Легавые. Ружье. Загадка Глухого - Эван Хантер
— В котором это было часу?
— Минут в десять двенадцатого. Часов у меня нет, я их давно заложила, но из моего окна видны электрические часы на доме напротив. Укол я сделала в четверть двенадцатого, значит, он меня отпустил где-то в одиннадцать десять.
— И все это время он смотрел на часы?
— Да, будто боялся опоздать на важную встречу.
— Думаю, что так оно и было.
— Что за встреча?
— С человеком, которого он собирался застрелить из окна своей комнаты. Твое общество помогло ему скоротать время до окончания концерта. Приятный человек этот Морт Ореккио, ничего не скажешь.
— Но все равно я ему благодарна, — буркнула Полли.
— За что же?
— За товар. Высший класс! — На ее лице появилась тоска. — Такого у меня в жизни не было. Если бы рядом из пушки палили, все равно я бы не услышала.
Хейвз просмотрел все городские справочники, но ни в одном не нашел Ореккио: Морта, Мортана или Мортимера. Он позвонил в Бюро уголовной регистрации и через десять минут получил справку: человек с такой фамилией на учете не состоит. Тогда Хейвз позвонил в Вашингтон в ФБР, чтобы узнать, нет ли там досье на этого человека. Он сидел за своим столом в комнате, пропахшей краской, когда вошел патрульный Ричард Дже- неро и спросил, надо ли ему идти с Клингом в суд, где слушалось дело человека, задержанного ими на прошлой неделе. Дженеро все утро дежурил, страшно замерз, потому не торопился уходить. Он надеялся, что Хейвз предложит ему кофе. Увидев фамилию Ореккио в блокноте Хейвза, Дженеро пошутил:
Опять итальянца подозреваете?
Почему ты решил, что он итальянец?
Фамилия кончается на «о».
А как насчет Монро? — осведомился Хейвз.
Очень ты умный, — усмехнулся Дженеро. Он еще раз глянул в блокнот. — Вообще-то для итальянца странная фамилия.
В каком смысле? — спросил Хейвз.
Это ведь по-итальянски ухо, — пояснил Дженеро. — orecchia — значит ухо.
А в сочетании с «Морт» получалось что-то вроде «мертвое ухо».
Хейвз вырвал страничку из блокнота, скомкал, швырнул в корзинку и промазал.
— О чем я говорил-то? — спросил Дженеро, чувствуя, не видать ему кофе как своих ушей.
ГЛАВА V
На этот раз записку принес восьмилетний мальчуган. Ему было велено передать ее дежурному. Мальчик стоял в комнате следственного отдела в окружении детективов, которые рядом с ним выглядели великанами.
Кто тебе дал эту записку? — спросил один из детективов.
Человек в парке.
Он заплатил тебе за то, что ты доставишь сюда письмо?.
Да…
Сколько?
Пять долларов. '
Как он выглядит? Со светлыми волосами. Высокий?
Угу.
У него был слуховой аппарат? Что? .
Ну, такая штучка в ухе? Угу, — сказал малыш.
Детективы ходили вокруг записки на цыпочках, словно это была бомба, способная взорваться в любую минуту. Ее брали пинцетом и прежде, чем взять в руки, надевали хлопчатобумажные перчатки. Затем решили отправить ее криминалистам. Каждый из сыщиков прочитал записку по меньшей мере дважды и изучил ее самым тщательным образом. Заходили взглянуть на нее и патрульные. Это был документ огромной важности. На него было потрачено около часа драгоценного рабочего времени. Лишь после этого листок завернули в целлофан и отправили в Главное управление.
Ясно было одно. Глухой (увы, как ни печально, это был, несомненно, он) требовал пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы заместитель мэра Скэнлон не разделил участи смотрителя парков Каупера. Поскольку новая сумма была значительно больше, детективы 87-го участка обозлились. Наглость негодяя не укладывалась ни в какие рамки. Все это напоминало киднаппинг, но там сначала похищают жертву, а потом требуют выкуп. Здесь же никто никого не похищал и выкупать было некого. Это смахивало на вымогательство, однако в тех случаях вымогательства, с которыми им доводилось сталкиваться, обычно использовали «силу или устрашение для незаконного отторжения собственности второй стороны». Но здесь этой самой «второй стороны» не было и в помине. Вымогателю было
Наплевать, кто будет платить. Как прикажете действовать в такой дурацкой ситуации?
Это маньяк! — изрек лейтенант Бирнс. — Откуда, интересно. мы возьмем пятьдесят тысяч?
Стив Карелла только утром выписался из больницы. бинты на руках делали его похожим на боксера перед и выходом на ринг. Карелла повернулся к лейтенанту и спросил:
Может, он думает, что Скэнлон сам раскошелится?
Тогда какого черта он обращается к нам?
Мы вроде как посредники, — ответил Карелла. — Он ситает, что требования будут выглядеть внушительней, если Сканлону сообщит о них полиция.
Бирнс удивленно уставился на Кареллу.
Я серьезно, — сказал тот. — А может, он решил отомстить нам?.Ведь это мы помешали ему ограбить их восемь лет назад. И теперь он решил поквитаться.
Это маньяк, — снова повторил Бирнс.
А по-моему, он хитрый мерзавец, — возразил Карелла. — После того как ему не заплатили пять тысяч, он укокошил Каупера. Теперь этот подлец удесятерил сумму. Деньги на бочку или Скэнлону крышка! Пиф-паф!
В записке не сказано, что Скэнлон будет застрелен возразил Бирнс. — Там написано, что следующий — заместитель мэра Скэнлон.
Верно, — согласился Карелла. — Он может, например, отравить Скэнлона, размозжить ему голову, зарезать…
Хватит! — перебил его Бирнс.
Надо позвонить Скэнлону, — сказал Карелла. — Вдруг у него завязались пятьдесят тысяч, которые ему не нужны.
Они позвонили Скэнлону и сообщили о записке. Выяснилось, что лишних пятидесяти тысяч у заместителя мэра нет. Через десять минут зазвонил телефон на столе. Это был начальник полиции города.
Слушайте, Бирнс, — сказал он, — что у вас там опять случилось?
Сэр, мы получили две записки от человека, который, ' нашим предположениям, убил смотрителя парков. В этих записках угроза расправиться с заместителем Скэнлоном.
Что же вы намерены предпринять? — спросил начальник полиции.
— Сэр, — сказал Бирнс, — мы уже передали обе записки криминалистам. Кроме того, сэр, мы обнаружили комнату, из которой прошлой ночью предположительно были сделаны два выстрела, и у нас есть все основания полагать, что мы имеем дело с преступником, уже однажды промышлявшим на территории нашего участка.
— Кто это?
— Мы не знаем. "
— Но вы, кажется, сказали, что уже…
— Да, сэр. Нам приходилось с ним сталкиваться, но кто он, установить не удалось.
— Сколько он хочет на этот раз?
— Пятьдесят тысяч.
— Когда он намерен убить Скэнлона?
— Мы пока не
