Николай Леонов - Вышка для бизнесмена
– Рассказывай все с самого начала.
Гуров поднялся из-за стола, а следом за ним и Леший, и сказал:
– Ну, мы поедем тогда – чего нам опять все это слушать.
– С богом, – напутствовал их Гордей.
«А вот это уже перебор, – подумал по дороге Гуров. – Тут точнее было бы выразиться: «С дьяволом!», потому что святость и Леший – понятия несовместные».
Во дворе они сели в джип – Леший за руль – и поехали. Леший молчал, да и Гурову как-то не хотелось разговаривать, хотя этот непонятный человек заинтересовал его невероятно, но он понимал, что расспрашивать о чем-либо бесполезно – статуя Командора была бы более разговорчивой, да и небезопасно. Судя по направлению, они двигались на окраину города, где остановились возле задрипанного бара, войдя в который, Гуров понял, что бар это только по названию, а на самом деле обычная забегаловка.
– Где мне найти Ларису Петровну Самсонову? – поинтересовался он у стоявшего за стойкой бара парня.
– Кого? – удивленно переспросил тот. – Нет у нас таких, – он недоуменно пожал плечами, а потом спохватился. – А-а-а-а. Это Петровна, посудомойка. Я сразу и не сообразил. Просто ее у нас так никто не зовет.
– Так где она? – спросил Гуров.
– В подсобке посмотрите, там должна быть. Вон в ту дверь пройдите, – он указал на дверь в углу зала.
Гуров с Лешим пошли туда и оказались в коридоре. Они заглядывали во все двери по обе его стороны и наконец в одной из комнат увидели группу женщин. Сейчас они курили и пили кофе, но, судя по бутылке водки на столе, в которой на дне оставалось граммов пятьдесят, не больше, и еще двум пустым на полу, а также остаткам закуски на столе, до этого они крепенько набрались. Гуров терпеть не мог разговаривать, а тем более допрашивать пьяных женщин, потому что до трезвой еще можно как-то достучаться, а вот у пьяной перепады настроения происходят мгновенно и зачастую по неизвестной даже самой женщине причине, так что добиться толку от нее бывает практически невозможно. Но деваться было некуда, и он вошел, а Леший остался в коридоре.
– Здравствуйте, кто из вас Лариса Петровна, – приветливо спросил Лев Иванович.
– Ты чего сюда приперся? Чего здесь забыл? – мигом взвилась одна, судя по заплетающемуся языку, изрядно под мухой, чьи щеки когда-то были крест-накрест прочерчены бритвой, потому что только от нее на всю жизнь остаются такие ничем не сводимые шрамы. – Не видишь, что ли, отдыхаем мы.
– Хочешь жаловаться, так иди и в книге распишись, а мы потом всем этим подотремся, – с пьяным смехом поддержала ее другая.
– Зачем же вы так сразу на меня накинулись? – улыбнулся им Гуров. – Вы же еще не знаете, зачем я пришел, а уже ругаетесь.
– Бабы, – радостно заорала третья. – У нас тут ухажер появился. Как делить будем?
– Только ухажер какой-то плюгавенький, в сапогах раздолбанных, – еще одна показала пальцем на его ноги.
А Гуров действительно до сих пор был все в тех же, данных ему Еленой, сапогах, потому что его туфли остались в деревне. И ругань, и насмешки он перенес совершенно спокойно – жизнь и служба научили его не реагировать на такие вещи – и дожидался, когда бабы выдохнутся. А те, дорвавшись до человека, над которым можно безнаказанно издеваться, и не собирались останавливаться, изощряясь в остроумии, как они его понимали, и сыпали такими словечками, которые и мужики, бывает, стесняются произносить. И вдруг словно кто-то звук выключил, на комнату обрушилась мертвая тишина – Гурову даже оборачиваться не надо было, чтобы понять, что в комнату опять-таки бесшумно вошел его спутник.
– Леший… – почти беззвучно с ужасом в голосе прошептала, мертвенно побледнев и даже закрыв глаза, женщина с изуродованным лицом.
– Как я понял, это вы Лариса Петровна? – обратился к ней Гуров.
Не открывая глаз, она кивнула.
– Тогда будьте любезны ответить мне на несколько вопросов. Вам знаком такой человек: смуглый, черноглазый брюнет, волосы зачесаны назад, очень холен и обходителен, рост приблизительно сто семьдесят пять – сто восемьдесят сантиметров, представляется Александром, – спросил он.
Она снова кивнула, не открывая глаз.
– Это его настоящее имя? – продолжал Гуров.
Она пожала плечами.
– Как он вас нашел? – Она молчала, и он поторопил ее: – Слушаю вас.
Губы ее задрожали, она опустила голову, но начала говорить:
– А чего меня искать? После той истории на меня весь город пальцем тыкал. Нигде на работу устроиться не могла, слава богу, что хоть сюда взяли.
