Шарль Эксбрайя - Инспектор из Глазго (Наша Иможен)
Фиона улыбнулась Имоджен.
— Не сомневаюсь. Так что же вы хотели сказать, инспектор?
— Не сочтите за грубость, миссис Рестон, но мне некогда рассыпаться в любезностях. Давно ли вы являетесь любовницей Кита Лидбурна?
Фиона и Мак-Клостаг были в равной степени смущены.
— Инспектор, вы не напрасно предупреждали нас о том, что собираетесь говорить напрямик…
— Миссис Рестон, я задал вам вопрос и жду ответа.
— Вот мой ответ: моя личная жизнь вас не касается!
Дугал окончательно уверился в том, что Имоджен не ошиблась, и продолжал атаку:
— Не думаете ли вы, что я удовольствуюсь этим замечанием, извинюсь и уйду?
— Воспитанный человек, однако, поступил бы именно так.
— Простите, миссис Рестон, но я — полицейский.
— Заметно.
— Может быть, мне повторить вопрос?
— Не стоит. Я не являюсь любовницей Кита Лидбурна.
— И готовы поклясться в этом на Библии?
— И готова поклясться в этом на Библии.
Полицейский повернулся к Имоджен.
— Ну?..
Мисс Маккартри повернулась к миссис Рестон.
— Фиона, прошу вас, скажите правду…
— Так значит, это вы распускаете обо мне подобные слухи? А я-то считала вас своей подругой! О, Имоджен, как вы могли так поступить?!
— Я хочу найти убийцу Хьюга.
— Но я не понимаю, какая связь…
Ее прервал Мак-Хантли:
— Миссис Рестон, я убежден, что мисс Маккартри не обманывает меня и не клевещет на вас.
— Как вы можете это знать?
— Об этом говорит ваше поведение. Впрочем, сейчас мы это проверим. Мак-Клостаг, сходите-ка за Лидбурном!
Во время недолгого отсутствия сержанта все три действующих лица маленькой трагедии, разыгравшейся в салоне Фионы, пристально смотрели друг на друга. После напряженной паузы мисс Маккартри сказала:
— Инспектор, может быть, следует…
— Нет! — отрезал Дугал. — Не мешайте мне, мисс! У меня свой метод допроса, и с вашего позволения я буду руководствоваться именно им, пока не увижу, что ваш — лучше…
Мисс Маккартри тут же погрузилась во враждебное молчание, и по тому, как изредка вздрагивала ее огненная шевелюра, было ясно, что неосторожный нажил себе еще одного врага: шотландка терпеть не могла, когда ее осаживали на людях.
Появление Мак-Клостага и Лидбурна несколько разрядило обстановку. Мясник, раскрасневшийся более обычного, бурно протестовал: как же так — его, сидевшего дома и мирно курившего сигару, увели почти силой!..
Инспектор холодно заметил:
— Силой? Мистер Лидбурн, не нужно преувеличивать. И наручников на вас не видно…
Этого еще не хватало!
— Э, что-то вы расшумелись, мистер Лидбурн. Чего вы боитесь?
— Кто — я? Боюсь? Чепуха! Вы что, хотите сбить меня с толку?
— Мистер Лидбурн, не стройте ненужных гипотез. Я послал за вами потому, что вы мне нужны.
— Допустим. Что дальше?
— Давно ли вы состоите в интимной связи с миссис Рестон?
Имоджен с видом знатока смотрела, как лицо Кита постепенно меняло цвет. Из красного оно стало пунцовым; вокруг глаз появились синеватые пятна.
— Что вы сказали? Что вы посмели сказать?
— Я спрашиваю, с каких пор вы являетесь любовником миссис Рестон?
— Предупреждаю при двух свидетелях: я подам на вас в суд!
Мак-Хантли, нимало не смутившись, задал свой вопрос еще раз. Лидбурн завопил:
— Клянусь святым Эндрю, я им не являюсь! И никогда не являлся! Это отвратительная клевета! Я требую назвать фамилию человека, который распустил этот нелепый слух!
— Мы никогда не называем фамилии наших информаторов.
— Хотите ли вы этого или нет я все равно узнаю, и обещаю, что тогда…
— Не трудитесь: это была я, — спокойно сказала Имоджен.
— Вы? Вы!!! Как же я сразу не догадался! Дьяволица!
Мак-Клостаг закрыл глаза, чтобы не видеть, что сейчас произойдет. Но в глубине души он был рад, что нашелся человек, готовый вместо него высказать шотландке все, что он о ней думает. Что же касается Дугала, то он был в восторге от эффективности своего метода, который заключался в натравливании свидетелей друг на друга, с тем чтобы попытаться угадать правду по их взаимным нападкам.
Не повышая голоса, Имоджен продолжала:
— Лидбурн, к чему весь этот шум? Вы ведь знаете, что это правда. К тому же, вы еще были любовником Сюзи, горничной ветеринара, которую последний мигом выставил за дверь, чтоб избежать скандала.
Испустив рев, какого давно не слыхали даже полицейские, мясник бросился на мисс Маккартри, но в этот миг чей-то голос отчаянно крикнул:
— Кит!
