Джеймс Паттерсон - Целовать девушек
— Понятно, что хитер, — прошептал никогда не терявший присутствия духа Сэмпсон.
— Он в доме! Он сейчас здесь! — крикнула еще одна женщина, предупреждая нас.
Сэмпсон по-прежнему стоял у меня за спиной, почти вплотную.
— Пойдешь дальше, приятель? Прямо по острию ножа?
— Я должен ее найти, — сказал я. — Я должен найти Липучку.
Он не стал спорить.
— Думаешь, наш любовничек где-то здесь? Казанова? — прошептал он.
— Так говорят, — ответил я и медленно двинулся дальше. Пистолеты у нас обоих были наготове. Мы представления не имели, какая опасность нас подстерегает. Дожидается ли нас «любовничек»?
Вперед! Вперед! Шевели ногами!
Я первым вышел из пустой гостиной. В примыкавшем к ней коридоре горели яркие лампы дневного света. Как ему удалось провести сюда электричество? Трансформатор? Генератор? О чем это должно говорить? Что он умелец? Или что у него связи с местной электрической компанией?
Сколько времени потребовалось, чтобы привести этот подвал в такое состояние? Оборудовать его таким образом? Осуществить свои мечты?
Помещение было просторное. Мы вошли в длинный извилистый коридор, отходивший от гостиной направо. С каждой стороны располагались двери, запертые снаружи на засовы, как тюремные камеры.
— Охраняй наши тылы, — сказал я Сэмпсону. — Я открываю первую дверь.
— Я все время твой тыл оберегаю, — шепнул он.
— Побереги свой тоже.
Я подошел к первой двери и крикнул:
— Полиция. Следователь Алекс Кросс. Не бойтесь, теперь вам ничто не грозит.
Я толкнул первую дверь и заглянул внутрь. Мне очень хотелось, чтобы там была Наоми. Я молил Бога, чтобы там была она.
Глава 107
— Кретины, — буркнул Джентльмен, раздражаясь и нервничая по своему обыкновению. — Два черномазых цирковых клоуна.
Казанова натянуто улыбнулся. Джентльмен уже начинал выводить его из себя.
— А чего ты ожидал, черт побери? Нейрохирургов из лучшей вашингтонской клиники? Это обыкновенные полицейские.
— Видимо, не совсем обыкновенные. Дом они все-таки обнаружили. И уже оказались внутри.
Два друга следили за всем происходящим из ближайшего укрытия в лесу. За этими сыщиками они следили весь день с биноклями в руках. Совещались, строили планы, но при этом не выпускали из виду добычу. К открытому столкновению они готовились со всевозможными предосторожностями.
— Почему они явились одни, без подмоги? Почему не привели с собой фэбээровцев? — удивлялся Рудольф. Он всегда проявлял пытливость ума и логическое мышление. Думающая машина, машина-убийца, человек-машина, лишенная человеческих чувств.
Казанова снова поднес к глазам мощный цейсовский бинокль. Ему видна была открытая дверь, ведущая в подземный дом — их с Рудольфом рукотворный шедевр.
— Полицейская самонадеянность, — ответил он наконец на вопрос Рудольфа. — В некотором роде они похожи на нас. В особенности Кросс. Доверяет только одному себе.
Он взглянул на Уилла Рудольфа, и они улыбнулись друг другу. Получалось действительно забавно. Двое полицейских против них двоих.
— Дело в том, что Кросс считает, будто понимает нас и наши отношения, — сказал Рудольф. — Может быть, отчасти так и есть.
Со времени последней близкой встречи в Калифорнии его не оставляли мысли о Кроссе. Кросс все-таки выследил его, и это внушало страх. Но к тому же этот полицейский казался Джентльмену интересным соперником. Ему нравилось их состязание, смертельная кровавая схватка.
— Он понимает кое-что, умеет определить ключевые моменты и поэтому думает, что знает больше, чем есть на самом деле. Наберись терпения, и мы нащупаем слабинку Кросса.
Если не суетиться, размышлял Казанова, все тщательно обдумывать, они останутся неуязвимы, их никогда не поймают. Так было долгие годы, с тех самых пор, как они познакомились в университете Дьюк.
Казанова знал, что Джентльмен потерял в Калифорнии бдительность. Таким недостатком в характере он страдал еще будучи студентом-отличником медицинского факультета. Был нетерпелив, проявил небрежность и излишнюю театральность во время убийства Ро Тирни и Тома Хатчинсона. Его тогда чуть не поймали. Допрашивали в полиции, он оказался под серьезным подозрением.
