Николай Леонов - Беги, если успеешь
– Нет, фамилию он не называл. Да и зачем? Мне она ни к чему, да и Петру лишняя реклама не нужна тоже. Он попросил помочь с мотором – вот об этом в основном и говорили.
– Ну а про цель поездки он тоже ничего не говорил? Зачем этому человеку понадобилось к Трем Скалам?
– Да нет же! Не принято это у нас. Сказал в общих чертах – и конец. Это потом уж я жалел, что не расспросил его хорошенько. Потому что ни секунды не верил, что Петро своей смертью умер. Во-первых, он на воде, можно сказать, вырос. А во-вторых, в тот день море спокойное было, как картинка. Значит, его или москвич этот замочил, или их обоих какое-то неустановленное лицо накрыло. Наши-то менты и копать даже не стали. Тут каждый год кто-то тонет или пропадает в море, привыкли уже. Но я сразу подумал, что гости из Москвы рано или поздно будут. Ну и не ошибся, выходит.
– Значит, опять Три Скалы… – пробормотал Гуров. – А сами вы бывали на этом месте? Чего там особенного?
– Доводилось, – подтвердил Валентин. – Ну что там? Море как везде. Только что скалы здоровые торчат. Говорят, живописно. Но в шторм там можно так сесть на камни, что не обрадуешься. Вообще судам от этого места рекомендуется держаться подальше. Неудобное оно для судоходства. Это вот есть такие любители – они как мухи по скалам лазают, – им бы там самое раздолье! А сорвешься – есть шанс в воду упасть, если раньше башку о камни не разобьешь. Глубина там, в принципе, большая.
– Значит, как я понял, особой популярностью это место у вас здесь не пользуется? – спросил Гуров.
– А чего там популярного? Рыбы там нет, одни камни голые. Американцам, может, и интересно, а нашему человеку что-нибудь посущественнее подавай! И что могло понадобиться вашему москвичу – ума не приложу. Вы-то его, наверное, должны знать? – небрежно спросил он. – Не скалолаз он у вас, часом?
– Он у нас на все руки мастер, – сказал Гуров. – Только мы ведь не знаем – может, мы про разных людей думаем? Наш вроде бы больше под воду любил спускаться. Мы вот тоже хотели понырять. Нам Тищенко посоветовали, а здесь такая беда. А у вас случайно лодки нет?
Валентин усмехнулся, обвел взглядом лица оперативников.
– Это что же, опять к Трем Скалам, что ли? – спросил он. – И чего вы там все забыли? Может, самолет немецкий мечтаете найти? Так это вранье – про самолет. Он километрах в двадцати пяти южнее разбился.
– Нам самолет не нужен, – ответил Гуров. – Нам бы самим понять, что такого в этих Трех Скалах, что там люди как мухи мрут?
– А это есть такие места на море, – спокойно заметил Валентин. – Вроде ничего особенного, но все время там что-нибудь случается. От таких мест просто подальше держаться нужно – и все.
– Значит, не договоримся насчет лодки? Мы бы щедро заплатили, по самому высокому тарифу.
Валентин почесал в затылке.
– Заплатить – это понятно, – сказал он. – Но уж больно у меня душа не лежит туда идти. Есть какое-то предчувствие. Тут еще вчера инструктор из «Барракуды» пропал – не слыхали? Вот так же ушел под воду и не вернулся. А уж казалось бы…
– Так это не у Трех Скал было! – перебил его Гуров.
– А тем более! – значительно сказал Валентин и, немного помявшись, добавил: – И потом, если моя баба узнает, так это крику на неделю будет.
– А ты ей доллары покажешь – она и успокоится, – вставил Крячко. – Зеленый цвет, он успокаивает, давно замечено.
– Да? – с интересом спросил Валентин. – Ну так это, говорят, когда его много, зеленого-то…
– Будет много, не сомневайся, – заявил Гуров. – Не государство платит – частное лицо.
– Ну что ж с вами делать? – вздохнул Валентин. – Помочь придется коллегам. Только я ведь акваланги вам не смогу обеспечить. Максимум – маски и ласты. Но оно для первого раза, может, и достаточно. С аквалангом неподготовленному человеку кессонку подхватить – плевое дело. Конечно, с маской тоже навык нужен…
– Снаряжение мы попробуем где-нибудь раздобыть, – сказал Гуров. – В крайнем случае закажем. А для первого раза и в самом деле хватит масок и ласт. Нам хотя бы общее представление получить.
– Получите, – пообещал Валентин. – Только я с утра завтра не могу. Если устраивает – после обеда выйдем. Приходите прямо сюда примерно в час дня. Если задержусь маленько, подождите тогда. Я бабу свою предупрежу.
– Не обо всем только предупреждай! – добродушно посоветовал Крячко. – А то будет тебе крику на неделю.
– Насчет этого мы ученые! – подмигнул Валентин.