Все обернулись. На пороге стояла Флора Лидбурн. Она смотрела на мужа испепеляющим взглядом.
Ярость Лидбурна внезапно сменилась паникой. Он неуверенно попытался оправдаться:
— Флора, уверяю тебя, они заблуждаются!
— Подумать только, а ведь преподобный Хакарсон ставил тебя всем в пример!
Дугал, освоив роль безжалостного судьи, не дал несчастному мяснику перевести дух:
— Вы готовы отвечать на мой вопрос, мистер Лидбурн?
Тот повернулся к миссис Рестон, испуганно тараща глаза:
— Скажите же им, Фиона…
— А что она, по-твоему, может сказать? И твое, и ее поведение говорят сами за себя!
— Почему вы все так накинулись на меня? — подавленно проронил Кит.
— Потому, что я хочу узнать причину, побудившую вас убить Хьюга Рестона, — непреклонно ответил Дугал.
Мясник ошеломленно открыл рот и застыл, не издав ни звука. Его жена простонала:
— Он убил моего брата… О, лучше бы я тоже умерла! Пусть он убьет и меня…
Обретя, наконец, дар речи, Кит горячо запротестовал:
— Это безумие! Обвинять меня — меня!! — в убийстве Хьюга… Мы с ним были словно кровные братья! У нас были одни и те же вкусы, общие взгляды! Зачем, ну зачем мне было его убивать?!
— Его жена была вашей любовницей. Вы любили ее до потери рассудка и больше не хотели делить ее на двоих. Все очень просто, не так ли?
Вдруг Фиона тихо сказала:
— Кит, раз уж они все знают, зачем лгать дальше?
Мак-Клостаг едва успел обхватить руками Лидбурна, устремившегося вперед с яростным криком:
— Ты, чертова обманщица!
— Ага, вот она и призналась! — ледяным тоном сказала миссис Лидбурн. — Кит, вы подлец! Подлец! А вы, Фиона Рестон — последняя из последних.
— Но не позади вас!
— Я — честная женщина!
— Ха! В этом вовсе не ваша заслуга!
— Все знают, что вы крутите любовь с первым встречным!
— Нет уж, только с теми, чьи жены им опротивели!
Выйдя из себя, Флора Лидбурн подскочила к сопернице и влепила ей пару пощечин, прежде чем Фиона успела поднять руку.
— Получите, это вам вместо чаевых!
Имоджен питала к Фионе немалую симпатию и ненавидела тупую, заносчивую Флору. Поддавшись порыву дружеского сочувствия, она размахнулась и врезала миссис Лидбурн кулаком в челюсть, надолго отправив в страну сновидений.
Однако мистер Лидбурн, обладавший сильно развитым чувством собственности, не потерпел подобного обращения с тем, что ему по праву принадлежало. Он ухватил Имоджен за волосы и собрался отомстить ей, о чем мечтал многие годы. Мак-Клостаг, возмущенный дракой, затеянной в присутствии представителей закона, накинулся на мясника. В это мгновение Фиона пришла в себя, попыталась подняться и ухватилась за первое, что попалось ей под руку — за бороду сержанта. Арчибальд завопил не своим голосом. Мак-Хантли счел своим долгом поспешить ему на выручку. Кит, вне себя от ярости, размахивал кулаками направо и налево, но, впрочем, пока еще никого не задел. Однако Дугал имел несчастье неосторожно приблизиться к нему на расстояние вытянутой, руки и получил такой встречный удар в лицо, что отлетел назад, тщетно пытаясь за что-нибудь уцепиться, и рухнул прямо на миссис Лидбурн, которая только что начала проявлять интерес к окружающему миру, но затем снова лишилась чувств. Мак-Клостаг наконец отделался от Фионы, дав ей очередную пощечину — бедной вдове в этот день было, похоже, уготовано только такое обращение, — и снова бросился в бой. Одобрительные возгласы Имоджен разогрели его шотландскую кровь, и он вовсю принялся молотить кулаками Лидбурна, полный решимости надолго вывести его из игры. Мисс Маккартри присоединилась к нему, стараясь побольнее пнуть неприятеля ногой. Однако мясник был дюжим молодцем и, изловчившись, достал-таки Мак-Клостага правым кулаком, от чего тот зашатался и попятился. Воспользовавшись моментом, Кит мигом повернулся к Имоджен и от души врезал ей левой; она ввалилась в шкаф-витрину, где Фиона хранила дорожные сувениры, и застряла в нем. От удара в шкафчике заработала музыкальная шкатулка, и в комнате раздалась нежная мелодия Моцарта.
Зрелище было красивым, и это сгубило Лидбурна: на мгновение застыв, чтобы полюбоваться этой картиной, он был тут же сражен мощным апперкотом Арчибальда Мак-Клостага и молча повалился на ковер. Сержант — последний из тех, кому удалось устоять на ногах — оказался бесспорным победителем сражения и стал искать глазами, чего бы такого выпить. Тут он заметил сильно взволнованного аптекаря — продолжателя дела покойного Рестона.
