Эд Макбейн - Грабитель
Эти улицы были заполнены живыми людьми.
А он не мог думать ни о чем, кроме смерти.
Берт не хотел встречаться с Молли Белл и почувствовал боль, когда она его окликнула.
Казалось, она боится окружающих, возможно, это объяснялось инстинктивной защитной реакцией женщины, которая несла в себе новую жизнь. Клинг только что поговорил с Томми, мальчиком-пуэрториканцем, чья мать работала в одном из кондитерских магазинов. Они попрощались, и Клинг уже повернулся, чтобы перейти на другую сторону улицы, но увидел Молли Белл.
В этот день, 16 сентября, было холодно, и Молли надела пальто, видавшее лучшие дни, пусть даже они и начались в подвальном помещении универмага, где продавались дешевые вещи. Ожидаемый ребенок позволил ей застегнуть узкое пальто только на груди, отчего она приобрела до странности неряшливый вид: растрепанные волосы, усталые глаза и поношенное пальто, застегнутое от горла до полной груди, а ниже распахнутое в форме широкой буквы «V» и демонстрирующее выпяченный живот.
— Берт! — окликнула его Молли, подняв руку чисто женским движением, вернув себе на краткий миг прежнюю красоту и напоминая в этот миг сестру Джинни, когда та была жива.
Приветственно подняв дубинку, Клинг сделал ей знак подождать и перешел улицу.
— Привет, Молли, — сказал он.
— Я заходила в участок, — поспешно объяснила она. — Мне сказали, что ты на обходе.
— Ну да, — отозвался он.
— Я хотела с тобой поговорить, Берт.
— Слушаю тебя.
Они свернули на боковую улочку и двинулись вдоль парка, и деревья справа от них горели на фоне серого неба ярким погребальным костром.
— Привет, Берт, — крикнул пробегавший мимо мальчик, и Клинг помахал ему дубинкой.
— Ты слышал? — спросила Молли. — Об отчете о вскрытии.
— Слышал, — ответил он.
— Не могу поверить, — сказала она.
— Знаешь, Молли, у них не бывает ошибок.
— Знаю, знаю.
Дышала она тяжело. Он посмотрел на нее долгим взглядом:
— Слушай, ты уверена, что можешь вот так разгуливать?
— Да, мне это очень полезно. Доктор сказал, я должна много гулять.
— Но если ты устанешь…
— Тогда я тебе скажу. Берт, ты поможешь?
Берт пристально посмотрел на нее. В ее глазах не было паники, горе тоже исчезло. В них горели только непоколебимость и спокойная решимость.
— Что же я могу сделать? — спросил он.
— Ты полицейский, — сказала Молли.
— Молли, над этим работают лучшие полицейские в городе. Отдел по расследованию убийств не позволяет убийцам остаться безнаказанными. Я слышал, что один из детективов нашего участка уже два дня работает в паре с женщиной-детективом. Они…
— Никто из них не знал мою сестру, Берт.
— Да, конечно, но…
— А ты знал ее, Берт.
— Я только поговорил с ней однажды. Я едва…
— Берт, эти люди имеют дело со смертью… Для них моя сестра — просто еще один труп.
— Это неверно, Молли. Они видели много смертей, но это не мешает им каждый раз делать все возможное. А я всего лишь патрульный. Я не могу тратить на это время, даже если захочу.
— Почему?
— Я обязан патрулировать свой участок. Это мой маршрут, моя работа. Я не должен заниматься расследованием убийств, иначе у меня могут быть большие неприятности, Молли.
— У моей сестры тоже были большие неприятности, — заметила Молли.
— Ах, Молли. — Клинг вздохнул. — Пожалуйста, не проси.
— И все-таки я тебя прошу.
— Я ничего не могу сделать. Извини.
— Зачем ты приходил к ней? — спросила Молли.
— Меня попросил Питер. Как одолжение. Ради прошлого.
— И я прошу тебя о любезности, Берт. Но не ради прошлого. А потому, что убили мою сестру, почти ребенка, которая должна была прожить немного дольше, Берт, хотя бы немного дольше.
Какое-то время они шли молча.
— Берт, — сказала Молли.
— Да.
— Пожалуйста, помоги.
— Мне…
— Твои детективы, специалисты по убийствам, считают, что это был грабитель. Может быть… не знаю. Но моя сестра была беременна, и наверняка не от грабителя. Сестру убили у опор моста Гамильтона, и я хочу знать, почему она оказалась там. Утес, где ее убили, находится далеко от нашего дома, Берт. Зачем она поехала туда? Зачем? Зачем?!
— Я не знаю.
— У сестры были друзья, точно, были. Неужели девочка никому не доверяла? Девочка, носящая в себе ребенка, носящая в себе тайну? Неужели не рассказала об этом кому-нибудь?
