Чарльз Маклин - Домой до темноты

Я уведомил свою ассистентку Одри о времени завтрашнего прилета в Хитроу,[14] чтобы она организовала машину.

Во время разговора замигал сигнал о входящем сообщении от Сам Меткаф, и я поспешно закруглился.

Послание было огорчительно кратким:

Знаете, я ошиблась… Говорить, в общем-то, не о чем. Пожалуйста, больше не ищите контакта со мной. Извините, Сам.

В письме имелось приложение, которое я тотчас открыл. Еще пара строчек. Я удивился, почему Сам не добавила их к исходному тексту. Похоже, она передумала.

Вот, гляньте, — писала она. — Я нашла это, когда чистила список «Избранное». Наверное, это оставила ваша дочь, я уже говорила.

И еще одна строчка — адрес сайта:

www.domoydotemnoty.net

Картинка загружалась долго. Я понятия не имел, что меня ожидает, однако нервничал — ведь могло открыться нечто, чего я не хотел бы знать о Софи. От мысли, что у нее были секреты, накатила волна грусти.

Домашней страницы, в общем-то, не было — никаких приветствий, значков или текстов, только счетчик в левом нижнем углу. Меня зафиксировали 572-м посетителем. Домен www.domoydotemnoty.net.kg предполагал нечто смутно апокалипсическое, что имело касательство к религии или новомодной музыке. Я не угадал.

Вначале меня сбили с толку деревья, лужайка и частокол, появившиеся на заднем плане, но потом я разволновался: на моих глазах медленно возникали очертания белого колониального дома из американского пригорода.

Я еле сдержался, чтобы не позвать Лору.

Интересно, «просечет» ли она? Свяжет ли эту картинку с «кукольным домом в дощатой обшивке», который столь ярко живописал Бейли Грант, рассказывая про альбом Софи?

В стилизованном изображении особняка с колоннами, заполнившем экран, было нетрудно узнать источник вдохновения Софи. Картинка представляла трехмерное виртуальное здание, в которое можно войти, точно в кукольный домик, и осмотреть все комнаты.

Совпадения быть не могло. Я оглянулся на спальню — Лора задремала. Ладно, беспокоить не будем.

Инструкций о перемещении по сайту не имелось. Разумеется, доступ был защищен, но не стоило исключать очевидное. Курсором я дважды щелкнул по калитке — безрезультатно. Я попытал счастья на американском почтовом ящике с обещающе поднятым флажком, но вновь ничего не произошло. По тропинке я проследовал к темно-зеленой парадной двери и щелкнул по латунному молотку, а затем по кошачьему лазу.

Внизу экрана выскочило стандартное окошко с запросом имени пользователя и пароля. Наугад набрав пару комбинаций, я сдался. Вот когда пригодилась бы помощь Джорджа — моего пятнадцатилетнего сына, который увлекался играми и был докой в визуальных подсказках. Лора хотела отпросить его из школы и взять с нами во Флоренцию, но по ряду причин я похерил эту идею.

Я набрал номер студии Бейли. Девушка — не Индия — сказала, что узнает, можно ли обеспокоить маэстро. В трубке заиграла бесконечная фраза из «Иглз» — «Отель „Калифорния"».[15] Я ждал и медленно передвигал курсор по фасаду особняка. Заставленные окна придавали дому скорее покинутый, нежели запретный вид. Я поочередно щелкал по каждому окну, и вдруг ставни мансардного окошка распахнулись, явив приоткрытую раму. Я решил, что нашел вход, и радостно гикнул, но окно не открылось. За ним была тьма.

— Значит, вот что ты называешь работой. Интересно…

Завернутая в полотенце, Лора через мое плечо смотрела на экран. Увлекшись, я не слышал, как она подошла.

— Узнаешь?

«Иглз» смолкли, я поднял руку.

— Хорошие новости, мистер Листер…

Я не дал Бейли закончить.

— Есть вопрос. Дом на рисунке Софи… нижняя панель слева на парадной двери — это кошачий лаз?

На другом конце помолчали.

— Откуда вы знаете?

Я взглянул на Лору. Хотелось ее обнять.

— Бейли, предположим, убийца знал о рисунках — в них было нечто такое, что он счел бы для себя угрозой?

— Решать вам. Мы нашли альбом.

Я повернулся к Лоре:

— Ты слышала?

Она спокойно кивнула, глядя на экран. Я все еще переваривал важную новость, когда жена коснулась моей руки.

— Если угодно, вечером я его доставлю… — говорил Бейли.

— По-моему, кто-то хочет с тобой связаться. — Лора показала на иконку, мигавшую на панели задач.

— На, поговори с ним. — Я передал ей мобильник.

— Может, та девушка… подруга Софи.

Я знал, что это не Сам Меткаф, но надо было отвлечь внимание жены от мигавшего голубого огонька.

