Шторм - Старлинг Борис

И вот теперь она вернулась, с полицией.

Возле двери Касси останавливается.

– Не пойду туда! – звучит ее визгливый голос.

– Давай, заходи, – сердито ворчит один из полицейских.

– Нет.

– Давай. Или мы затащим тебя внутрь.

– Нет!

В ее крике слышится неподдельный ужас. Может, она и чокнутая, но уж точно не притворяется.

– Ладно, – бурчит тот же офицер, очевидно старший. – Дудл останется здесь с тобой. Я зайду и посмотрю, из-за чего весь этот переполох.

Они слышат, как он, скрипя резиновыми подошвами, переступает порог и входит на кухню. Быстрым, наметанным взглядом полисмен оценивает обстановку. Нормальная, крепкая семья, какой можно гордиться: отец добытчик, мать домохозяйка, дети вежливые и послушные.

– Эта летучая мышь, которая снаружи, лопочет насчет убийства, – говорит полисмен. Судя, по его выражению, Касси не первый раз тормошит служителей правосудия.

– Ну уж тут-то, – Айвен обводит жестом кухню, – точно никто не убит. Все свои, все на месте – как всегда.

– А дурочка-то эта как здесь оказалась?

– Моя мать находится в лечебнице, в Стонхейвене. Сегодня утром я заглянул туда навестить ее, а Касси как раз выписывали. Она живет неподалеку, за холмом, и сотрудники клиники попросили меня отвести ее домой.

Айлиш молчит. Ее ссоры с Айвеном никогда не выходят за пределы дома.

– Ясно, – цедит полицейский, оглядываясь в сторону Касси с мимолетной жалостью. – У бедняжки вся жизнь состоит из помрачений с редкими просветлениями. Сейчас, похоже, опять помрачение нашло. Ладно. Прошу прощения за беспокойство.

Он уходит – сапоги попискивают на полу, потом скрипят на гравии за дверью. Слышен удаляющийся шум двигателя патрульной машины. Айвен встает.

– Пойду приму душ.

На закате шторм добирается до побережья. Он неистовствует так, что кажется скорее карой Господней, нежели метеорологическим феноменом.

За ужином их снова всего трое.

– Ваш отец ушел в море, – говорит Айлиш детям. – На маленькой лодке, которую держит в гавани. Отправился поискать других рыбаков и помочь им по мере сил. Он сумасшедший. Я говорила ему это, но он, видно, хочет пойти на дно.

После ужина Кэтрин и мальчик лежат в постели и прислушиваются к сердитому стуку дождя в окно. Айлиш заходит к ним в комнату, она взволнована.

– Я пойду, поищу вашего отца. Что-то его долго нет.

Мальчик при этих словах ежится. Каким бы пугающим ни был шторм на суше, он всегда в два раза страшнее в монохромном мире ночного моря, когда вода и небо черны, а вспенившиеся белым волны изгибаются, словно кобры перед броском, перехлестывают через борта и обрушиваются на палубу. Айвен, который ненавидит свою жену и трахает сумасшедшую, готов рискнуть всем ради своих товарищей по нелегкой рыбацкой работе.

– Вы двое оставайтесь здесь, – говорит Айлиш. – Ради бога не выходите в такую погоду.

Она возвращается на рассвете, вымокшая насквозь, еле дыша. Кэтрин и мальчик все еще не спят: мысль о том, что их отец вышел в море в такую бурю, не дает им сомкнуть глаз.

– Никаких признаков, – говорит Айлиш. – Ничего не видно.

И они ждут.

Шторм стихает, появляется солнце, и первые поисковые группы прибывают в гавань: товарищи Айвена, рыбаки в ярко-желтых непромокаемых костюмах, забираются в свои посудины и направляются в море, качая головами по поводу его блажи. Толпа на берегу растет и растет. Люди осматривают пляж и тычут палками в отмели, являя собой пример суетливой неэффективности.

Первый баркас возвращается примерно ко времени ланча, и, еще до того как они причаливают, мальчик понимает: что-то нашли. Обычно рыбаки на палубе небрежно покачиваются в такт волнению моря, но сегодня держатся как-то непривычно. Швартуя свою калошу, старый Гордон Мунро и молодой Мюррей Маккаллох не прекращают жаркого спора. Их желтые рукава мелькают в воздухе, когда они, жестикулируя, поднимаются вверх по склону. Маккаллоху, видно, не терпится, движения его порывисты, словно он порывается припустить бегом. Мунро, однако, шагает медленно, понурив голову, с угрюмым достоинством вестника смерти, и Маккаллоху приходится приноравливаться к его шагу.

Они заходят в дом. Начинать исподволь, чтобы подготовить Айлиш к тому, что она должна услышать, рыбаки не собираются, да ей этого и не нужно.

– В соседней бухте мы подобрали плавающие обломки, и на одной доске обнаружили надпись "Орка". Это калоша старины Айвена. Прими наши соболезнования.

Айлиш встает. Лицо ее непроницаемо.

– Я приду и заберу их.

Они собрались в том же самом ресторане на Юнион-стрит, где обедали накануне поездки в Норвегию. Тот же зал, тот же столик. Только три стула, на которых тогда сидели Давенпорт, Мэтт и Сильвия, остались пустыми.

Никто из них не имеет четкого представления о том, в чем суть этой встречи. Это поминки, дань памяти погибшим, празднование того, что сами они остались живы? Может быть, все вместе, может быть, ничего.

За соседним столиком кричат и смеются полдюжины молодых людей. Официантке приходится возвышать голос, чтобы ее было слышно.

– Нефтяники? – спрашивает Кейт.

– Точно. Последний вечер на берегу перед началом вахты на нефтяной платформе.

Она умолкает и обводит взглядом их столик.

– Вы ведь не связаны с нефтяным бизнесом, верно?

– Не связаны.

– Может быть, я и не права, потому как нефть, а стало быть, и эти ребята приносят городу уйму денег, но порой мне хочется, чтобы все эти скважины иссякли и эта чертова орава куда-нибудь подевалась. Все десять тысяч или сколько бы их здесь ни было.

Тут, словно по подсказке, один из подгулявших нефтяников кричит через весь зал, грубо подзывая официантку.

– Я здесь, чтобы принимать ваши заказы, а не ваше дерьмо, – парирует она. – Подойду через секунду, когда освобожусь.

Хмельная компания шумит и бранится, однако стихает, как только Кейт показывает гулякам свой полицейский жетон.

Официантка огибает столик, аккуратно записывая в блокнот заказы, повторяет, чтобы ничего не перепутать, поворачивается и направляется в сторону кухни.

– Эй, Алекс, – говорит Джейсон. – А задок у нее что надо.