Роджер Эллори - Красная лента
Если не хотите крови, душите. Задавите до смерти. Нет лучшего оружия, чем собственные руки. Потом исчезните. Сделайте это быстро, потому что если не найдут вас, то не найдут и орудие убийства.
Я мог бы провести семинар. Как вы считаете, дорогие друзья и соседи? Провести семинар в университете Джорджа Вашингтона на тему «Нанесение увечий и убийство», аудитория 101.
Отличная мыслишка.
ГЛАВА 2
«Жизнь становится намного сложнее, если ты знаешь, что должен быть мертв».
Похоже на строчку из песни. В этой фразе присутствовал определенный ритм, из-за которого ее невозможно было забыть. Она появилась где-то на задворках сознания Миллера и неотступно преследовала его. Она напоминала ему тупоносую пулю двадцать второго калибра, которую часто использовала мафия. У такой пули хватает ударной силы, чтобы пробить череп, но недостаточно ее, чтобы вылететь с другой стороны, и пуля летает внутри черепа, отскакивая от стенок, превращая мозги бедняги в куриный суп. Такая мысль пришла Миллеру в голову, и ему захотелось побыстрее забыть об этом. Он вспомнил об умершей девочке, которая покинула его, о внутреннем расследовании, о газетчиках. Он вспомнил обо всем этом, как вспоминал последние три месяца. Он пытался представить все эти воспоминания как несущественные и не стоящие внимания. Миллер сидел в кабинете капитана Фрэнка Ласситера из второго участка города Вашингтон. Он сосредоточил внимание на том, что видел в доме Шеридан накануне вечером, и терпеливо ждал дальнейшего развития событий.
Ласситер буквально ворвался в кабинет, громко хлопнул дверью и повалился на стул. Покачал головой и нахмурился. Открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумал.
— Ты знаешь, что это, не так ли?
— Вы имеете в виду серийного убийцу или конкретно эту женщину? — спросил Миллер.
Ласситер нахмурил брови и покачал головой.
— Это худшее развитие событий, какое только можно вообразить, вот что это.
— Мы полагаем, что есть связь с…
Ласситер оборвал его на полуслове.
— Мы ничего не полагаем. У меня еще нет данных от судмедэкспертизы. Нет отчета коронера. У меня есть убитая женщина, вторая в рамках юрисдикции этого участка, а поскольку еще два подобных убийства произошло вне данного участка, поскольку вся эта дрянная, запутанная система не более чем куча бюрократического дерьма, у меня нет ничего, за что можно было бы зацепиться. Все, что я знаю, так это то, что шеф полиции позвонил мне сегодня в семь утра и сообщил, что теперь все это дело переходит ко мне, что лучше бы мне подключить к нему надежных людей, что лучше бы его раскрыть… Ну, ты понял, верно?
Миллер скептически усмехнулся.
— Такие дела, — подытожил Ласситер.
— Такие дела, — словно эхо отозвался Миллер.
— Так что это за дурацкая история с переводом из отдела убийств?
— Я не знаю, капитан, что за дурацкая история с переводом из отдела убийств.
— Сарказм? Мне не нужен сарказм, детектив. Так ты нас покидаешь?
— Я не знаю. Я полагал…
Внезапно Ласситер рассмеялся.
— Полагал что? Это мертвые люди, вот и все. Поэтому отдел и занимается убийствами. — Он положил руки на подлокотники, словно собираясь встать, и внимательно посмотрел на Миллера. — Что-то ты неважно выглядишь, — заметил он.
— Просто устал.
— Все еще побаливает?
Миллер отрицательно покачал головой.
— Синяки, вывих плеча, ничего серьезного.
— Физиотерапию делал?
— Даже больше, чем надо.
Ласситер кивнул.
Миллер почувствовал, что сейчас будет.
— То есть тебя прогнали сквозь строй, да? Ты знаешь, сколько раз мое имя мелькало в газетах?
Миллер пожал плечами.
— Я тоже не знаю, но часто. Слишком, черт подери, часто! Чертовы стервятники! Кружат над трупами и клюют их, — Ласситер покачал головой. — К черту! Мы не о том говорим. — Он встал и подошел к окну. — Я, кстати, вашей парочкой недоволен, — сообщил он. — За то, что ушли вчера вечером. Я читал твой рапорт. Сколько вы там пробыли? Полчаса?
— Судмедэксперты… — ответил Миллер. — Это было новое место преступления, мы просто путались у них под ногами. Мы обошли прилегающие дома, но ничего важного не выяснили. — Он помолчал. — И мы были там не полчаса, мы там проторчали почти три часа.
