Одержимый - Рид Рик Р.
Мак-Грю работал очень усердно, и из-за этого ему приходилось вести довольно бурную жизнь. В бюро знакомств он сблизился с несколькими сотрудницами, которые раньше работали у Лайлы Пауэре и впоследствии были уволены ее сыном. Большинство из них были обижены и терпеть не могли Бредли Пауэрса, что было на руку Мак-Грю.
Незадолго до того, как, нью-йоркскому ювелиру должны были вынести приговор, Питу значительно помогла Венди Родригес, одна из этих девушек. После каждой встречи с клиентом сотрудницы бюро должны были платить определенный процент фирме. Бредли поднял этот процент до такой высоты, что Венди отказалась работать.
Последним ее клиентом был Пит Мак-Грю. В порыве откровенности она рассказала ему, что вдрызг разругалась с боссом, и тот пригрозил ей, что она окончит жизнь так же, как его мать, — мол, в аду вы обе встретитесь.
Упоминание «ада» натолкнуло Пита на мысль о записке, оставленной на месте преступления, ведь там говорилось: «Отправляйся в ад, потаскуха» . Вообще, эта записка была единственной зацепкой, хоть как-то характеризующей личность преступника. Однако, если допустить, что ювелир невиновен, эта маленькая зацепка могла превратиться в довольно серьезную улику. Кроме того, бурная деятельность, которую развернул Пауэре в последние два месяца, никак не вязалась с образом убитого горем сына, каким он хотел казаться в глазах полиции. Короче говоря, шаткое алиби Пауэрса еще больше пошатнулось.
В результате обыска, проведенного в его квартире, была обнаружена видеокассета с записью «Династии», содержание которой он так детально пересказал на допросе. Заместитель Лайлы дал интересные показания: Бредли часто сопровождал мать в качестве телохранителя, когда она встречалась с клиентами. Так было и в тот раз. Короче говоря, в руках полиции оказалось достаточно материала, чтобы просить окружного судью дать санкцию на арест Пауэрса, что и было сделано.
Мак-Грю с триумфом завершил это дело.
У Пита Мак-Грю не было времени размышлять, как ему удалось добиться значительных успехов в столь молодом возрасте. Еще в раннем детстве он мечтал стать полицейским и никогда не изменял своей мечте. Без сомнения, всеми своими успехами он был обязан лишь собственному уму и работоспособности. Порой он настолько погружался в дела, что казался окружающим странноватым.
Пит Мак-Грю любил наблюдать за людьми. На задания ходил без охраны. Мог подолгу беседовать с кем-нибудь, анализируя поведение и мотивы поступков. Сидел и потягивал пиво до тех пор, пока ситуация не прояснялась окончательно. Он работал всегда и везде — в машине, в гостях, на вечеринке. Знакомясь, пожимая руки, Пит старался запоминать лица, привычки, манеру поведения. Такие наблюдения давали очень много. Обычно люди относились к нему с симпатией. В лифте Пит всегда становился спиной к двери, улыбался и старался завязать общий разговор. В прачечных, супермаркетах, барах его знали в лицо как постоянного посетителя. Вот так — вроде бы мимоходом — он многое узнавал о людях и понимал их лучше, чем те, кто специально изучал человеческие характеры. Он знал, какие струны души надо затрагивать, чтобы получить ответ на интересующие тебя вопросы, и вскоре стал очень умело проводить допросы.
Можно добавить, что Пита Мак-Грю хорошо принимали везде, где бы он ни появлялся, потому что он был хорошим парнем.
Ник искал место, где можно поставить автомобиль. Он подъехал к зданию чикагского управления полиции, где находился отдел, расследовавший дело Резака. Здесь Мак-Грю назначил Нику встречу. Эта часть Саут-Стейт-стрит была пустынна, чему Ник очень обрадовался: у него не было времени искать место для парковки. Всего в нескольких кварталах отсюда находился большой проспект, полный жизни и движения. Ник дивился тому, что в одном городе могут быть столь разные улицы. Он запер машину и отметил, что прибыл как раз вовремя. Пит будет удивлен.
Вдруг Ник увидел Энн, стоявшую у светло-серого здания, в котором находился полицейский участок. На ней было белое меховое пальто, черные волосы красиво обрамляли лицо.
