Чарльз Маклин - Домой до темноты
Страж вежливо дал ему закончить и взглянул на часы:
— Эд Листер в Нью-Йорке. Уже поздновато, приятель. Вряд ли он нынче появится.
— В Нью-Йорке? — эхом откликнулся Кэмпбелл. — Хозяйка сказала, что я могу его подождать, но я и сам уже начал сомневаться.
— У нее свое представление о времени.
Кэмпбелл выдавил улыбку.
— Вообще-то я уже вызвал такси, минут пятнадцать назад. Хотел проверить, не подъехало ли.
— Мы узнаем, когда подъедет — они всегда сигналят. Кстати, я — Гай. Может, пива или чего другого, пока ждем?
Страж открыл холодильник и достал пару бутылок «Миллера».
— Нет, спасибо, — вскинул ладони Кэмпбелл, чувствуя, как бухает сердце. — Кэмпбелл Армур.
Ему очень не понравилось это «мы».
Отерев о джинсы, Страж протянул руку, холодную и влажную от запотевших бутылок. Он не мигая смотрел на сыщика, пока тот не ответил взглядом.
Кэмпбелл знал, что перед ним Эрнест Ситон и никто другой.
Страж подтянул к себе стул и сел. Теперь он выглядел старше, чем показалось вначале, — не боясь ошибиться, ему можно было дать лет тридцать пять. Кэмпбелл отметил хороший рост, мощные грудь и плечи, обтянутые линялой зеленой рубашкой. Естественная экономность движений, свойственная спортсменам, говорила о хорошей форме. Страж расслабленно потягивал из бутылки пиво, словно был у себя дома.
— Ничего, если я спрошу? — непринужденно сказал Кэмпбелл. — Сами-то вы кто, Гай?
— Кто я сам? — Страж улыбнулся и покачал головой. — Понятно, вы слышали, как я назвал Алису бабушкой. Ее все так зовут. Она была давнишней подругой моей бабки. Типа вместе росли в Западной Виргинии. Я изредка заскакиваю — глянуть, как она тут. Старуха классная, правда?
Кэмпбелл не слышал, как подъехала его машина. Может, все это время он был в доме?
— Значит, так вы познакомились с Листером?
— Пожалуй, да, — покивал Страж. — Вообще-то мы не встречались. Присаживайтесь, я кое-что расскажу вам о себе и вашем клиенте.
— Лучше в другой раз. — Кэмпбелл ухватился за возможность распрощаться. — Вы не против, если я заберу свое барахло и встречу такси на дороге?
— Против.
— Не понял? — засмеялся Кэмпбелл.
Страж поставил бутылку на стол и ладонью отер рот.
— Кончайте вы эту хренотень, Кэмпбелл. Они сейчас в ресторане. Потом он предложит отвезти ее домой, и она, скорее всего, пригласит его к себе выпить.
Сыщик молча смотрел на него.
— Я пытался ее остеречь. — Страж вздохнул и, сцепив руки на затылке, покачался на стуле. — Джелена рассказала, что он уже давно пасет ее в Сети. И вот хмырь объявился в Нью-Йорке. Я советовал ей обратиться в полицию. Она не послушала.
Спокойно признается, что знает девушку. Сыщика пробило испариной. Все подстроено Стражем/Эрнестом/Гаем, как бы его там ни звали. Это его работа.
— Вы полагаете, мой клиент способен причинить ей зло?
— Мы оба знаем, что это вполне возможно.
— Тогда почему вы сами не вызовете полицию? Страж усмехнулся:
— Что толку?
— Да, пожалуй, никакого, — кивнул Кэмпбелл.
Неожиданный оборот беседы не нравился: чем больше Страж откровенничает, тем меньше шансов, что он позволит ему уйти.
— Вы же понимаете, что Листер хочет ее убить?
— Господи, вы серьезно? На него это не похоже…
— Как убил мою мать.
Кэмпбелл стушевался. Будто захлопнули дверь и задвинули щеколды. Он сглотнул слюну.
— Вы всерьез полагаете, что Эд Листер имеет отношение к смерти Джун Ситон?
— Не надоело выебываться? — Страж покачал головой. — Вы же видели его той ночью. Можно сказать, побывали в доме. Все было именно так, как я показал, ничего не выдумано. Кто-то скажет, все произошло слишком давно, но я так не считаю.
— Эд говорил, что на вечеринке познакомился с кем-то, похожим на вашу мать. Ему было двадцать, он даже не знал, как ее зовут.
— Вот как? Зато она знала его имя. Оно было на том проклятом конверте. В письме она умоляла приехать за ней.
— Но не отправила его.
— Это вовсе не означает, что он там не появился.
— Но зачем ему убивать малознакомого человека?
— Я не верю, что они виделись только раз. Думаю, их связь затянулась. Может, она передумала бежать с ним, не захотела бросать семью. Или же он взбесился… он ведь охотник, психопат.