6

Телефон дважды прозвонил и смолк.

Когда он снова подал голос, Сам схватила трубку.

— Это я, Джимми.

— Погоди.

Сам высунулась в окно и посмотрела вниз. Он стоял на крыльце прямо под ней и говорил по мобильнику. Сам видела его макушку, солнечные очки, небрежно сдвинутые на светлые кудри, и рубашку со следами споротых нашивок. Джимми отступил на тротуар и, вскинув руки, завопил в своей всегдашней дурашливой манере:

— Е Samantha, ti amol Amove e 'il cor gentil sono una cosalj.[16]

Сам просунулась дальше и оглядела улицу в оба конца. Девушка в джинсах несла подсолнух, закинув его на плечо, словно удочку, — сверкало обмотанное серебристой фольгой корневище. Из какого-то открытого окна доносилась «Nessun Dorma»[17] — мощные ноты пытались воспарить над автомобильным шумом. Более ничего примечательного. Из соседней мастерской мебельного реставратора вытекал утешительный аромат смолы.

— Входи. — Сам повесила трубку и в прихожей нажала кнопку магнитного замка.

В доме не имелось телекамер и домофона, а потому Джимми было велено сначала позвонить. Сам открыла дверь, лишь когда услышала его голос и через глазок убедилась, что он один.

— Видок паршивый, — с порога заявил Джимми.

— Спасибо.

Она сделала, что могла, — ополоснула покрасневшие глаза, заколола волосы и даже подкрасилась, но Джимми знал ее как облупленную.

Он вошел в прихожую. Сам заперла дверь и упала к нему на грудь.

— Ты даже не представляешь, как я тебе рада!

— Да ладно, чего ты?

Сам трясло.

— Ты задержался. Нам пора выходить.

— Куда это? — заморгал Джимми. — Может, объяснишь, из-за чего сыр-бор? Что, засранец опять пудрит мозги?

Он не был поклонником Федерико.

Покачав головой, Сам отстранилась. По телефону она лишь сказала, что у нее неприятности и нужна помощь. В этом был весь Джимми: тотчас откликнулся на зов, но добирался почти час.

— Планы изменились. Я уезжаю сегодня, венецианским поездом в пять сорок.

— Эй, а как же отвальная? Без тебя никак.

— Ну соври чего-нибудь… не знаю, мол, позвонили из дома, помер кто-то из родственников. Придумай.

— Кончай темнить, Меткаф. Чего ты передо мной-то? В чем, на хрен, дело?

Сам улыбнулась, коснувшись его щеки. Ни к чему втягивать парня в историю.

Джимми Макчадо она знала еще с колледжа. Отучившись в Саут-Бенде, Индиана, они потеряли связь, но потом столкнулись во Флоренции — в филиале Нью-Йоркской киноакадемии на виа дель Пуччи Джимми собирался учить секретам кинематографии, — и старая дружба возобновилась. Через год Джимми перебрался в Фьезоле, но они по-прежнему часто виделись и перезванивались.

Во Флоренции он был единственным человеком, кому Сам могла довериться.

— Слушай, отвези меня на вокзал. Только и дела — убедиться, что я села в поезд.

— Ты чокнутая! С места не двинусь, пока все не расскажешь!

Сам задумчиво покусывала губу.

Лавируя меж коробок, она прошла в гостиную. Джимми расчистил на кушетке местечко и сел рядом. Сам взяла его за руку.

— Только никому… — Она ловила его взгляд. — Я серьезно.

Джимми чиркнул пальцем по губам:

— Могила!

— Помнишь Софи? Убитую англичаночку?

— Разве такое забудешь?

— Вчера мне позвонил ее убийца. — Сам ждала какого-нибудь отклика, но Джимми только хлопал глазами. — Сказал, чтобы я не ворошила прошлое.

— Что? Погоди, сдай назад. Ты знаешь убийцу?

— Видела. Но он меня знает.

— Так вот почему ты вчера примчалась. Что ж ничего не сказала-то?

— Потому что насмерть перепуталась… Кажется, он побывал в моей квартире. — Голос Сам треснул.

— Ладно, не трепыхайся, давай по порядку. Когда ты его видела?

— Дней за десять до убийства. Было уже поздно, я задергивала шторы и на другой стороне улицы увидела человека. Молодой, лет тридцати, среднего роста, с виду приличный — я не особо рассматривала. Подумала, мужик кого-то ждет. Но потом наши взгляды встретились. В его лице было что-то… меня прям откинуло… Только не смейся, но я решила, это мой поклонник. И мысли не было, что он ждет Софи. Я вспомнила о нем, лишь когда вернулась во Флоренцию и узнала, что произошло.

— В полицию сообщила?

Сам покачала головой:

— Заела совесть, и я уж собралась звонить, но прикинула: если это был убийца, он знает, где я живу и как выгляжу. Кто ему помешает явиться по мою душу?