Когда появился Ник, она не могла скрыть чувства облегчения. Она шагнула к нему.
— Господи, как я рада! Я боялась, что мы разминемся. — Она обняла его и взяла за руку.
— Что ты здесь делаешь?
— У меня перерыв в съемке, и я подумала, что нам нужно действовать вместе. Я послужу тебе подкреплением.
— Энни, милая, я совсем не вижу в этом необходимости. Я могу справиться с этим и сам.
— Только не говори, что это «не женское дело». Бьюсь об заклад, что твой друг Мак-Грю согласится выслушать и мою версию всего, что произошло.
— Поступай, как знаешь.
Они вошли в роскошный вестибюль, отделанный белым и серым мрамором. Энн удивилась, что здесь так тихо.
— Я ожидала, что здесь будет шум и толчея, — шепнула она Нику.
Она обвела взглядом красивый вестибюль, заметила безупречно чистые стальные лифты, охрану. Толстый парень в униформе исподлобья смотрел на Ника все время, пока тот объяснял ему, куда и к кому они идут. Ей вспомнился аэропорт, а вернее, те металлические детекторы, через которые там приходится проходить. Позади охранника был установлен монитор. Энн почувствовала, что за ней следят. Их обыскали, и Энн вошла в лифт следом за Ником. — Я никогда здесь не бывала, — сказала она.
— Ты ничего не потеряла. — Ник закусил нижнюю губу. — Я все утро обдумывал, как изложить наше дело. Так что, надеюсь, ты не обидишься, если я попрошу тебя не мешать мне.
Когда они вышли из лифта, у нее на глаза навернулись слезы.
— Да я и не собираюсь с ним разговаривать. Мне казалось просто, что будет неплохо, если я здесь появлюсь.
— Ну, извини. Это действительно хорошо. Просто я нервничаю.
Прежде чем Энн успела спросить, почему он нервничает, перед ними появился Мак-Грю. Это был высокий широкоплечий парень с черными вьющимися волосами, голубыми глазами и гладко выбритым лицом. Энн подумала, что именно таким и представляла его себе: образцовый полицейский ирландского происхождения. Единственное, что ее смутило, — красноватый нос. Уж не пьяница ли он? Впрочем, это не имело значения.
Мак-Грю их откровенно разглядывал. Ник выглядел плохо — что с ним происходит? Пит покачал головой. Ник говорил, что у него есть кое-какая информация по этому делу. Но почему с ним женщина? Желание покрасоваться, что ли?
— Как поживаешь, Ник? — Он пожал ему руку и при этом заметил, что Энн внимательно смотрит на кобуру с оружием под форменным кителем.
— Слишком долго рассказывать, — ответил Ник. Он повернулся к Энн и представил ее Питу. Пит пожал ей руку и окинул ее оценивающим взглядом.
— Я знаю, серьезный разговор требует уймы времени, — сказал он, — но мы постараемся его не затягивать. Меня завалили работой.
— Да, я понимаю! — кивнул Ник, следуя за Мак-Грю в его кабинет. Они сели, и Мак-Грю спросил, не хочет ли кто-нибудь из них кофе. Когда они отказались, Мак-Грю вздохнул с облегчением. У него было полно дел, и он хотел выпроводить их как можно скорее. Отец Мон-Пьера был хорошим полицейским, но сам-то Ник никогда не представлял собой ничего особенного — обыкновенный, заурядный частный детектив. Однако Пит обязан выслушать их: любой человек, имеющий хоть какую-нибудь информацию по этому делу, был для него настоящим кладом.
— Ну, так что случилось, что скажешь? — спросил он Ника, положив руки перед собой на стол и приготовившись слушать.
Ник начал с дневников, упомянул о скальпеле, рассказал об исчезновении Джо, его пребывании в Бервине, когда там была убита Ребекка Пиччоне, о связи Джо с Пэт Янг, об убийстве швейцара в доме Энн и, наконец, о вторжении Джо в квартиру Энн.
— Вы уверены, что это был ваш муж, миссис Мак-Эри? — спросил Пит.
— Абсолютно уверена.
Мак-Грю посмотрел ей в глаза. Она действительно была уверена — это он мог сказать точно.
— Как вы думаете, почему он пришел?
— Не знаю.
