Охота на тень - Камилла Гребе

— Да, ещё кое-что. Вчера вечером на горячую линию позвонил какой-то тип. Он видел женщину, похожую на Ханне, в дачном массиве Эстертуны несколько недель назад.

— Несколько недель назад? Почему же тогда не позвонил?

— Об исчезновении Ханне он услышал от соседа, который ходил на встречу, организованную объединением…

— Друзья Эстертуны, — закончила Малин, и следователь кивнул.

— Заедем туда по пути домой, если успеем.

После обеда они выдвинулись в Эстертуну. Малин поехала с Манфредом, а Лодде — следом. Дождь лил с прежней силой, и густой туман словно одеялом накрыл заболоченные поля по обеим сторонам шоссе.

Ехали в тишине, которую нарушали только шум двигателя и ритмичные поскрипывания дворников.

Когда они въезжали в Эстертуну, сквозь исполосованное дождём стекло Малин разглядела гигантское бетонное основание водонапорной башни, но её вершина тонула в плотном тумане.

— Грёбаная погодка, — выругался Манфред, сбрасывая скорость.

И тут же добавил:

— По крайней мере, теперь ты можешь оставить «полицейский след».

Малин подумала о Свене Фагерберге и Роберте Хольме.

— Ты просто рад, что не пришлось жевать меховую шапку.

— Нет. Я рад, что за всем этим не стоит кто-то из наших коллег.

Они проехали по центру Эстертуны. Отважный торговец с площади убирал овощи под навес своего маленького киоска, мужчина с зонтом пробежал мимо — вероятно, спешил на автобусную остановку.

Сквозь завесу дождя проступили контуры полицейского участка, и Малин подумалось, что доброе имя Бритт-Мари наконец-то будет восстановлено.

Манфред свернул возле Берлинпаркен.

Высокие деревья уже сбросили большую часть листвы, но трава оставалась зелёной и сочной. На том месте, где раньше был многоуровневый гараж, теперь чернел большой квадратный кусок земли. Несколько детишек из детского садика, одетых в непромокаемую одежду и светоотражающие жилеты, карабкались по стенке маленького скалодрома у статуи кормящей матери. Полная женщина в таком же жилете курила под навесом у игровой площадки.

Манфред свернул в маленький переулок.

— Переулок Берлинсвенген, — объявил он. — Это здесь.

Манфред поставил машину у края тротуара и заглушил двигатель. Через минуту прямо за ними припарковался Лодде.

Улла Санделл открыла практически одновременно с тем, как Малин нажала на кнопку звонка, словно давно наблюдала за ними в дверной глазок, стоя у себя в прихожей. На ней был бесформенный домашний халат, из-под подола которого торчала пара тощих ног. Ноги были обтянуты толстыми телесного цвета колготками, которые сильно морщили на щиколотках. У жидких рыжих волос отросли седые корни, а бледно-голубые глаза смотрели испуганно.

— Да? — сказала она, прикрывая ладонью кнопку тревожной сигнализации, которую держала в другой руке.

— Улла Санделл? — спросила Малин.

Женщина кивнула.

— Мы из полиции.

Они предъявили удостоверения.

Улла внимательно их изучила, прежде чем ответить.

— Да? — повторила она.

— Мы разыскиваем вашего сына, Ларса Санделла, — сказала Малин.

— Его нет дома. А по какому вы поводу?

— Вы позволите нам войти? — спросил Манфред, умалчивая о том, что фактически у них было разрешение на проведение обыска.

Улла снова покосилась на удостоверения, одёрнула дрожащей рукой свой халат и тяжко вздохнула.

— Думаю, это уместно.

Квартира напоминала жилища всех жертв убийцы возле Берлинпаркен — чётко вымеренная функциональная архитектура, продолговатая гостиная с большими окнами и маленькая, но практичная кухня в глубине.

В гостиной стояла мебель, слишком крупная для этой комнаты. На полу лежал потёртый персидский ковёр, а стены были украшены старыми чёрно-белыми семейными фотографиями, выполненным маслом изображением какой-то усадьбы и парой портретов серьёзных мужчин, сидящих за письменным столом.

— Констебли желают выпить кофе? — спросила Улла, с сомнением глядя на визитёров.

— Спасибо, не откажемся, — ответил Манфред. — Можно нам присесть?

Улла кивком указала на диван, а сама устроилась в одном из кресел, обтянутых цветочной тканью.

— Ларс, — произнёс Манфред, когда все устроились. — Вам известно, где он находится?

Улла покачала головой.

— Нет. Но ему ведь уже шестьдесят два. Он сам о себе заботится.

— Да, это понятно, — продолжал Манфред, — но нам необходимо переговорить с ним по срочному поводу, дело не терпит отлагательств.

— Не терпит отлагательств? — переспросила Улла, распахнув свои выцветшие глаза. — Он же не взялся за это снова?

— А он часто так делает? — спросил Манфред.

— Он хороший мальчик, — пробормотала Улла, — но иногда слишком доверчивый. Он был таким всегда.

— Единственный ребёнок? — спросил Лодде, глядя на свадебную фотографию, которая стояла в рамке на комоде, у стены. На фото была юная Улла Санделл и улыбающийся мужчина в костюме. Улла держала за руку маленького мальчика, также одетого в костюм.

— Да, — не сразу отозвалась Улла. — Но о чём вы хотите с ним поговорить?

— Ларс фигурирует в одном из наших расследований, и нам необходимо задать ему несколько вопросов, — уклончиво ответил Манфред.

— Ясно, — сказала Улла, по всей видимости, удовлетворившись объяснением.

— У вас есть предположения, где бы он мог быть? — спросила Малин.

Улла заколебалась. Костлявыми пальцами она принялась смахивать с халата несуществующие крошки.

— Он иногда навещает приятеля в Тэбю. Мне кажется, его зовут Леннарт. Леннарт Оскарссон. Но я не могу сказать точно. И мобильник у Ларса разбился, так что связаться с ним я не смогу. Или он потерял его? Не помню. Нет, всё-таки разбился — несколько дней назад Ларс собирался сдать его в ремонт. Да, это ведь не в первый раз. Месяц назад Ларс уронил его в ванной. Я говорила ему не брать телефон в ванную, но он и слушать не желает.

Манфред бросил на Малин короткий, но явно растерянный взгляд.

— Ещё кое-что, — сказала Малин. — Я вдруг поняла, что ваш родственник, Биргер фон Бергхоф-Линдер, во время войны служил в госбезопасности.

— Биргер? — переспросила Улла и часто заморгала. —