Рик Рид - Епитимья
Ветер свистел и завывал, задувая в бетонное сооружение. Прибавился и еще один звук — шорох дождя над головой. Джули,.бывало, находила подобные звуки привлекательными, но сейчас они нагоняли на нее тоску.
Она не могла избавиться от чувства одиночества.
Она думала о том, как пойдет на один из пляжей, войдет в воды озера, будет заходить все дальше и дальше, до тех пор пока прохладное серебро воды не сомкнется над ней.
Кто по ней заскучает?
Она повернулась в своей коробке, подтянув колени к подбородку и подставив спину ветру, продувавшему ее картонное убежище. Не обращая внимания на голод, усиленный действием марихуаны, Джули закрыла глаза, стараясь усилием воли призвать сон, чтобы он, мягкий и теплый, точно пушистое одеяло, принял ее в свои объятия хотя бы на одну ночь, только на одну ночь. Завтра ей повезет, она найдет работу, или какой-нибудь элегантный мужчина в темном костюме — она видела таких в центре города — заметит ее и захочет сделать своей.
Она вспомнила Джулию Робертс в фильме «Красотка». Она была почти уверена, что где-нибудь на углу улицы чикагского пригорода ее поджидает Ричард Гир [4].
Гараж заливало водой. Воды озера Мичиган подступали все ближе, затопляя пляжи и растекаясь по улицам к западу от Кенмор, омывая весь путь к Бродвею.
Джули поднялась на крышу восьмиэтажного строения и услышала, как по холодной лестничной клетке с шумом поднимается вода. А с неба лил дождь, лил как из ведра. Джули раздумывала — не прыгнуть ли вниз, но, повернувшись, увидела под собой темную воду, с белыми шапками пены. Вода поднималась все выше, она вот-вот поглотит ее. Наконец, наклонившись вперед, она подумала: возьми меня.
...Джули проснулась. Коробка ужасно воняла, — сырость, проникавшая снаружи, размочила картон. Услышав тихий шорох — словно рядом пробежали маленькие резвые лапки, — Джули поняла, что в ее коробке появился еще один обитатель.
Джули выбралась из своего картонного убежища. Все тело ломило и ныло. Ей казалось, что она не сможет сделать ни шагу. Дождь, который шел накануне, прекратился. Стряхнув с себя остатки сна, Джули осмотрелась и убедилась, что гараж не затоплен. Выглянув наружу, она посмотрела на утреннее небо: оно было серым, как олово, и все в темных полосах.
Она поняла, что этот день ничем не будет отличаться от шести предыдущих. И еще кое-что она поняла: с нее довольно. Джули хотела домой.
На улице, на Шеридан-роуд, Джули даже не взглянула в сторону студентов из университета имени Лойолы, спешивших на занятия. И ее больше не смущало то, что она выглядит слишком юной; она боялась стать похожей на ту женщину, что стояла под аркой надземки. Одетая в лыжную парку, в заляпанных грязью ботинках, в солнцезащитных очках и голубой лыжной шапочке, она склонилась над проволочной корзиной, вороша ее содержимое и время от времени что-то оттуда выхватывая.
Есть же способ накопить денег на автобусный билет в Западную Вирджинию.
Джули направилась ко входу в надземку на противоположной стороне улицы; она не обратила внимания ни на черный пикап-«тойоту», припарковавшийся невдалеке, ни на сидевшего в нем мужчину в бейсбольной кепочке. Джули и понятия не имела о том, что за ней наблюдают, наблюдают и оценивают ее.
В день приезда сюда Джули видела в центре, на одной из остановок кольцевой дороги, чернокожего парня, который успешно этим занимался. Вся суть заключалась в том, что нужно было привлечь внимание прохожих и вызвать к себе сочувствие.
— Кто-то украл мой кошелек, а мне надо попасть в Восточный Чикаго.
Джули бубнила заученные слова как молитву, повторяя их для всех, кто мог ее услышать. И уже двое пассажиров остановились и дали ей каждый по доллару. Просить больше (например, на билет до Западной Вирджинии) было бы явным перебором.
Три доллара за час... Чтобы добраться до дома, ей надо гораздо больше, а еще одну ночь в картонной коробке она просто не вынесет. Однако ее трясло при мысли о том, что придется раскрыть рот и раздвинуть ноги для какого-то мужчины.
И тут один из них к ней подошел. К ней подошел мужчина. Выражение, какое она прочла в его карих глазах, Джули видела л прежде. Он улыбался. Немного за тридцать, подумала Джули. Пожилой... На нем был виниловый пиджак. Под ним форменная рубашка работника заправочной станции с вышитым на ней именем: Рэй. Штаны были того же цвета, что и рубашка: ярко-синие. Потрясающе: еще одна потная обезьяна хочет мной попользоваться. Только этого мне не хватает. Она повернулась и повторила свою историю мужчине в пуховой парке:
— Кто-то украл мой кошелек, а мне надо добраться до восточной части Чикаго.
