Исчезнувший - Алексей Макеев
Левее этажерки на настенном кронштейне висел скромных размеров телевизор. К нему из окна тянулся кабель от уличной антенны. На расстоянии в полметра от него в левом углу комнаты находилась дверь в спальню. Начать осмотр Стас решил именно с нее, по той простой причине, что осматривать там было особо нечего. Двуспальная кровать с продавленным матрасом, прикроватная тумбочка да комод, вот и вся меблировка.
Визуально комната выглядела так, будто хозяин только что вышел, причем собирался он точно не в спешке. Кровать аккуратно застелена покрывалом, на прикроватной тумбочке порядок. Даже чашки с остатками утреннего кофе нет, то есть у хозяина комнаты было время, чтобы привести все в порядок. Ящики комода задвинуты, на полу никакой одежды, даже носков ношеных не видно.
Крячко еще с минуту постоял у окна, а затем решительно направился к комоду и один за другим начал выдвигать ящики: сгребал в сторону одежду и белье, шарил руками по дну, прощупывал карманы. В комоде ничего обнаружить не удалось. Он перешел к тумбочке, но та оказалась практически пуста. Пара все тех же журналов для автомобилистов, упаковка таблеток от головной боли, электронный термометр, да блок дешевых сигарет.
В спальне больше осматривать было нечего, и он перешел в зал. Там провозился больше часа, скрупулезно открывая и обследуя каждую коробочку с этажерки, каждое отделение в секретере, каждую вазочку, любовно выставленную напоказ. Даже журналы перетряхнул все до одного. Прощупал все складки на диване, разве что под обивку не заглянул. И ничего. Записей личных Ольшевский не вел, от чеков и рекламных проспектов избавлялся своевременно, а компьютера в комнате не оказалось.
Не обследованной осталась только кухня, но и там Крячко не надеялся обнаружить что-то, что помогло бы ему понять, намеренно ли Ольшевский уехал из дома, или его отсутствие является незапланированным. Запас продуктов в холодильнике в разрешении этого вопроса не помог. Такой набор мог быть куплен и про запас, и на ближайшее время. Колбаса в вакуумной упаковке, молоко в термопакете, овощи, причем те, что могут храниться долго, морковь да лук. Пара банок консервированной рыбы и пара банок тушенки. Яйца в скромном количестве. Ни скоропортящейся сметаны, ни фруктов, ни готовой пищи.
– Да, задал ты мне задачку, Коля-Николай, – вслух произнес Стас. Он присел на табурет и задумался. Что-то в обстановке его все же настораживало, но что, он понять не мог. Пока не уперся взглядом в раковину. Солнечные лучи, падающие из окна, яркими бликами отражались от глянцевой поверхности мойки. «Вот оно, – осенило Крячко. – Порядок! Идеальный порядок у одинокого мужика. Это практически противоестественно».
В тот единственный раз, когда он гостил у Ольшевского, в доме тоже был порядок. Но тогда Николай ждал гостей, и в этом не было ничего удивительного. Кто же не постарается отдраить квартиру перед приездом гостей. Сейчас же Ольшевский никого не ждал, по крайней мере, не его, не Крячко.
– Кого же ты собирался привечать, друг ты мой сердечный? – принялся размышлять вслух Стас. – Ведь мог же ты кого-то ждать? Мог. Но есть и другой вариант, он нравился бы мне куда сильнее, если бы не твое исчезновение.
Мысли Крячко закружились вокруг новой версии. Что, если у Николая появилась женщина? Почему бы и нет? Мужик он свободный, да и годами не стар. Сколько можно в холостяках ходить? Появлением в жизни Ольшевского женщины можно было бы объяснить многое. Чистота в доме? Чтобы в любой момент быть готовым к ее приходу. Систематические отлучки в город по воскресным дням? День, когда дама сердца может его принять. Отказ от участия в организации Дня рыбака? Ну, тут вообще все просто. Какой же дурак променяет интим с дамой, которых и так в жизни осталось немного, на ежегодное мероприятие, наверняка приевшееся и однообразное. Подумаешь, не попадет на праздник разок, следующим летом будет все то же самое. А вот дамы может уже и не оказаться.
– Итак, остановимся на даме, – сам себе приказал Крячко. – Версия стабильная и подтверждаемая. Надо только знать, что и где искать.
В этом Стас был прав. Если в доме холостяка побывала женщина, то, так или иначе, она должна была себя «засветить». Лишняя зубная щетка, шампунь с запахом лаванды, помада, забытая на зеркале, и еще куча подобных примет. Принадлежности для утреннего туалета Ольшевский держал в кухне, на той же раковине, которая предназначалась для мытья посуды. Там осмотр уже прошел, так что не заметить щетку, будь таковая в стакане с пастой, Стас не мог. То же самое он мог сказать относительно содержимого этажерки. Он не просто провел визуальный осмотр всех предметов на каждой полочке, но даже пощупал и приподнял все до единого предмета. Будь там принадлежащая женщине расческа или помада, он бы не пропустил.
Оставался лишь один предмет меблировки, до которого Стас еще не добрался, – хозяйская кровать в спальне. «Осмотреть ее все равно придется, – уговаривал сам себя Крячко. – Да, ощущение не из приятных. Теперь выражение «рыться в грязном белье» для тебя станет не просто общеупотребительным оборотом речи, а печальной реальностью, но без этого никак».
Вздохнув, Стас вошел в спальню и направился к кровати. Длинные волосы на подушках он обнаружить не надеялся, а вот интимные части женского гардероба вполне могли и залежаться в спальне Ольшевского. Уж ему ли, Стасу, не знать? Сколько раз он по прошествии времени, когда о посетительнице оставались одни воспоминания, находил в проемах между спинкой и подлокотником крохотный, но милый кусочек дамского кружева? Да что там подлокотник! Иной раз и просто под кровать заглянешь, а там забытый подарочек. Лежит, скучает.
Стас сдернул покрывало, простыню, перетряхнул наволочки, затем перешел к матрасу. Переходя к боковинам, обитым цветной плотной материей, он не особо надеялся, что найдет что-то там, просто не хотел оставлять работу незаконченной. И тут, когда надежда окончательно покинула его, пальцы Стаса наткнулись на инородный предмет. По боли под ногтем, куда вошел предмет, он понял, что сейчас увидит.
Подцепив
