Николай Леонов - Хирург мафии (сборник)

Крячко вынул фото Коли-Тесака и предъявил охраннику. Тот внимательно вгляделся в снимок и ответил:

– Был такой. Несколько раз приходил, родственника навещал.

– Кого именно? – спросил Гуров, присоединяясь к напарнику.

– Да разве ж я помню? – удивился вопросу охранник. – Наше дело маленькое: наличие разрешения на вход проверить, отметить в журнале, и все дела. А к кому да зачем пришел посетитель, не наше собачье дело. Тут у нас знаете какие тузы иной раз бывают? Опять же анонимность. Настоящих фамилий пациентов нам знать не положено.

– Откуда тогда знаете, что он родственника навещал? – спросил Крячко.

– А кого еще? К нам на экскурсию не ходят. И за консультацией не приезжают. Раз пришел, значит, родственник тут лежит, – ответил охранник.

– Тузы нас мало интересуют, – заметил Гуров. – Нам бы выяснить, кто подписывал пропуск этому господину. Или фамилию самого посетителя узнать. Это возможно?

– Сомневаюсь, – покачал головой охранник. – Имя врача, выписавшего пропуск, мы не фиксируем. Да и посетителей по фамилиям не запоминаем. Можно попробовать вычислить по времени. Этот ваш, с фото, в субботу вечером был. Субботних посетителей не так уж много. Сходить за журналом?

– Не стоит. Эта информация у нас имеется, – отказался Гуров и задал новый вопрос: – Главврач на месте?

– Альберт Константинович? Здесь он, где ж ему быть. Доложить о вас?

– Сами доложим, – остановил его Крячко. – Открывай ворота.

Охранник поспешно поднял шлагбаум. Гуров сел за руль и погнал машину на стоянку. Крячко предпочел пройтись пешком. На крыльце они встретились. Для ускорения процесса сыщики решили разделиться. Гуров направился к главврачу, а Крячко вызвался побеседовать с Завьяловым и Ухтомцевым.

Дверь в кабинет главврача оказалась открытой. Гуров вошел без стука. Альберт Константинович сидел за рабочим столом, просматривая какие-то бумаги. Подняв голову и увидев полковника, он вежливо улыбнулся и произнес:

– Снова вы? А я как раз вам звонить собирался. По поводу человека в кожаной куртке. Помните, вы просили узнать, нет ли подобной одежды у наших сотрудников.

– Рад, что вы не забыли. И как успехи?

– Великолепно! Минимум четыре сотрудника носят подобный вид верхней одежды. Я подготовил вам список.

Покопавшись в бумагах, Альберт Константинович протянул полковнику небольшой листок. Гуров мельком взглянул на фамилии, указанные в списке, и убрал его в карман. Альберт Константинович наблюдал за его действиями с нескрываемым любопытством.

– И это все? Разве вам не интересно, кто из них был в субботу в клинике? – удивился он.

– Это подождет. Взгляните лучше на фото, вам знаком этот человек? – произнес Лев, протягивая Альберту Константиновичу снимок Коли-Тесака.

Главврач взял фотографию двумя пальцами, поднес к свету и сделал вид, что внимательно его рассматривает. Гуров не сводил с него глаз, но по лицу Альберта Константиновича было непонятно, знаком ли ему портрет. А вот рука подвела. Гуров успел заметить, что она слегка задрожала. Или ему померещилось? Отложив снимок, Альберт Константинович осторожно спросил:

– Кто это?

– Вы не ответили на мой вопрос, – заметил Гуров.

– Какой вопрос? – переспросил главврач, поднимая глаза на полковника.

– Знаете ли вы этого человека.

– Возможно, и видел когда-то. Через меня столько людей проходит, всех не упомнишь.

– Этого вы бы точно запомнили, разве нет? Внешность у него уж больно запоминающаяся.

– Нет. Я его не знаю, – ответил главврач и в свою очередь поинтересовался: – Вы подозреваете его в убийстве Леночки?

– Мы подозреваем, что этот человек был в клинике в день убийства Елены Баландиной, – ответил Гуров. – А еще мы предполагаем, что он и есть тот человек в кожаной куртке. Случайно не вы выписывали ему пропуск на территорию Центра?

– Вот тут вы явно ошибаетесь, – поспешно ответил Альберт Константинович. – Этому человеку я пропуск не выписывал. Ни в субботу, ни в другой день.

– Откуда такая уверенность? Минуту назад вы утверждали, что через вас проходит столько людей, что запомнить всех нет никакой возможности, – напомнил Лев.

– Тех, кому я выписываю пропуск, я помню, – заявил главврач.

– Тогда кто мог это сделать?

