Александра Маринина - Бой тигров в долине. Том 2
– Так она, может, на летающей тарелке к нам прибыла, – продолжал ерничать Колосенцев. – Про это тоже узнавать? К уфологам обратиться?
– Гена! Прекрати. – Рыженко сердито хлопнула ладонью по столу и заметила благодарный взгляд Дзюбы, брошенный в ее сторону.
– Ладно, понял, – буркнул Геннадий. – Вот вы Ромку защищаете, а потом наплачетесь, попомните мое слово.
Он встал и стал натягивать теплую куртку, небрежно брошенную на пустой стол, где всего час назад сидел адвокат Кирган. Дзюба замешкался, он никак не мог отыскать свой шарф, который в конечном итоге оказался засунутым в карман.
– Идите уже, – рассмеялась следователь.
Она с удивлением поняла, что от недавней ярости не осталось и следа. Да, адвокат Кирган ей категорически неприятен, но в его словах очень много убедительного, и как Рыженко ни сопротивлялась внутренне его доводам, будучи профессионалом, признавала, что он во многом прав. В конце концов, она сама заинтересована в том, чтобы дело потом в суде не развалили. Невиновный не должен сидеть. А судя по всему, Аверкина все-таки невиновна.
И с кольцом ерунда получилась… Надежда Игоревна видела в материалах дела вынесенное следователем прямо на место происшествия постановление о производстве дактилоскопической экспертизы кольца, изъятого с руки потерпевшей. И, конечно же, эта малограмотная девочка о медико-биологической экспертизе даже не подумала, просто отдала кольцо криминалисту, чтобы он передал в экспертно-криминалистический центр вместе с постановлением. Что она хотела получить? Зачем назначала эту экспертизу? В общем-то понятно: от дактилоскопии она ничего особенного не ожидала, а постановление вынесла просто на всякий случай, а то прокуратура потом претензиями замучит, дескать, раз изъяли – назначайте экспертизу. Ну обработали эксперты кольцо магнитным порошком, ну увидели, что пригодных для идентификации следов рук на нем нет, и собрали, как обычно, магнитный порошок назад в банку. А поскольку так делали неоднократно, то на этом порошке уже столько биологических следов других лиц собралось! И теперь все эти следы вместе с остатками порошка присутствуют на кольце, и поди выдели из этой каши следы именно тех людей, которые надевали кольцо на палец… Все испорчено с самого начала. Если предупреждения о сохранении биологических следов в постановлении нет, они гарантированно будут испорчены в ходе проведения дактилоскопической экспертизы. А ведь судебный медик говорил следователю, обращал ее внимание на неестественное положение кольца, вот бы ей в тот момент призадуматься, не имеет ли это отношения к картине преступления! Но не призадумалась. А следователю Рыженко теперь разгребать.
Вооружившись фотографиями Ларисы Скляр, Роман Дзюба и Геннадий Колосенцев приступили к опросу людей, проживающих в том же доме, что и подследственная Наталья Аверкина.
– Вот было бы хорошо, если бы оказалось, что на доме есть камеры наружного наблюдения, – ерзал на сиденье машины Роман. – Мы бы сразу ее вычислили, эту Ларису.
– И не мечтай, – усмехнулся сидевший за рулем Колосенцев. – Такая везуха редко бывает. Ты поменьше телик смотри, там тебе еще не такое покажут. На крупных торговых центрах или на ювелирных магазинах камеры, конечно, есть, это без вопросов, а на жилых домах – наищешься. На доме Екатерины Аверкиной камер нет, и на этом доме они вряд ли висят.
Слова Геннадия оказались пророческими: никаких камер видеонаблюдения на доме Натальи Аверкиной не оказалось. И сыщики пошли по квартирам, показывая фотографию Ларисы Скляр и задавая один и тот же вопрос: не видел ли кто-нибудь эту девушку вблизи дома?
Они приготовились к длительной и кропотливой рутинной работе, но уже через полтора часа им повезло.
– Я видел эту девушку, – сказал серьезный мужчина лет пятидесяти с небольшим, – это совершенно точно. Мы вместе поднимались в лифте. Только она была по-другому одета. Здесь она такая нарядная, яркая, а в тот раз была одета как-то неприметно. Но это, несомненно, она.
– Не припомните, когда это было? – возбужденно спросил Роман.
– Да уж порядочно времени прошло, – мужчина задумался. – Кажется, еще до Нового года… Или сразу после него… Вспомнил: на следующий день у нас весь дом гудел, потому что накануне вечером, уже ближе к ночи, поймали каких-то преступников и у них в квартире делали обыск! Вы ведь можете узнать там, у себя, какого числа это было, правда?
– Правда, – согласился Геннадий. – Спасибо вам большое. Не возражаете, если вас следователь вызовет?