— Ты хочешь найти убийцу, — спросил Клинг, — или отца ребенка?
Молли подумала, прежде чем ответить.
— Это может быть один и тот же человек, — сказала она наконец.
— Я… я не думаю, что это так, Молли.
— Но вероятность такая есть, правда? И твои детективы из отдела убийств никак не учитывают эту вероятность. Видела я их, Берт. Задают вопросы, а глаза холодные, губы высокомерно сжаты. Моя сестра для них — просто тело с биркой на пальце ноги. Для них она не плоть и кровь. Ни сейчас, ни когда-либо раньше.
— Молли…
— Я их не виню. Их работа… Я знаю, что смерть стала для них заработком, как мясо — заработок для мясника. Но девочка мне сестра!
— Ты знаешь ее друзей?
— Я знаю только то, что она часто ходила в один клуб. Клуб в подвале, для подростков… — Молли замолчала. Ее глаза с надеждой смотрели на Клинга. — Ты поможешь?
— Попытаюсь, — вздохнув, ответил Клинг. — Только своими силами. После работы. Официально я ничего не могу сделать, ты, надеюсь, понимаешь.
— Да, понимаю.
— Как называется клуб?
— Клуб «Темп».
— Где он находится?
— Рядом с Питерсон-авеню, в одном квартале от нее. Адреса я не знаю. Все эти клубы теснятся на боковой улочке в частных домах. — Она помолчала. — Когда я была помоложе, тоже ходила в один из них.
— И я ходил на их вечеринки по пятницам, — сказал Клинг. — Но «Темпа» не помню. Наверное, новый клуб.
— Не знаю, — призналась Молли. — Ты сходишь?
— Да.
— Когда?
— До четырех я работаю. Потом съезжу в Риверхед и попробую отыскать это место.
— После позвонишь?
— Конечно.
— Спасибо, Берт.
— Я только патрульный полицейский, — сказал Клинг. — Не знаю, смогу ли сделать хоть что-то, за что нужно благодарить.
— Я уже тебе за многое благодарна, — возразила Молли, пожимая ему руку. — Буду ждать звонка.
— Договорились, — сказал он. Судя по ее виду, прогулка утомила Молли. — Вызвать тебе такси?
— Нет, — ответила она. — Поеду на метро. До свидания, Берт. И спасибо.
Молли повернулась и направилась вверх по улице. Клинг смотрел ей вслед. Он смотрел, пока она не скрылась из вида, затем перешел улицу и свернул на одну из боковых улиц, поприветствовав попавшихся навстречу знакомых.
Глава 9
В отличие от детективов, которые сами планируют свой рабочий график, патрульные действуют в установленных рамках системы восьмичасовых смен. Они начинают с пяти последовательных дежурств с 8:00 до 16:00, а затем отдыхают 56 часов. Вернувшись к работе, выходят еще в пять смен с полуночи до восьми часов утра, после чего начинается следующий перерыв на 56 часов. Следующие пять смен длятся с четырех часов дня до полуночи. После очередного перерыва продолжительностью 56 часов цикл возобновляется.
В системе смен не учитываются ни субботы, ни воскресенья, ни праздники. Полицейский может отдыхать на Рождество, но может случиться так, что в праздник ему придется обходить свой участок. Или он может поменяться с полицейским-евреем, который хочет отдыхать в праздник Рош Хашана. Такая система напоминает работу на авиационном заводе в военное время. Единственное отличие заключается в том, что полицейскому немного труднее застраховать жизнь.
В понедельник Берт Клинг приступил к работе в 7:45 — это было начало цикла дежурств. Его сменили на посту в 15:40. Он вернулся в участок, переоделся, убрав форму в свой шкафчик, находящийся в другом конце коридора по отношению к комнате детективного отдела, и вышел под послеполуденное солнце.
Обычно Клинг еще какое-то время обходил маршрут в гражданской одежде. В заднем кармане у него лежал маленький отрывной блокнот, в который он заносил информацию из циркуляров «Разыскивается полицией» и объявлений, вывешенных в участке. Он знал, например, что в доме 3112 по Северной Одиннадцатой улице продавали наркотики. Он знал, что подозреваемый толкач ездит на зеленовато-голубом «кадиллаке» с номерным знаком RX 42–10. Он знал, что прошлой ночью в средней части города ограбили фирменный магазин, и знал, кого подозревают в этом преступлении. А еще он знал, что несколько удачных арестов приблизят его к должности детектива 3-го класса, к которой он, конечно, стремился.
Поэтому обычно каждый день, не стесняемый заметной синей формой, он тратил несколько часов свободного времени на обход территории участка, наблюдая и выслеживая и постоянно удивляясь, как много людей не узнают его в гражданской одежде.
