Фридрих Незнанский - Последний маршал

— Вызывали?

— Присаживайся, Володя.

Обычно Петров называл своих подчиненных исключительно по фамилии. «Видимо, я ему для чего-то очень понадобился», — подумал Аничкин, отодвигая стул и садясь напротив генерала.

— Ну, как дела?

— Все в порядке, Григорий Иванович. Груз ожидается со дня на день.

— А кто задействован из нашего отдела?

— Кожинов, Белых, Лебедев.

— Хорошо, хорошо… Ты, наверное, уже понял, что кто-то из них может оказаться нечистым на руку.

Аничкин мысленно поздравил себя с тем, что оказался прав в своих догадках.

— Вы кого-нибудь конкретно подозреваете?

— Пока нет. Это выяснится в ходе операции. Кстати, предлагаю назвать ее «Профилактика».

Петров вертел в руках химический карандаш. Это была одна из странностей генерала. Он не признавал ни ручек, ни фломастеров и пользовался исключительно химическими карандашами, и из-за этого в конце дня его губы становились фиолетовыми. Одно было неясно — где он добывал эти карандаши. Выпускать их прекратили лет десять тому назад.

— Груз повезешь в Раменки и оставишь там.

Вот это новость! В Раменках находился резервный склад ФСБ, который к «Пульсару» не имел ровно никакого отношения.

— А как же «Пульсар»?

Петров посмотрел на Аничкина так, что тот сразу понял беспочвенность своего вопроса.

— Оставишь там все, кроме «П-6». А вот его-то как раз и доставишь в «Пульсар».

Аничкин кивнул.

— Взамен получишь два опытных образца «Самума» и привезешь сюда.

— Но вы же понимаете, Григорий Иванович, что просто так мне «Самум» не дадут…

— Знаю, — перебил его Петров, — вот тебе личный идентификатор. Тебя уже внесли в список лиц, имеющих прямой доступ к «Самуму». Так что действуй.

Генерал Петров протянул ему небольшую карточку, сделанную из серебристого пластика.

— А цель? — набравшись смелости, спросил Володя.

— Все та же, — туманно ответил Петров.

Аничкин вышел из кабинета шефа в полном недоумении. Он уже не понимал ровным счетом ничего. Если это была проверка источников утечки информации, то зачем нужно затевать всю эту езду между «Пульсаром» и Раменками. Даже если предположить невероятное — что кто-то в ФСБ или в «Пульсаре» пытается сплавить материалы на сторону, — логичнее было бы доставить их именно в институт, а затем проследить дальнейшую судьбу всех этих детонаторов, капсюлей и взрывателей. Хотя, может быть, они были нужны только для отвода глаз. Аничкин помнил, что две недели назад «Пульсар» заказал большое количество материалов, которых хватило бы не меньше чем на полгода. Значит, все дело в «П-6» и «Самуме». Но предположить, что хоть какая-то информация о «Самуме» просочилась наружу, он не мог. Даже если просочилась, зачем нужно было везти опытные образцы на Лубянку? И опять единственным объяснением было то, что опытные образцы «Самума» были всего лишь имитацией. Разъезжать по Москве с двумя атомными бомбами под мышкой? На такое не решился бы сам директор ФСБ.

Аничкин вытащил из портсигара еще одну сигарету и двинулся в обратный путь.

Вроде все было понятно. И все-таки на сердце у Аничкина было не совсем спокойно.

Эти десять лет многому научили его. Серое здание на Лубянке жило по своим, отличным от всех остальных, законам. Здесь каждое слово в зависимости от обстоятельств, еле заметных интонаций и личности его произнесшего могло иметь самое разное значение. А необдуманное действие порой влекло за собой самые плачевные последствия. Здесь требовалось каждую минуту чувствовать ситуацию, иначе можно было и не заметить того момента, когда голова полетит с плеч.

Надо сказать, Аничкин в совершенстве овладел этой наукой. Его чутью мог бы позавидовать сам Штирлиц. И вот теперь это чутье подсказывало ему: здесь что-то не так.

Генерал-полковник Петров явно затевал какую-то крупную игру.

Глава 6

ТУРЕЦКИЙ И ГРЯЗНОВ

Страна выбирала себе Президента. Газеты, журналы, телевидение словно с цепи сорвались. Борьба за избирателей приняла такие чудовищные формы, что поневоле приходилось задумываться над одной простенькой и красивой мыслью: а на хрена нам Президент?

Ну что ж, думал я, если Стратегическое управление существует на самом деле, то сейчас тот самый момент, когда оно должно действовать. Одиннадцать кандидатов в Президенты. Это же свихнуться можно. Сколько простора, чтоб развернуться!