Уже по дороге в гостиницу Гуров заметил, что Крячко начал проявлять признаки беспокойства – он вздыхал, чесал в затылке и смущенно шмыгал носом. Гуров примерно догадывался, что тяготит друга, но помалкивал, ожидая, когда тот сам признается. Наконец, когда они уже были в номере, Крячко, пряча глаза, сказал:
– Лева, может, на сегодня паузу возьмем, а? На море сходим! Поплаваем, поныряем – к завтрашнему дню ведь подготовиться нужно. Ты когда последний раз нырял куда-нибудь глубже, чем ванна?
– Вообще-то я регулярно бассейн посещаю, если ты забыл, – ответил Гуров. – Но в чем-то ты прав – кое-кому потренироваться совсем не помешало бы. Ты небось и инструктора себе уже присмотрел? – Он хитро прищурился.
– Ну а что? – с энтузиазмом подхватил Крячко. – Возьмем с собой Валерию Алексеевну! Она уже имеет опыт глубоководных погружений…
– По-моему, опыт ее погружений закончился весьма печально, – напомнил Гуров.
– Ну, знаешь! – возмущенно ответил Крячко. – За одного битого двух небитых дают!
Глава 8
Гуров не знал, случайно ли вышло, что в такой прекрасный солнечный день Валерия Алексеевна сидела в своем номере или у нее с Крячко была особая договоренность, но разыскивать ее долго не пришлось. Предложение отправиться вместе на пляж она восприняла с удивительным энтузиазмом, словно и не была накануне участницей трагедии на море. Трудно сказать, что помогло ей так быстро восстановить душевное равновесие – рецепт, который подсказал ей Гуров, или неожиданно завязавшийся роман с Крячко, но от вчерашнего уныния не осталось и следа.
Правда, Гурову показалось, что говорить в сложившейся ситуации о романе было не совсем верно. Да, его верный друг увлекся этой яркой женщиной и был даже готов совершать ради нее редкие по легкомыслию поступки. Верно было также и то, что Валерии Алексеевне льстило внимание настоящего полковника, но готовности закрутить с ним роман Гуров, хоть убей, не видел. Женщина, которая по-настоящему увлечена, совсем другим взглядом смотрит на предмет своего увлечения. Гуров был готов поклясться, что Самсонова никаких особых чувств к полковнику Крячко не испытывает. Не заметить этого мог только ослепленный запоздалой любовью человек. Гурову было обидно за друга, но еще больше его тревожило то обстоятельство, что эта нелепая история может повредить делу, которым они занимались. Однако он решил пока не вмешиваться. Крячко самостоятельный человек и головой работать умеет неплохо – в конце концов, пусть сам разбирается что к чему.
Таким образом, он ничего не высказал другу, но своего отношения к странным, на его взгляд, отношениям скрывать не стал – с Валерией Алексеевной держался подчеркнуто официально, разговаривал мало и на дружеский тон не переходил. При этом Гуров не один раз замечал, как она именно на него бросает те особые взгляды, которые заставляют мужское сердце учащенно биться.
Его сердце оставалось, впрочем, спокойным. Гуров вспоминал про другую женщину, которая, как птица в клетке, металась сейчас по гостиничному номеру в чужом враждебном городе, где исчез ее муж – единственная опора и надежда. Эта женщина была безраздельно поглощена отчаянием и сходила с ума от ожидания, в то время как они топтали горячий песок, перебрасывались мячом и плескались в лазурных волнах.
Крячко, видимо, тяготился присутствием мрачноватого друга, поэтому постоянно тянул Валерию Алексеевну в воду – под тем предлогом, что она должна обучить его подводному плаванию. В прокатном пункте они взяли ласты и маски, но воспользоваться ими по-настоящему все равно не могли. Пологий мелководный пляж, как назло переполненный в этот день отдыхающими, был неважной ареной для подводных погружений. Да, откровенно говоря, Крячко влекли отнюдь не морские пучины. Он просто старался каждую секунду быть как можно ближе к предмету своего обожания. Он плескался плечо к плечу с Валерией Алексеевной, прыгал вокруг нее как дельфин, норовя как бы невзначай прикоснуться к ее телу, хохотал во все горло и отпускал незатейливые шутки. Одним словом, вел себя как ненормальный.
Но Гуров понимал его. Валерия Алексеевна являла собой великолепный образец современной женщины – в том плане, в каком его преподносят глянцевые журналы. Особенно это бросилось в глаза, когда она разделась и осталась в одном купальнике. Стройная точеная фигура, доведенная почти до совершенства с помощью всяких массажей и фитнесов, превосходная гладкая кожа, покрытая ровным загаром, искусно выполненная стрижка. Не предпринимая никаких специальных усилий, Валерия Алексеевна притягивала взоры всех мужчин в радиусе ста метров. Гурову она в этот момент почему-то напомнила только что сошедшую с конвейера современную машину – сверкающую лаком и радующую глаз стремительным дизайном. Может быть, потому, что он помнил про ее бизнес.
