домой. А то жена мне всю плешь проест.
– Да уж, наслышан, – буркнул Михалыч, дежурный со стажем.
Он и не такое видывал за годы службы. И малолетних детей притаскивали на работу, и жёны прибегали. Чаще со скандалами, но реже с примирениями.
– Наташа, веди себя хорошо. Михалычу не мешай. Он на службе. Всё поняла?
– Да, папа, всё поняла! Мешать не буду. Я понимаю.
– Видишь, Михалыч, она всё понимает, в тягость тебе не будет. Ну, я побежал?
– Беги, беги, Петрович! Там это, твоя девица скучает. Бегает по коридорам, как помешанная.
– А-а, не обращай внимания! Пусть бегает. Она ненормальная. Всё, я ушел!
В дежурной части наступило затишье. Задержанных развезли по больницам и домам, новых ещё не привезли, постовые разъехались по точкам. Наташа с интересом рассматривала помещение дежурной части. Она так много слышала о папиной работе, и ей хотелось всё внимательно осмотреть, чтобы создать собственное мнение.
– Наташа, ты посиди тут, а я сяду на своё место. Договорились?
Михалыч поднял Наташу и усадил за соседний стол.
– Вот тебе карандаш и бумага, рисуй!
Наташа вздохнула и взяла карандаш. Она беспокойно прислушивалась к звукам, в надежде услышать шаги отца, но его всё не было.
Батанов в это время патрулировал территорию. Он присматривался к машинам, припорошенных снежком, прибитых морозцем. Они стояли во дворах, на обочинах, некоторые нахально влезли чуть ли не на проезжую часть. Люди побросали свои любимые игрушки и разошлись по домам, боясь не успеть на встречу Нового года. Музыка и нестройное хоровое пение неслись изо всех домов, окон и дверей. Батанов часто поглядывал на часы. Успеть бы! Иначе Оля поедом заест. Как там Наташа? Затем он перестал смотреть на часы, бросив судьбу на её усмотрение. И работу не бросишь, и в семье разлада не избежать. Пусть всё идёт, как идёт. Забренчал мобильный. Это Оля. Батанов инстинктивно схватился за правую сторону груди, потом сплюнул и переложил руку на левую сторону. Опять забыл, сердце же в левой стороне. Кажется, грядёт семейный скандал. Оля без ругани не может. Посмотрел на телефон, подумал, затем, переборов нежелание, включил зелёную кнопку:
– Да, Оленька! Слушаю, любимая.
– Костя, вы не замёрзли? Если нет – погуляйте ещё немножко! А то малышня уснула, жалко будить. А я тут быстро всё приготовлю и на стол накрою. Согласны?
– Согласны-согласны-согласны! – заторопился Батанов, боясь, что Оля позовёт к телефону Наташу. – Согласны!
– Вот и погуляйте, только не стойте, а двигайтесь!
– Оленька, а ты не устала? А то подожди нас – мы придём, поможем! – предложил Батанов