А ведь оно уже действует, подумал я, и, по всей видимости, действует давно. То есть я имею в виду, что до сих пор мы вообще о нем ничего не знали, как, впрочем, не знаем и сейчас. Ну разве кое-что.

Давай-ка представим себе, что мы легкомысленные мальчики и принимаем все на веру. То есть мы поверили во все то, что наговорил нам Степан Алексеевич Киселев, хоть нам и кажется все это, мягко говоря, фантазиями выжившего из ума последнего маршала. Но пусть его. Давайте поверим и посмотрим, что можно из всего этого выжать. Во-первых, нам необходимо ответить на вопрос: кому все это выгодно?

Кто из претендентов может быть ставленником Стратегического управления. Кроме действующего Президента, кто угодно. Ну, может быть, еще претендент-экономист, хотя это чисто личное впечатление, ничем не обоснованное и ничем, собственно говоря, не подкрепленное. И хотя полагаться на личные пристрастия в таких случаях не рекомендуется, интуиция мне подсказывает, что кандидат-экономист на дух не переносит всякие стратегические управления, если они связаны с кровью и прочим дерьмом. А как всякий следователь я имею право прислушиваться к голосу своей интуиции. Поэтому экономиста исключаем.

Я все время напоминаю самому себе, что принял рассказ Киселева за чистую монету, — так легче браться за дело. Если все окажется чепухой, я первый буду смеяться над собственными страхами. Но что-то мне подсказывает, что смеяться мне не придется. Скорее всего, придется плакать. И не мне одному.

Другой кандидат — генерал. Этот может быть связан с чертом, дьяволом и даже со Стратегическим управлением.

Еще один: лидер коммунистов. Не удивлюсь, если он. Вообще, мне кажется, что если за наследником Сталина и Ленина не стоит пресловутое Стратегическое управление, то какое-нибудь управление все равно стоит. Ну не верю я, что у этого достойного кандидата нет своих собственных начальников. Да, пожалуй, это наиболее вероятная кандидатура.

Потому что у остальных нет шансов. Не могут этим управлением (кстати, при ком состоит это управление — не при правительстве же?) управлять дебилы, которые не понимают, что у остальных кандидатов шансов стать Президентом нет никаких.

Действующего Президента, естественно, мы в расчет не принимаем. Что он — совсем сумасшедший, чтобы сидеть на такой пороховой бочке? Нет, он, я уверен, не имеет к этому никакого отношения, и если я не прав, то готов прожевать и сожрать свою прокурорскую форму старшего советника юстиции.

Итак, лидер коммунистов и генерал.

Ай да Турецкий, ай да сукин сын. Молодец, можешь бежать докладывать по начальству, что ты раскрыл всех злодеев и что нужно срочно лишить всех кандидатских полномочий вышеупомянутых кандидатов. И тогда населению России можно спокойно спать.

Или еще лучше, заарестовать обоих и припереть к стенке вопросом: где, мол, полковник ФСБ Аничкин, изверги?

Нет, так и чокнуться недолго.

Надо понимать, что кого бы ни протежировало это сумасшедшее управление, кандидат в Президенты от этого монстра, по сути, является их марионеткой. Если марионетка, то очень громогласная. Впрочем, ручаться я не могу — слишком мало знаю о марионетках, тем более такого рода.

Лидер коммунистов больше других подходит для этой роли, но тогда все было бы слишком просто. Хотя они никогда особо не отличались изощренностью в таких делах — вспомнить хотя бы августовский путч 1991 года. Невероятные наглость и самоуверенность стали их определяющей ошибкой. Поэтому личность Генсека могла бы их вполне устроить: они как раз и думают о том, что их-то он устраивает, а о тех, кто будет выбирать, то бишь избирать, они, как всегда, не думают вовсе. И это снова может стать их ошибкой.

Но пока это — так, общие рассуждения и измышления. Все может быть, надо просто иметь в виду. А пока нужно искать убийц и пропавшего полковника Аничкина.

К вечеру меня вызвал к себе Меркулов.

— Садись, — коротко приказал он, жестом указывая на кресло рядом с собой, и я понял: что-то произошло.

— Ты уже слышал про Борисова?

— Это кто? — спросил я.

— Значит, не слышал, — кивнул Костя. — Интересно, чем это ты у себя занимаешься? Чаи гоняешь?

— Что ты! — вроде как испугался я. — Так, в картишки по мелочишке перекидываемся. Какие чаи в рабочее время? Мы ведь понимаем…