Джон Кризи - Слишком молоды для смерти
— Самым старшим — двадцать пять.
— А каким путем они обычно становятся членами клуба?
— Как правило, их приводят и рекомендуют другие, поскольку они попадают ко мне в качестве пациентов, а клуб… — он оборвал себя. — Жаль, что у меня мало времени, мне бы хотелось показать вам клуб, но мне нужно встретиться с двумя пациентами, один, несомненно, уже ждет меня. Я мог бы прислать своего управляющего. Если вы хотите, он покажет вам помещение.
— Мы рады были бы посмотреть, — ответил Роджер.
— Подождите минутку, я узнаю, — пообещал Понт. Он повернулся и вышел. Движения его были элегантны. Дверь за ним закрылась.
Мориарти сделал медленный продолжительный вдох и открыл было рот, чтобы заговорить, но Роджер сжал его руку и ясно, отчетливо произнес:
— Он явно верит тому, что говорит, — не останавливаясь, он обвел взглядом комнату. — Этот человек может быть нам очень полезен, если мы сумеем найти пути к сотрудничеству; нужно будет поближе с ним познакомиться, — продолжая говорить, он подошел к большому зеркалу в декоративной раме и стал его осматривать. — А вы как думаете, Мориарти?
— Это поразительная личность, — четко проговорил Мориарти. Он уже понял, что делает Роджер, и в свою очередь направился к гравюрам. — Теперь у нас есть кое-какие сведения об этом Уайнрайте, он, видимо, не очень-то приятный человек, — Мориарти остановился и указал на один из шедевров в роскошной раме. Подойдя к нему, Роджер увидел крошечное отверстие, умело скрытое искусной резьбой. Провода не было, но там явно таилось миниатюрное записывающее устройство. Он кивнул, и едва они повернулись, как дверь открылась, и снова вошел Понт.
— Позвольте мне представить вам мистера Дилфилда, который очень умело ведет дела в Понт-клубе. Он с радостью покажет вам все, чем мы располагаем… Э… это главный следователь Уэст и… э…
— Старший инспектор Мориарти, — подсказал Роджер.
— Дилфилд! — словно сомневаясь, повторил Мориарти.
Они смотрели на человека, как две капли воды похожего на Элберта Янга, но, пожалуй, на несколько лет моложе его. Другим было лишь выражение лица; в Дилфилде не ощущалось никакой напряженности, никакой суровости — приятный, обаятельный, улыбающийся джентльмен. Если его и озадачило восклицание Мориарти, то он не подал виду и спокойно пожал им руки.
— Мы очень гордимся своим клубом, — сказал он. — И я просто счастлив показать его вам.
Понт-клуб, куда можно было попасть с улицы или из клиники, был просторен; он занимал два дома в георгианском стиле. На первом этаже располагались общие комнаты для дискуссий, разговоров, чтения, просмотра телепередач, что довольно традиционно для лондонских клубов. Правда, оформление здесь было, пожалуй, ярче и привлекательнее, в изобилии росли цветы, кроме того, женщин попадалось гораздо больше, чем мужчин. На втором этаже располагались «личные комнаты» — почти квадратные, небольшие, в каждой — два кресла, письменный стол, телефон, радио и плитка для приготовления самых простых блюд. Раздвижные двери не запирались, из-за некоторых слышно было тихое журчанье разговоров. Верхний этаж занимали служебные помещения. Там царил такой же порядок, как и во всем клубе, но никого не было, и Дилфилд открыл шкаф для хранения документов.
— Насколько я понял, вам нужен список членов клуба?
— Да, нам бы хотелось его видеть, — ответил Роджер.
— Им воспользуется только полиция, не так ли?
— Да, конечно.
Дилфилд достал папку, открыл ее и показал несколько отпечатанных на машинке листков, скрепленных вместе. Он протянул их Роджеру, снял очки и потер глаза — невероятно похожие на глаза Элберта Янга.
— Неделю назад у нас исчез список, — сказал Дилфилд. — Я не решаюсь утверждать, что его украли, но… я немного беспокоюсь. Некоторые наши члены… э… перестали приходить с тех пор, как пропал список. Этот молодой человек — Осгуд — один из них. Он…
Дилфилд замолчал, напрягся.
Роджер услышал, как внизу кто-то закричал, затопали по лестнице вверх чьи-то шаги. Он ринулся к двери, но Мориарти его опередил и первым выскочил на лестничную площадку. На такой же площадке этажом ниже они увидели троих молодых людей, которые прошли к одной из комнат и скрылись за дверью. Почти тотчас же оттуда раздались крики о помощи.
— Боже мой! — Дилфилд изумленно раскрыл рот.
— Вызовите… — торопливо начал Роджер.
