Все Здесь Хорошие Люди - Эшли Флоуерс
Я люблю тебя,
Мама
Нацарапав номер своего мобильного, она поспешно встала и порылась в ящике с хламом в поисках конверта и марки, но ничего не нашла.
"Черт!" — прошипела она, захлопывая ящик.
Она подошла к столу, схватила письмо и быстро пошла обратно к входной двери. Она поедет к Джоди и отправит его оттуда. Она все равно хотела увидеть своего партнера, обсудить с ней все, чтобы кто-то помог ей решить, что делать дальше. Она сунула письмо в сумочку, где оно торчало, как белый флаг капитуляции, и ее грудь сжалась при виде имени Джейса.
На самом деле грудь сжалась так сильно, что ей показалось, будто она находится на грани сердечного приступа, но она быстро поняла, что это именно так. Ей не были чужды ползучие руки паники, которые забирались на шею и стесняли дыхание. Ей нужны были таблетки. Она просто достанет таблетки, а потом уйдет.
Поднявшись наверх, она открыла шкафчик в ванной и взяла две бутылочки — одну с валиумом, другую со снотворным. Джоди не нравилось, когда Крисси слишком полагалась на лекарства, но сегодня ей придется смириться с этим. Ее руки были настолько нетвердыми, что ей потребовалось четыре попытки, чтобы справиться с детским замком на лекарствах от тревожности, и когда ей это удалось, она высыпала две маленькие белые таблетки на ладонь, засунула их в рот и проглотила, запив горстью воды из раковины.
Когда кран потек, что-то заставило ее вздрогнуть, и она поспешно выключила его. Ей показалось, что она что-то услышала — щелчок ручки, скрип петли. Она замерла на месте, ее сердце забилось, когда она повернула шею, чтобы прислушаться. Она оставалась неподвижной в течение одного, двух, трех долгих ударов, но больше ничего не услышала. В доме царила тишина.
Она встретила свой собственный взгляд в отражении зеркала и увидела, как сильно повлияла на нее встреча с Дейвом. Ее лицо выглядело сырым и бледным, глаза покраснели от слез. А теперь, вдобавок ко всему, она стала параноиком. Она плеснула на лицо холодной водой, насухо вытерла его полотенцем, затем ухватилась за края раковины костяшками пальцев, пытаясь выровнять дыхание. И тут, когда она уже повернулась, чтобы уйти, она услышала его: еще один звук из глубины дома — шаги.
Крисси замерла, ее взгляд метнулся к прикроватным часам через открытый дверной проем. Красные цифры светились 11:13 утра, что означало, что человек в ее доме не мог быть Билли. Он должен был вернуться домой с конвенции не раньше, чем через час. Она не двигалась, прислушиваясь. Она даже не дышала. Но в старом фермерском доме воцарилась тишина. Неужели ей послышалось?
Она быстро спустилась по лестнице. Слышала она что-то или нет, но она хотела уйти из этого дома. У двери она схватила сумочку, бросила в нее бутылочки с таблетками и перекинула ее через плечо, но когда она нащупала ключи, их не оказалось в боковом кармане сумочки. Она замерла, нахмурившись. Она могла бы поклясться, что положила их туда раньше. Она судорожно порылась на дне сумки, но так и не смогла их найти, и тогда она услышала позади себя знакомый голос.
"Ищешь это?"
По позвоночнику Крисси пробежал холодок. Она обернулась, ее грудь сжалась от страха. "Х-хи." Она рассчитывала приятно удивиться, но получилось нервное заикание.
Лицо мужчины, которое когда-то казалось ей таким знакомым, теперь выглядело как чужое — злость исказила его до неузнаваемости. Она перевела взгляд с него на ключи в его руке, затем на гостиную, откуда он только что вышел. Какой-то темной частью своего мозга Крисси отметила, что в гостиной они хранили свое оружие, то самое, которое годами держали на виду, незапертым.
Крисси попыталась улыбнуться, но улыбка получилась слабой и шаткой. "Что ты здесь делаешь?"
Мужчина преодолел две ступеньки, разделявшие их, и протянул руку за пояс брюк. Крисси обернулась, чтобы открыть дверь, но было уже поздно. Уголком глаза она увидела вспышку пистолета и почувствовала холод, когда он коснулся ее виска. "Тебе не следовало мне лгать", — сказал он, а потом все стало ослепительно белым.
ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ Марго, 2019
Когда Марго смотрела в ствол дядиной винтовки, ее охватила паника. Ей казалось, что в груди вспыхнул фейерверк и рассыпал искры по всему кровотоку. В глазах помутнело и почернело, а легкие никак не могли сделать вдох.
"Чего ты хочешь?" прорычал Люк сквозь стиснутые зубы.
"Дядя Люк?" Голос Марго был слабым и дрожащим. "Пожалуйста. Опусти ружье. Это я. Марго. Твоя племянница". Единственная проблема заключалась в том, что она понятия не имела, целится ли он сейчас ей в голову, потому что не узнал ее, или потому что узнал.
В ее сознании забрезжила страшная возможность, что он каким-то образом узнал ее, что она раскрыла слишком многое из того, что он пытался скрыть. Она без тени сомнения знала, что дядя любит ее, но после всего, что она узнала о нем за последние двадцать четыре часа, она поняла, что на самом деле совсем его не знает. Он хранил от нее свои секреты более двух десятилетий. Она не представляла, как далеко он зайдет сейчас, чтобы защитить их.
"Что ты здесь делаешь?" снова огрызнулся Люк. "Что тебе нужно?"
Он не опустил ружье ни на дюйм, и от взгляда его глаз Марго пронзила новая дрожь паники. Она пожалела обо всем на свете, что решила не копаться в деле Януарии. Она хотела бы ничего не знать о связи своего дяди с девочкой из дома напротив, не видеть его фотографию на танцевальном концерте и стопку программ, запертую в его столе. Если бы она просто приехала в Вакарусу и сосредоточилась на помощи дяде вместо того, чтобы искать ответы на вопросы по делу об убийстве двадцатипятилетней давности, возможно, она не оказалась бы сейчас здесь, по ту сторону ствола Люка.
Марго сглотнула. "Дядя Люк?"
Люк закинул винтовку повыше на плечо. Ее дядя никогда не был охотником, но в их родном городе у каждого было оружие, и Марго знала основы его работы с давних времен, когда она тренировалась в стрельбе по мишеням. У него была винтовка однозарядная, а это означало, что если он захочет убить ее, ему не придется взводить курок или делать что-то еще. Одно простое нажатие на курок — и ее не станет.
Она заставила себя сделать глубокий вдох.