Пот щипал глаза. Если согласиться слишком быстро, Страж его раскусит.
— Мой клиент утверждает, что близко не был к вашему дому, а в день убийства находился в другой стране. Он клянется, что обо всем узнал лишь пару дней назад.
— И вы ему верите?
Кэмпбелл замялся:
— Не знаю.
— Хрена лысого вы не знаете.
По правде, сомнения еще оставались, но теперь это уже не имело значения. Главное — предупредить девушку, что от кого-то из этих двоих исходит опасность.
— Знаете что? — Голос сыщика слегка дрогнул. — Пожалуй, я еще раз наберу диспетчера и узнаю, почему так долго нет машины.
— Что за спешка? Я еду в город и подвезу вас. Да сядьте вы, ради бога, расслабьтесь.
Кэмпбелл неохотно подтянул к себе стул. Вблизи Страж производил впечатление деревенского здоровяка, излучающего внутренний покой: правильные черты, ясные светлые глаза, безупречная кожа. Сыщику пришлось напомнить себе причину своих опасений.
— Вроде вы ужарели, приятель. Может, передумаете насчет холодненького пивка?
Ноги бы унести, какое уж тут пивко… Кэмпбелл вспомнил о компакт-дисках с сетевыми разговорами и копией любовного письма, которые легко нашел в кабинете, о содержимом рюкзака в шкафу. Все подстроено так, чтобы убийство выглядело повторением прежнего злодейства.
Он спросил, как письмо вывело на Эда Листера.
— После смерти бабки его переслала мне Грейс Уилкс. Видимо, сочла, что я вправе о нем знать.
— И вы решили найти Листера.
— Это было не так уж трудно.
— Надумали поквитаться за смерть родителей? Да?
— Я хотел справедливости.
— Но опирались на сомнительную улику.
— Я провел собственное расследование.
Кэмпбелл кивнул. Он еще мог отступить, притворившись, что согласен с намеренно искаженным взглядом на прошлое, хотя даже это не гарантировало его безопасность. Кира никогда ему не простит, но он думал о другом.
— И потому вы задушили Софи Листер?
Наступило долгое молчание. На лице Стража застыла усмешка. Гудел холодильник. Из гостиной доносились раскаты закадрового смеха — старуха включила телевизор. Кэмпбелл понимал: он покойник, если Страж признается в убийстве.
— Я был во Флоренции, — заговорил Страж. — Хотел через нее воздействовать на отца, но потом… Не сработало, скажем так.
— Что произошло? Влюбились?
Страж дернул плечом:
— Не считаю нужным обсуждать.
— Она вас отвергла? Послала ко всем чертям?
Страж не ответил. Ухмылка его растаяла.
— Знаете, что я думаю? Вряд ли вы всерьез верите, что Эд Листер причастен к смерти ваших родителей. Мне кажется, вы все это выдумали.
Страж замер, не сводя с сыщика взгляда.
— Только Грейс знала, что на самом деле произошло той ночью. И поэтому вы ее убили, да? Она рассказала нечто такое, чего вы не желали слышать? Не могли стерпеть?
Страж все так же бесстрастно смотрел на него.
— Что же это такое невыносимое? Наверное, то, что она рассказала мне: ваша мать была беспутной неврастеничкой, готовой улечься со всяким, кто взглянет на нее дважды. А папаша — просто жалкий пьяница. Вас замучили их бесконечные скандалы, в которых они рвали друг друга на куски, разве не так? — Кэмпбелл нарочно злил противника. Помолчав, он добавил: — Или есть что-то еще?
И тогда увидел пустые глаза Стража. В них не было ни единой живой искры, только замкнутость и холодное равнодушие, словно их хозяин обитал в иных сферах. Не это ли имела в виду Грейс, сказав «Он не знает»?
— Вы больны, вам нужна помощь, — попытался урезонить Кэмпбелл.
— Разве я похож на того, кто нуждается в помощи?
— Не делайте этого, — не унимался сыщик.
Ответом был лишь пристальный, но холодный и пустой взгляд. Не пробиться.
— Вы ужинали? — Страж подошел к прилавку, где оставил пакеты с покупками, и захрустел стеблем сельдерея. Он вел себя так, словно никакого разговора не было. — Я хотел что-нибудь приготовить… ну да ладно. Тут возле моста есть забегаловка, где подают отличную пиццу. По дороге возьмем пару ломтей.
Кэмпбелл почувствовал, как пересохло во рту. Он смотрел на руки Стража. Прежде он не заметил их неестественной белизны. Запястья скрывались под манжетами рубашки, и лишь сплющенные волоски на тыльной стороне ладони выдавали хирургические перчатки из тончайшего латекса, казавшегося прозрачным. Сыщик не ощутил резиновую оболочку, когда пожимал руку, влажную и холодную от пивной бутылки.