– Понятия не имею, но, если вы оставите мне фото, попытаюсь выяснить. Сегодня уже поздно, большинство врачей закончили прием. А завтра с утра я соберу весь лечащий состав, предъявлю снимок и задам нужный вопрос. Устроит вас такой вариант?

– Вполне, – согласился Гуров. – О результатах сообщите по телефону. Можете звонить на мой сотовый.

Он продиктовал номер, и Альберт Константинович старательно записал его на листке настольного календаря.

– Сегодня к нам вернулся наш пациент, – откладывая ручку в сторону, сообщил главврач. – Александр Храпов. Полагаю, подозрения с него сняты?

– Правильно полагаете, – кивнул Лев.

– У вас есть предположения, как орудие убийства попало в бокс Храпова? – продолжал расспросы главврач.

– Скорее всего, это сделал сам убийца. Хотел запутать следствие, направить по ложному следу, – объяснил Гуров. – И это наводит на определенные мысли.

– Что вы имеете в виду? – насторожился Альберт Константинович.

– А вы сами порассуждайте, – предложил Лев.

– Я думаю, это говорит о том, что убийца должен был хорошо знать правила клиники, – начал Альберт Константинович, как будто только и ждал этого предложения. – Он знал, что некоторые боксы не закрываются на ночь. Знал, что после семи вечера пациенты свои палаты не покидают. Знал и о том, что большинство из них до отбоя практически лишены слуха, в силу того, что им не разрешается слушать музыку и смотреть телевизор без наушников. Поэтому и действовал свободно. Проникнуть на третий этаж незамеченным постороннему тоже проблематично. Вывод напрашивается сам собой.

– И какой же из всего этого вы делаете вывод, позвольте полюбопытствовать? – скрывая иронию, спросил Гуров.

Он уже понял, куда клонит Альберт Константинович, но хотел услышать подтверждение своим догадкам из уст самого главврача. Тот смущенно откашлялся и как бы нехотя заявил:

– Не далее как вчера ваш коллега задержал доктора Завьялова. Сегодня я узнал, что его выпустили. Мне показалось это странным.

– На Завьялова у нас ничего нет. Алиби у него железное, следов кровавого деяния на нем не обнаружено. Экспертиза ничего не выявила.

– И тем не менее он, как никто другой, подходит на роль убийцы, – настаивал Альберт Константинович. – Он знает специфику работы клиники изнутри. У него свободный вход во все помещения. Увидев его в манипуляционной, Леночка не была бы ни удивлена, ни напугана. А уж вооружиться скальпелем для хирурга проблем и подавно не составляет.

– Быть может, вы и мотив укажете?

– Почему бы и нет? Леночка весьма красивая девушка, но взглядов придерживается довольно строгих. Я слышал, Завьялов подкатывал к ней с непристойным предложением. Она ему отказала, но он решил настоять на своем. Вполне вероятно, что в стремлении добиться своего начал ей угрожать. Хотел взять девушку силой, но перестарался. Вот вам и результат. Девушка убита. Что оставалось делать незадачливому ловеласу? Он подстроил себе алиби и благодаря этому избежит правосудия. – Высказав свое предположение, главврач вопросительно взглянул на Гурова.

– Хорошая версия, но неверная, – возразил тот.

– Напрасно вы так думаете, – осуждающе покачал головой Альберт Константинович. – Я бы на вашем месте не стал торопиться с выводами. К тому же вы сами рассказали мне о его «подвигах» в другой клинике. Это ли не повод задуматься?

– А человек в кожаной куртке как в вашу теорию вписывается? – поинтересовался Гуров.

– Дался вам этот человек, – досадливо поморщился главврач. – Мало ли их тут ходит? Он даже в здание не входил. Стоял себе в саду, курил, дерево подпирал. Быть может, просто никак не мог решиться уйти и оставить своего родственника, находящегося у нас на излечении, одного. Для нашего заведения подобные случаи не редкость. Привезут пациента, а потом целыми днями тут околачиваются. Им так легче пережить психологический стресс, возникающий на фоне чувства вины.

– И в чем же они чувствуют себя виноватыми? – не понял Лев.

– В том, что сдали свою кровиночку чуть ли не в тюрьму, – объяснил Альберт Константинович. – У нас ведь для пациентов правила строгие. Сами видели: и боксы одиночные, и питание в палаты доставляют, и свобода передвижения ограничена. Из развлечений только видеотека и музыка, да и та ориентирована на определенный вкус. Многим родственникам приходится оказывать не меньше внимания, чем самим пациентам. Уверяю вас, кандидатуру Завьялова никак нельзя сбрасывать со счетов. Лично я собираюсь отказать ему в месте хирурга.

– Вот как? И на каком основании? – ледяным тоном проговорил Гуров.