– То есть найти ему вас было несложно, – резюмировал Лев Иванович и спросил: – И что же он хотел?
– Ну, посочувствовал для начала, а потом сказал, что мы с ним товарищи по несчастью, потому что Ванька… Иван Александрович, – быстро поправилась она, испуганно глянув на Лешего, – его тоже сильно обидел: бизнес его развалил и по миру пустил. От него после этого жена ушла и детей забрала, к родителям уехала.
– И вы ему поверили?
– После того что он с Виталькой и со мной сделал, да, – глядя в пол, буркнула она.
– Согласен, что его меры были жесткими, но ведь ответными. Вы сами его на это спровоцировали, – заметил Гуров.
– Дура была, что с Алкой язык распустила. Кто же знал, что он подслушивал? А промолчи я, так и продолжала бы жить как жила, – с вызовом заявила она. Видимо, хмель на какой-то момент взял верх над здравым смыслом, но она тут же вспомнила о присутствии безмолвно стоявшего Лешего и сникла.
– И что же этот Александр собрался делать? Полагаю, что он не просто пришел к вам поплакаться, – продолжал Гуров.
– Он сказал тогда, что жизни не пожалеет, но отомстит. Я ему говорила, чтобы он мысль эту бросил, потому что сдохнет раньше, чем что-нибудь сделать успеет. А он уперся и ни в какую. Ему, мол, без детей жизнь не в жизнь, так что все равно погибать, но раньше он хочет отомстить. Совета моего просил, как лучше к Гордееву подобраться, – глядя в сторону, рассказывала Лариса.
– Я понимаю, что особой любви к Ивану Александровичу вы никогда не испытывали, но как же вы могли так рисковать, зная его характер? – удивился полковник.
– Так разговор-то под бутылку и постель был, – объяснила она. – Напилась я с горя, когда обо всех своих злоключениях вспомнила, вот и понесло меня по кочкам. А Сашка все клялся, что о моем участии в этом деле он даже под страхом смерти не скажет. Кто же знал, что он такой тряпкой окажется?
«Правильно говорят, пьяная баба себе не хозяйка», – подумал Гуров и сказал:
– Александр здесь ни при чем, это я вас вычислил.
– Как? – Она удивленно уставилась на него.
– Работа у меня такая, – объяснил Гуров и, возвращаясь к теме разговора, спросил: – Так что же вы ему посоветовали?
– А что я могла посоветовать? – пожала плечами она. – Я же в делах Гордеева ничего не понимала, да и времени сколько прошло…
– Но вы направили его к человеку, который точно знает, как сейчас обстоят дела и какая у Ивана Александровича болевая точка, так? – Она кивнула. – И кто же это? Имя скажите, – потребовал он, добавив: – Учтите, что я и сам его знаю, но если назову первым, то вам хуже будет, хотя и так придется несахарно.
– Егор это, – быстро сказала она.
– Да, это Егор, – подтвердил Гуров. – Как вы думаете, почему он согласился на предательство?
– А чего тут думать? Я и так знаю, – быстро заговорила она. Видно, до нее только сейчас дошло, в какую историю она вляпалась и какие могут быть последствия. – Да ненавидит он Гордеева лютой ненавистью, всю жизнь ему отомстить хотел.
– За что? – удивился Гуров. – Иван Александрович о нем заботился, выучил, к себе взял, работу дал, за которую, как я полагаю, Егор получал очень хорошие деньги. Он же у Гордеева в любимчиках ходил, чего ему спокойно не жилось?
– Он считает, что Гордеев его брата специально посадил, чтобы весь бизнес себе забрать и денежки заграбастать. И Макс из-за этого туберкулезом заболел. В санатории теперь живет вместо того, чтоб свою долю требовать и на равных в бизнесе участвовать. Егор считал, раз Максим от дел отошел, то он, как его брат, мог бы во всем участвовать. А он вместо этого в холуях бегает, хотя мог сам бы хозяином быть.
– Иван Александрович мне другое говорил, да и Макс, судя по всему, своей судьбой вполне доволен, – заметил Лев Иванович. – Но мы отвлеклись, так как же вы их свели?
– Рассказала я Сашке про Егора. Он мне свой сотовый дал, и я прямо с него Егору позвонила. Сказала, что, мол, придет к тебе человек от меня, и ты можешь ему верить как мне. Все. Больше я Сашку не видела.
– Простите за нескромный вопрос, но если у вас с Егором были такие доверительные отношения, то не были ли они еще и близкими? Иначе говоря, вы были любовниками?
Она в ужасе посмотрела, но не на Гурова, а на Лешего и все-таки кивнула.
– То-то он с вами так разоткровенничался, – покачал головой Лев. – Только я сильно сомневаюсь, что он действительно вас любил. Или он так мстил Гордееву?