– Приду непременно, – очень серьезно ответил потенциальный свидетель.
И оперативники ни минуты не сомневались в том, что он действительно придет.
– Всё, – радостно говорил Геннадий по пути от подъезда к машине, – теперь можно ехать к дому Екатерины. Нам сегодня пруха, есть все шансы пораньше отстреляться и разбежаться.
– Ген, наверное, надо будет вернуться сюда еще раз вечером, когда люди с работы придут, – осторожно проговорил Роман.
– Зачем? – не понял Колосенцев.
– Ну, а вдруг кто-нибудь еще видел Ларису и сможет ее опознать?
– И что? Тебе мало одного свидетеля? Он согласился прийти завтра к следователю и все рассказать под протокол. Чего тебе еще надо?
– А вдруг он не приедет? Что тогда?
– Почему это он не приедет? Он обещал. Такие, как он, всегда приходят, он мужик надежный, это сразу видно, можешь мне поверить, – заверил напарника Геннадий.
Мысль о продолжении работы вечером его совсем не грела, он, как и многие оперативники, собирался отчитаться о выполненном задании только завтра, изобразив, что свидетелей искали до глубокой ночи. Если им повезет и удастся найти такого же крепкого свидетеля среди жильцов дома Кати Аверкиной, то можно будет вообще забить на все и валить по своим делам, а в девять вечера сесть за игру. Если же пойти на поводу у неугомонного рыжего Ромчика, то придется возвращаться сюда часам к восьми вечера, и тогда уже ни о каком начале игры в девять и речи быть не может.
– А если он умрет сегодня вечером или ночью? – настырно продолжал Дзюба, доводя Геннадия до бешенства. – Или поедет завтра к Надежде Игоревне и попадет под машину? Тогда как? Нет, Ген, одного свидетеля мало, надо еще поискать. У нас семнадцать квартир осталось, где нам дверь никто не открыл, это же сколько возможностей! Давай вернемся вечером.
Колосенцев резко остановился и взялся одной рукой за длинный теплый шарф, торчащий из-под воротника куртки Романа.
– Слушай, уймись уже, я тебя умоляю! У нас с тобой есть четкая ориентирующая информация о том, что Лариса Скляр здесь была в день убийства Аверкиной. Этого достаточно. Нас Надежда за этим посылала? За этим. Мы выполнили? Выполнили. И все. Разговор окончен. Нам еще второй адрес отрабатывать надо, времени и так не хватает.
Они сели в машину. Дзюба полминуты обиженно сопел, но когда заговорил снова, голос у него был дружелюбным и веселым, как обычно.
– Ген, притормози у магазина, я пожрать куплю, – попросил он.
Колосенцев демонстративно закатил глаза.
– Господи, когда же ты насытишься?! Сколько в тебя влезает?
– Много. Ген, я же не виноват, что мне все время есть хочется. У меня природа такая.
– У тебя же утром была куча бутербродов и пирогов, я сам видел, когда ты меня угостить пытался. Где все это богатство?
– Так я съел уже… – растерянно ответил Роман, который, казалось, и сам забыл о том, сколько еды у него было в начале рабочего дня, а теперь вот вспомнил и страшно удивился: куда же это она вся подевалась?
Колосенцев остановил машину возле кафе-кондитерской.
– Подойдет? – спросил он с усмешкой. – Или ты по сладкому не очень?
– Да мне все равно, лишь бы калории. Они у меня почему-то очень быстро сгорают. Мама говорит, что я слишком много тренируюсь в зале, поэтому такой аппетит.
– А что еще мама говорит?
– Что я продолжаю расти, поэтому мне надо много кушать, – рассмеялся Дзюба, который был парнем покладистым и необидчивым. – Тебе взять что-нибудь?
– Да нет уж, уволь, расти сам, я как-то уже подрос, мне больше не надо. Иди, я посплю пока.
Дзюба еще не успел захлопнуть за собой дверцу машины, а Колосенцев уже спал. Он постоянно хотел спать, так же как Ромчик постоянно хотел есть. Игра длилась обычно до середины ночи, и Геннадий Колосенцев хронически не высыпался. Зато он обладал полезной способностью засыпать мгновенно и в любом положении.
Они приехали к дому, где жила и была убита Катя Аверкина, и снова начали звонить во все квартиры подряд и показывать фотографию Ларисы. На этот раз удача решила оперов не баловать, и на поиски свидетеля у них ушло довольно много времени. Но все равно они его нашли: одна молодая женщина вспомнила, что в день смерти Кати она видела девушку, изображенную на фотографии, идущей от дома в сторону метро.
– Вы уверены, что видели именно ее? – настороженно уточнил Колосенцев.