— Три дома, Роберт. Три дурацких дома! Да брось ты! Только одна вещь выводит меня из себя — отсутствие профессионализма. Я могу терпеть постоянное нытье о расписании, низком окладе, переработках, о том, что не хватает времени, чтобы побыть с женами, детьми, кошками, собаками и любовницами, но когда дело доходит до наплевательского отношения к работе…
— Понял, — перебил его Миллер.
— Тебе уже говорили такое раньше, верно?
— Было дело, — согласился Миллер. — Пару раз.
— И что ты собираешься делать, черт побери? Уволиться? Или переводиться?
— Я не знаю. Я прикинул, что нужно подождать до конца месяца. Может, после Рождества что-нибудь и решу.
— Ты мне нужен для этого дела.
Миллер промолчал.
— Шеф хочет повесить все это на нас. Все четыре убийства. Пока у нас нет доказательств, что это дело рук одного человека. Из твоего рапорта следует, что такое возможно, но мне не нужны предположения, их я использовать не могу. Удушение, избиение, история с биркой, да все это… Похоже, что это один убийца, да?
— Похоже, что так.
— Как звали первую? Мозли?
— Да, Маргарет Мозли. Это было в марте.
— Это было твое дело?
— Не совсем. Я прибыл туда первым просто потому, что был на смене, — пояснил Миллер. — Думаю, в конце концов дело попало к Метцу.
— Нет, я припоминаю, что случилось: Метц собирался взять его, но не взял. В результате оно пошло в третий участок.
— Надо понимать так, что этим делом полгорода занимается?
Ласситер криво усмехнулся.
— Да ты даже не представляешь себе масштаб!
— Тогда почему решили повесить все на нас? На второй участок?
Ласситер пожал плечами.
— Первое убийство было совершено на нашей территории, второе — в юрисдикции четвертого участка, третье — шестого участка, а четвертое — снова у нас. У нас два из четырех. Шеф любит нас, а может, ненавидит. Боже, я не знаю! Он хочет, чтобы мы этим занялись, были связующим звеном по четырем делам. Эта история стала большой проблемой. Он хочет, чтобы все убийства проходили в рамках одного расследования. В этом есть смысл. До сегодняшнего дня этим занимались — а честно говоря, почти не занимались — три различных участка. Газетчики вцепились в эту историю мертвой хваткой. Мы так и предполагали. Возможно, шеф думает, что после всего того дерьма, которое ты взбаламутил, мы сможем восстановить нашу репутацию, разобравшись в этом деле.
— Это бред…
Ласситер поднял руку.
— Политика и протокол — вот что это такое. Не более и не менее. На самом деле ничего личного, что бы тебе ни казалось.
— Значит, шеф предлагает припрячь меня из-за того, что случилось?
— Не совсем.
— В смысле?
Ласситер отошел от окна и снова сел за стол.
— Ты должен понять одну вещь. Всегда найдется дрянной либерал, озабоченный социальными проблемами, который будет считать, что мы только тем и занимаемся, что лупим ни в чем не повинных гражданских ради собственного удовольствия.
Миллер иронически усмехнулся.
— Я знаю, что такое политика полицейского управления. Мне не нужны уроки…
— Хорошо, тогда мне не надо ничего объяснять. Если ты здесь, значит, при исполнении. Если ты при исполнении, значит, должен принять дела, которые я тебе передаю, к расследованию. Я поручаю это дело тебе, и если ты не собираешься прямо сейчас писать рапорт об отставке, тебе придется его принять.
— Я вас тоже люблю, капитан, — ответил Миллер.
— Тогда иди и пообщайся с ФБР.
Миллер нахмурился.
— С кем? ФБР?
— Увы, да. Шеф запросил помощь из ФБР. Они послали кого-то поучить нас, как следует заниматься этим дерьмом.
— Это же не дело федералов. С чего им ввязываться?
— Они протягивают руку помощи, Роберт, и я точно смогу смириться с этим. У шефа был разговор с судьей Торном… Не надо забывать, что в будущем году выборы… Никто не потеряет из-за этого работу, уверяю тебя. Мне нужно, чтобы кто-то возглавил расследование, и ты как раз такой человек. Боюсь, что так оно и будет. Может, это позволит тебе отвлечься, а? Возможно, ты вспомнишь, зачем так тяжко трудился, чтобы стать детективом.
— У меня есть выбор? — спросил Миллер.
— Да ни хрена! — ответил Ласситер. — Когда, черт побери, у нас был выбор в подобном деле? У тебя было три месяца, чтобы отдохнуть от этого дерьма. Уже неделя, как ты на службе. Ты мне нужен, чтобы ублажить ФБР. Потом вы с Росом соберете все файлы, пройдетесь по ним, и колесо завертится. У нас есть четыре мертвые женщины, и шеф полиции вцепился в меня, словно клещ. Об этом деле пишут больше, чем о Дне ветеранов. Поэтому мне нужно, чтобы ты стал чертовым героем и спас положение! Договорились?