Мориарти буквально слетел, держась за перила, к лестничной площадке и дальше вниз. Роджер ринулся следом, но более осторожно. Крики, визг, удары доносились из комнаты. Когда Роджер очутился на лестничной площадке, появились двое парней с натянутыми на голову нейлоновыми чулками. У каждого в руках был распылитель, по форме и размерам напоминающий револьвер. Увидев Роджера, они остановились.
— Бросьте это! — резко сказал Роджер.
Один из парней пробормотал:
— Давай его попотчуем.
В тот же миг они вскинули распылители. Роджер ощутил внезапный ужас, рядом в комнате раздавались всхлипы, стоны, тяжелое дыхание. Рывком бросившись вниз, он схватил одного парня за ногу и сильно дернул, со страхом ожидая, что сейчас серная кислота разольется по его затылку. Он почувствовал, как подалась, сгибаясь, другая нога противника, и увидел в странном искаженном ракурсе человека, падающего на него сверху.
Потом раздались шаги и голос Мориарти.
— Не двигаться! — наступила пауза, и затем вновь: — Не двигаться или я выстрелю!
Из чего?
Резкая вначале боль отступила, видимо, ничего серьезного. Роджер открыл лицо и стал подниматься на колени. Мориарти стоял в дверном проеме, держа в руках один из распылителей. Парень, которого он, Роджер, сбил, лежал на полу, другой исчез. Кто-то стонал, кто-то кричал: «Вызовите врача, врача!» Из комнаты одновременно показались два человека — один низкорослый и почти лысый, другой долговязый и длинноволосый. Последний держался за щеку.
— Промывайте раны холодной водой, — сказал Роджер, — это поможет, пока не пришел врач, — он повернул голову: — Мистер Дилфилд, сколько нужно времени, чтобы доставить сюда врачей?
— Они уже на пути сюда, сэр, — ответил ему Мориарти. — Я вызвал… — Он замолчал, так как стал слышен визг тормозов подъехавшей к клубу машины. — Это, наверное, наши.
Лежавший на полу начал, шатаясь, подниматься на ноги. Не сделает ли он отчаянной попытки убежать, как уже пробовал Смит, вернее, Осгуд? Со страхом и изумлением парень смотрел на распылитель в руках Мориарти и на выражение его лица, столь решительное, что не приходилось сомневаться: он воспользуется оружием при малейшей провокации.
Понт вместе со своей секретаршей прокладывал путь через толпу испуганных зрителей, и в это же время на площадку, где ожидали Роджер, Мориарти и задержанный, поднялись по лестнице трое полицейских.
— Отправьте этого человека в Каннон-Роу, — приказал Роджер. — Я там с ним поговорю. Наденьте на него наручники, он может попытаться сбежать.
Началась обычная суета, раздался резкий металлический щелчок; впервые Роджер почувствовал уверенность, что задержанный не улизнет.
Полиция двинулась с ним вниз, когда из комнаты вышел Понт.
Задержанный посмотрел на Понта и злобно сказал:
— Мы до вас еще доберемся, не беспокойтесь. Что бы вы там о себе ни воображали, мы вас все равно достанем.
Потом он позволил увести себя вниз по лестнице, а психиатр, проводив его взглядом, посмотрел на Роджера и спросил:
— Что он этим хочет сказать?
— Я бы тоже хотел знать, — произнес Роджер. — И еще хотелось бы знать, почему они предприняли это нападение на членов вашего клуба, сэр.
— Не имею ни малейшего представления, — заявил Понт.
Глава десятая
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ
— Он знает, — свирепо проговорил Мориарти.
— Мы не можем сказать наверняка, — возразил Роджер.
— Он должен знать. Они явно с кем-то враждуют.
— Может быть.
— Ради Бога, не будьте так осторожны! — воскликнул Мориарти.
Они сидели в машине Роджера, направляясь в Скотленд-Ярд, через час после того, как увели задержанного. Было все еще светло, как днем, но воздух к вечеру стал влажным и теплым. Люди на улицах шли в рубашках, держа пиджаки в руках. Позади тянулся небольшой хвост машин, которым Мориарти не позволял себя перегнать.
— Я сделаю вид, будто не слышал того, что вы сказали, — холодно произнес Роджер.
Мориарти взглянул на него, облизнул губы и нехотя пробормотал нечто, похожее на извинения. Все говорило о том, что он слишком быстро вырос из своих ботинок. Критиковать старшего по званию считалось в Ярде столь же оскорбительным и недопустимым, как и в армии. Возможно, Мориарти пожалеет об этом позднее, но его характер, видимо, всегда отличался вспыльчивостью, самообладание легко изменяло ему, а здесь он завелся еще с того момента, как выхватил из рук преступника распылитель. На какой-то миг Роджер даже испугался, что он и в самом деле брызнет в парня кислотой.
