Томас Харрис - Красный дракон
Он устроился с ней на заднем сиденье полицейской машины. Обнял ее и дал выплакаться.
Грэхем стоял на дороге, не отрывая взгляда от пожарища, пока не начало саднить разгоряченное лицо.
Шлейф дыма, высоко поднятый ветром, растворялся в небе.
Глава 50
Утром подул теплый и влажный ветер. Он разогнал туман над обугленными развалинами, на месте которых еще недавно стоял старинный дом. Тонкий слой копоти покрыл окрестные поля.
Первые капли дождя с шипением падали на дымящиеся уголья.
Перед домом стояли лицом к ветру Грэхем и начальник отдела взрывчатых веществ ФБР С. Ф. Эйнсворт. Эйнсворт разливал кофе из термоса.
Эйнсворта передернуло, когда местный командир пожарников принялся шарить палкой среди обгорелых развалин дома.
— Славу Богу, что для него там жарковато, — процедил он сквозь зубы.
Со здешними представителями власти Эйнсворт держался подчеркнуто корректно. С Грэхемом он был откровенен.
— Я замучаюсь с ними. Ты же понимаешь, какая навозная куча останется от места преступления после того, как всем этим констеблям и помощникам шерифов надоест возиться там с умным видом.
Пока не прибыла из Вашингтона любимая Эйнсвортом специальная машина, оборудованная приборами для исследования места взрыва, ему пришлось довольствоваться тем, что удалось доставить самолетом. Из багажника полицейской машины были извлечены асбестовые бахилы, комбинезон и защитное белье.
— Уилл, расскажи мне, как произошел взрыв.
— Вспыхнул яркий сноп света, затем погас. В глубине дома стало темнее. В воздух полетели куски кровли, балки, оконные рамы. Все это попадало вокруг. Была сильная ударная волна, потом задул ветер. Он все время менял направление: то как будто рвался из очага пожара, а то, наоборот, тянул туда. Думаю, ветер в конце концов и загасил пламя.
— Когда подул ветер, огонь хорошо горел?
— Да, он вырывался на крышу сквозь окна верхнего и нижнего этажей. Даже деревья занялись.
Эйнсворт подрядил двух пожарных держать наготове шланги, третий же, в асбестовом костюме, стоял рядом с подъемником на случай, если остатки разрушенного здания обвалятся на Эйнсворта.
Он расчистил ступеньки, ведущие в подвал, черная ниша которого зияла под открытым небом, и спустился в скопище обугленных досок. Человек может выдержать на пышущем жаром пепелище лишь несколько минут кряду. Эйнсворт входил туда восемь раз.
Находкой, увенчавшей его усилия, оказался искореженный кусок металла, доставивший Эйнсворту огромное удовлетворение.
Побагровевшее лицо Эйнсворта лоснилось от пота. Он сбросил защитную одежду и, накинув на плечи плащ пожарника, прислонился к радиатору полицейской машины.
Кусок металла он положил на землю и сдул с него слой пепла.
— Динамит, — пояснил он Грэхему. — Видишь этот рисунок наподобие лапчатых листьев папортника на поверхности металла? Эта штука похожа на обломок портативного несгораемого сейфа. Скорее всего, так оно и есть. В нем хранили динамит.
Я думаю, сам взрыв произошел не в подвале. Взгляни, как обломалось дерево в том месте, где по нему ударило мраморной доской стола. Взрывом куски разметало в стороны. Вероятно, громыхнуло на первом этаже. Причем, динамит находился в каком-то контейнере, на время предохранявшем его от возгорания.
— Думаешь, останки сохранились?
— Если и есть, то самый минимум, но всегда что-то, да находится. Не беспокойся, я его достану оттуда и вручу тебе в пакетике.
* * *Снотворное наконец подействовало, и с рассветом Риба Макклейн уснула в палате госпиталя Де Пол. Она никак не хотела отпускать от себя сотрудницу полиции. Несколько раз за утро девушка просыпалась и нащупывала руку своей сиделки.
Когда она попросила принести ей чего-нибудь поесть, завтрак в палату больной доставил Грэхем.
Как вести себя с ней?
Он знал по опыту, что иным легче, если держишься с ними официально и отстраненно. Но с этой девушкой, ему кажется, вести себя нужно не так.
Он представился.
— Вы знаете его? — спросила Риба женщину-полицейского. Грэхем передал свое служебное удостоверение коллеге, которой оно вовсе не требовалось.
— Я знаю, что он работает в ФБР, мисс Макклейн.
Кончилось тем, что Риба сама рассказала ему все. О том, что было между нею и Долархайдом. Горло у нее саднило, и она часто замолкала, посасывая кусочки колотого льда.
Он задал ей неизбежные в таких случаях неприятные вопросы. Она держалась молодцом. Всего один раз торопливо махнула рукой, чтобы он вышел за дверь, и сиделка едва успела поднести таз. Завтрак оказался ей не впрок.