Казанова снова мысленно вернулся к Алексу Кроссу, взвешивая его сильные и слабые стороны. Кросс осторожен, он истинный профессионал. Почти всегда думает прежде, чем делать что-либо. Без сомнения, он гораздо умнее всей остальной своры. Легавый-психолог. Нашел все-таки их дом. Подобрался так близко, как никому еще не удавалось.
Джон Сэмпсон гораздо импульсивнее. Он — слабое звено, хотя с первого взгляда этого не скажешь. Физически силен, но сломается первым. А сломать Сэмпсона означает сломать Кросса. Эта парочка — очень близкие друзья, чрезвычайно трогательно относятся друг к другу.
— Мы сделали глупость, расставшись год назад, когда пошли каждый своей дорогой, — сказал Казанова своему единственному на всем белом свете другу. — Если бы не ввязались в соперничество и не вели бы порознь каждый свою игру. Кросс никогда ничего бы о нас не узнал. Он не нашел бы тебя, и теперь нам не пришлось бы убивать девочек и разрушать дом.
— Позволь мне взять на себя нашего общего друга, доктора Кросса, — попросил Рудольф. Он как будто не обратил внимания на слова, только что сказанные Казановой. Рудольф никогда своих чувств явно не выказывал, но, несомненно, тоже был одинок. Ведь он вернулся, не так ли?
— Нет, доктора Кросса нельзя брать на себя в одиночку, — возразил Казанова. — Мы займемся ими обоими и сообща. Работать будем двое на одного, так у нас всегда лучше всего получалось. Сначала Сэмпсон. Потом Алекс Кросс. Я знаю, какая у него будет реакция. Я понимаю ход его мыслей. Я давно за ним наблюдаю. На самом деле я охочусь на Кросса с тех самых пор, как он заявился сюда, на Юг.
Два чудовища в человеческом образе направились в сторону дома.
Глава 108
Я включил в комнате верхний свет и увидел пленницу. Мария Джейн Капальди, словно маленькая испуганная девочка, жалась к стене.
Я знал, кто передо мной. Примерно неделю назад встречался с ее родителями, видел старые, бережно хранимые родителями фотографии.
— Прошу вас, не трогайте меня. Я больше не вынесу, — хриплым шепотом взмолилась Мария.
Обхватив себя руками, она раскачивалась из стороны в сторону. На ней были рваные черные колготки и мятая футболка с надписью «Нирвана». Марии Джейн было всего девятнадцать лет, и она считалась одной из самых одаренных и многообещающих художниц в Роли, штат Северная Каролина.
— Я следователь полиции, — сказал я тихо и так ласково, как только мог. — Теперь никто больше не посмеет тронуть тебя. Мы не позволим.
Мария Джейн застонала, по щекам заструились слезы облегчения. Тело сотрясала неудержимая дрожь.
— Он больше не причинит тебе вреда, Мария Джейн, — продолжал тихо и ласково уговаривать я, но, по правде, давалось это мне с трудом. — Мне нужно отыскать остальных. Я вернусь, обещаю. Оставляю твою дверь открытой. Можешь выйти. Теперь ты в безопасности.
Мне надо помочь остальным. Гарем из коллекционных женщин Казановы обнаружен. И среди этих женщин должна быть Наоми.
Я вломился в следующую комнату. Сердце как бешеное билось у меня в груди. От страха, от возбуждения, от сострадания — от переизбытка всех чувств одновременно.
Высокая блондинка, оказавшаяся в этой комнате, представилась как Мелисса Стэнфилд. Я помнил это имя. Она училась на курсах медсестер. Бесчисленное количество вопросов готово было сорваться у меня с языка, но времени хватало только на один.
Я осторожно тронул ее за плечо. Она вздрогнула и упала мне на грудь.
— Ты не знаешь, где Наоми Кросс? — спросил я.
— Точно не знаю, — ответила Мелисса. — Мне неизвестна вся здешняя планировка. — Она покачала головой и расплакалась. Мне показалось, она даже не поняла, о ком я спрашиваю.
— Теперь ты в безопасности. Кошмар наконец окончен. Мелисса. Позволь мне помочь остальным, — зашептал я.
Оказавшись снова в коридоре, я увидел, что Сэмпсон открывает следующую дверь, и услышал, как он говорит:
— Я следователь полиции. Вы свободны и в безопасности. — Голос его звучал тепло и проникновенно. Этакий Сэмпсон Кроткий.
Женщины, которых мы успели освободить, ошеломленные и растерянные, выбирались из своих тюремных камер. В коридоре они обнимали друг друга. Многие плакали навзрыд, но я чувствовал, какое облегчение, даже радость они испытывали в этот момент. Наконец кто-то пришел им на помощь.
В конце первого коридора начинался второй. Я вошел туда. Там было еще несколько запертых дверей. Где же Наоми? Жива ли она? Сердце колотилось невыносимо.