— Киска, смени пластинку. — Прошедшая мимо женщина слегка коснулась ее плеча.
Джули обернулась и увидела Рэя, все еще стоящего у нее за спиной. Он откинул со лба прядь волнистых светлых волос и улыбнулся.
— Чего надо? — хмуро спросила Джули.
Он улыбнулся еще шире.
— Отвезти тебя в Восточный Чикаго? Я как раз туда еду. — Он расстегнул пиджак, демонстрируя свою форменную рубашку. — Мне — на работу.
— Нет, нет, спасибо. — Джули отступила на несколько шагов.
Мужчина схватил ее за руку:
— Подожди минутку!
Высвободив руку, Джули взглянула ему в лицо. Лоб его был покрыт прыщами, передние зубы огромные. В левое ухо вдета серебряная серьга, изображавшая череп со скрещенными костями. От него воняло. Воняло немытым телом и табаком.
— Ведь ты, кажется, говорила, что тебе надо в Восточный Чикаго? И я туда еду. Зачем тебе здесь стоять, как паршивой побирушке, когда я могу тебя подвезти?
— Я не обязана вам отвечать. Оставьте меня в покое. .
И снова она двинулась от него, и снова он схватил ее за руку.
— Да брось ты! — Он сверкнул своими огромными зубами. — Что ты так злишься? Я просто хочу помочь.
Джули заметила, что, говоря это, он оглядывал ее с головы до ног. Его взгляд задержался на ее грудях.
— А я сказала, что не хочу. А теперь пусти меня.
Джули попыталась вырваться, но заскорузлые пальцы Рэя все крепче сжимали ее руку.
— Пусти меня, — сказала она. — Больно.
Он придвинулся ближе, дохнув ей в лицо пивным перегаром.
— Пожалуйста... поедем со мной. Я тебя не обижу. Обещаю.
Он сжимал ее руку все крепче, все больнее. Джули ответила шепотом, впившись в него ненавидящим взглядом:
— Ты что, хочешь, чтобы я закричала?
Не успел Рэй ответить, как раздался чей-то голос:
— Пусти девочку!
Рэй в испуге отдернул руку. Они повернулись, и Джули едва удержалась от смеха. И что только не увидишь в этом Чикаго. Перед ней стоял малый лет сорока пяти, не меньше, но одетый как ребята из ее школы: высокие ботинки «БН», армейские штаны и джинсовая куртка «Ливайс». Он даже наложил на лицо немного грима (она это сразу заметила), чтобы скрыть морщины и выглядеть помоложе. Неужели он не понимал, какой у него дурацкий вид?
— Кто ты, мать твою, такой? — рявкнул Рэй. — И какое тебе дело до нас?
— Девочка — моя дочь, и, если ты не оставишь ее в покое, мне придется вызвать полицию. Ты уже привлек к себе внимание. Вон, в будке, видишь?
Все трое взглянули на будку, где сидел толстый чернокожий мужчина в очках и пристально смотрел на них.
— Так что, сам уберешься? Или привести кого следует, чтоб тебя убрали?
— Заткнись, ублюдок толстозадый. — Рэй повернулся к Джули. — Он правда твой отец?
Джули посмотрела на мужчину, пытаясь понять, почему он ее выручает и вообще — что он за человек. Во всяком случае это был шанс.
— Да... конечно.
Рэй ухмыльнулся, но все же отошел, бросая насмешливые взгляды в их сторону.
Джули повернулась к мужчине:
— Спасибо, что выручили.
— Нелегко здесь одной, правда?
Джули посмотрела в сторону, оглядывая прохожих и пытаясь сообразить, что у него на уме. Она пожала плечами:
— Думаю, да.
— Я знаю одного священника, здесь по соседству. Я мог бы отвезти тебя к нему, и он тебе поможет. Он работает с детьми, с такими, как ты. Поможет добраться домой. Или, если дома не слишком хорошо, подыщет тебе место. Он добрый человек. Отвезти тебя к нему?
Джули, потупившись, прикусила губу. Неужели он и вправду собирается ей помочь.?
Мужчина придвинулся к ней ближе.
— Я знаю, что ты думаешь. Мол, на самом деле я не знаю никакого священника... Что, возможно, я захочу тебя Использовать. Как та мразь, которую мы только что отшили. Я прав?
Джули нехотя кивнула.
— Ну послушай, я бы на твоем месте постарался побыстрее убраться домой. Чтобы не закончить так же, как вон та подруга у мусорных ящиков.
Она обернулась, посмотрев на женщину, стоявшую под аркой надземной дороги. Та вытащила из кучи отбросов бирюзовый шарф и, расправив, смотрела его на свет, проверяя пригодность.