Когда он вошел в палату через десять минут, ее побледневшее лицо было чисто вымыто и сияло свежестью.
Он закончил записывать ее показания и закрыл свой блокнот.
Больше не буду мучить вас. Мне бы хотелось навестить вас просто так, без всяких дел. Поприветствовать и узнать, как вы.
— Еще бы. Такая красотка…
Впервые за все время он увидел слезы у нее на глазах и все понял.
— Извините нас, коллега, — обратился он к сотруднице полиции. — Я бы хотел остаться наедине с мисс Макклейн.
Он погладил руку Рибы.
— Послушай, что я тебе скажу. Долархайд, конечно, был не в себе, но с тобой-то все в порядке. Ты сама говорила, что с тобой он был добр и заботлив. Я верю, что так оно и было на самом деле. Ты разбудила человеческие чувства, которые еще оставались в нем. Понимаешь?
На тебя у него рука не поднялась. Он не мог видеть, как ты умрешь. Специалисты, которые занимаются подобными отклонениями, считают, что какое-то время он пытался остановить себя. Почему? Да потому, что у него появилась ты. Ты спасла, вероятно, не одну человеческую жизнь. И запомни, пожалуйста: к тебе тянулся не какой-то жалкий псих, а мужчина, исковерканный своим безумием. Так что с тобой, девочка, все в полном порядке. Если ты будешь думать, что в тебе есть изъян, то ты просто идиотка, вот что я тебе скажу. Я забегу навестить тебя денька через два. У меня полно работы с расследованием, да и самому нужна передышка.
Будь умницей.
Постарайся к моему приходят привести в порядок волосы.
Она покачала, головой и помахала ему на прощанье. Ему показалось, что си удалось выдавить улыбку.
Грэхем позвонил Молли из отделения ФБР в Сент-Луисе. К телефону подошел дед маленького Уилла.
— Это Уилл Грэхем, мамочка, — сказал он в сторону. — Здравствуйте, мистер Грэхем.
Дед и бабка мальчика называли его только «мистер Грэхем».
— Мамочка первая услышала, что он убит! Она как раз смотрела по телевизору Донахью, а тут передачу прервали и передали экстренное сообщение. Вам чертовски повезло, что не пришлось ловить его. Да и нам, налогоплательщикам, не оплачивать больше эти бесконечные расследования. Скажите, ©н что, на самом деле белый?
— Да, сэр. Блондин скандинавского типа.
Дед и бабка Уилла были родом из Скандинавии.
— Позовите, пожалуйста, Молли.
— Вы что, уже собираетесь возвращаться во Флориду?
— Скоро. Медли дома?
— Мамочка, он хочет поговорить с Молли. Она в ванной, мистер Грэхем. Вы только посмотрите, этот мальчишка второй раз уплетает завтрак. Вот что значит кататься верхом на свежем воздухе. Вы не узнаете этого сорванца, мистер Грэхем. Держу пари, он набрал у нас десять фунтов, не меньше. А, вот и она.
— Привет, желанная.
— У тебя хорошие новости, да?
— Похоже на то.
— Я в это время была в саду. Выходит мамуля и говорит мне: «Иди скорее, передают по телевизору!» Когда это стало известно?
— Ночью.
— Почему ты не позвонил мае сразу?
— Было поздно. Все, наверно, спали.
— Нет, мамуля смотрела Джонни Карсона. Не могу передать тебе, Уилл, как я рада, что тебе не пришлось самому ловить его.
— Мне вроется еще немного задержаться тут.
— Дня четыре?
— Пока не знаю. Может, и меньше. Я хочу видеть тебя, детка.
— Я тоже же, когда ты освободился.
— Сегодня среда. К пятнице хорошо бы…
— Ой, Уилл, мамуля на следующей неделе собирает всех тетей и дядей Уилла из Сиэтла, и…
— К черту веек! И вообще, что еще за «мамуля»?
— Когда Уилли был совсем крошка и как следует не выговаривал…
— Поедем домой вместе.
— Уилл, я думала ты приедешь к нам. Пойми, они так давно не видели мальчика!
— Приезжай одна. Оставь парня у них. Через неделю твоя бывшая свекровь посадит его в самолет. И знаешь что… давай махнем в Новый Орлеан? Там есть одно местечко, называется…
— Ничего не получится. Я тут решила подработать в магазине. Неполный день, конечно, но все равно должна предупредить их заранее.
— Молли, говори прямо, что случилось?
— Ничего. Ничего особенного. Мне так грустно, Уилл. Ты знаешь, я приезжала сюда после смерти отца Уилли. — Она всегда говорила о своем первом муже именно так, «отец Уилли», не называя его по имени. — Мы собрались тут, и это помогло преодолеть мне горе. Вот и сейчас: мы собрались, и это…
