Билл Флойд - Смерть стоит за дверью
У меня внутри все сжалось от страха. Я стала что-то быстро говорить, пытаясь перевести разговор на другую тему, но громогласный голос Рэнди заглушил мои слова:
— Если бы убийство совершил бывший муж, возможно, он и использовал бы ребенка для переговоров с властями, — обратился он к Форту менторским тоном, вполне уместным для спора с корпоративным адвокатом. — Однако полиция уже несколько раз его допросила, но я не слышал и не читал ничего подтверждающего ваше предположение. Да и статистика говорит, что идея с заложниками не очень-то удачная, так как в результате погибает и заложник, и тот, кто его захватил. Если же преступление совершено в результате внезапного эмоционального срыва бывшего супруга, тогда вообще не о чем говорить. Нельзя предугадать поведение человека, находящегося в истерическом состоянии. Давайте же наконец скажем то, чего никто не желает признавать. В нашем тихом и безопасном местечке орудует серийный убийца. Следователи-профайлеры[3] говорят, что действия таких преступников не являются беспорядочными и неуправляемыми, как у людей, совершающих преступление в состоянии аффекта. Они планируют преступление заранее, продумывая все до мельчайших деталей и самых невероятных непредвиденных обстоятельств, чтобы осуществить какую-нибудь дикую фантазию, засевшую в мозгу. Ради исполнения этой фантазии они становятся хладнокровными, расчетливыми и рассудительными. — Рэнди наградил своего партнера по рэкетболу ослепительной улыбкой. — Одним словом, ведут себя как адвокаты.
Форт искоса смотрел на Рэнди, и в его взгляде отражалось не то замешательство, не то признательность, я не могла определить, что именно.
— Благодарю, доктор Лектор, — сказал он и в этот момент наступил на скрытую травой ветку, которая взлетела вверх и чуть не воткнулась ему в лицо. Форт сердито отбросил ее в сторону, а я мысленно захлопала в ладоши от радости.
— Мы слишком часто смотрим канал «Эй-энд-и», — объяснила я Джорджии, которая смотрела на нас из-под нависших век оценивающим взглядом. Она явно не одобряла взгляды моего мужа по данному вопросу и поэтому резко поменяла тему и стала расспрашивать о наших планах по поводу детей. Я машинально отвечала, что сначала нам нужно добиться определенного успеха в жизни, и мы много работаем, чтобы сделать хорошую карьеру. Рэнди, улучив момент, бросил на меня раздраженный взгляд и тут же переключился на Форта.
— Серийные убийцы обычно действуют в пределах определенной местности, поблизости от своего дома или в соседних штатах, но редко заезжают дальше. Эти люди получают дополнительное удовольствие от возможности наводить страх на местное население. — Он замолчал и устремил взгляд в безоблачное синее небо. — Слухи, гуляющие по городу, внимание средств массовой информации, наша изнурительная прогулка по полям и даже разговор, который мы с вами ведем, — все это служит удовлетворению его извращенных потребностей. Сам факт, что вы видите потенциального убийцу в любом человеке, встреченном на улице, вносит в нашу повседневную жизнь нечто сверхъестественное и, нравится вам или нет, заставляет нас лучше осознать собственную нравственность. Могу поручиться, что в последние дни мы все думаем об этом.
Роджер, муж Джорджии Адлер, молча слушал излияния Рэнди и тяжело дышал, так как шел медленнее остальных и отстал.
— Не обижайтесь, Рэнди, — наконец заговорил он, — но вам следует думать над своими словами. Мы никогда не рассматривали убийство как событие, способствующее моральному очищению. Ведь речь идет о маленьких детях.
— Думаю, он хотел сказать совсем не то, — вмешалась Джорджия.
— Конечно, — быстро согласился Рэнди и замедлил шаг, чтобы пожилой мужчина мог с ним сравняться. — Я согласен с Роджером и прошу прощения за свои слова. Я понимаю, что мы говорим о людях, с которыми произошла трагедия. Просто я пытаюсь показать, как мы, сами того не сознавая, подпитываем больное самолюбие этого типа. — Он снова повернулся к Форту. — По мере развития событий убийца получает настоящий кайф, он читает все статьи и смотрит все выпуски новостей. И все это время знает, что никогда не сможет насладиться своей сенсационной славой, потому что, если его поймают, он умрет, а вместе с ним погибнет и его фантастический мир. Но если он может сдерживать желание прославиться, какая же грандиозная награда ожидает его в повседневной жизни… Он ходит на работу, в церковь, имеет семью, общается с женой и детьми, навещает соседей, и никто из них не знает его истинного лица. Если этот парень действует осторожно, ни у кого не возникнет и малейших подозрений, разве что на таком подсознательном уровне, что люди не признаются в этом даже самим себе, чтобы не стать вдруг соучастниками… Подумайте, какую чудовищную силу чувствует за собой этот больной извращенец! Все, что происходит в его душе, — это борьба с фантазиями, которые в конце концов набирают такую силу, что он должен воплотить их в жизнь, оставаясь при этом для окружающего мира таким же, как мы с вами. Черт возьми, вы ведь адвокат и привыкли действовать так, как будто верите в вещи, которые кажутся неправдоподобными. Представьте, что вы взялись за подобное дело, где ставки очень высоки. Омерзительный получается сценарий, дружище!
Форт посмотрел на меня, делая вид, что не замечает мужа.
— Рэнди — заядлый игрок, верно? — обратился он ко мне.
— И вам кажется, что я с этим смирилась? — ответила я вопросом на вопрос, стараясь говорить дерзко, хотя после монолога Рэнди чувствовала себя не в своей тарелке. Наша группа почти дошла до леса. На ногах у всех были туристские ботинки, купленные в фирменных магазинах, которые с тех пор ни разу не использовались по назначению. Свои я купила, будучи студенткой колледжа, до того, как мы встретились с Рэнди. Я полагала, что в них мои ноги выглядят длиннее. — Я ругаю его именно за привычку заключать пари, когда вы играете в рэкетбол.
— Но он всегда у меня выигрывает.
Рэнди хотел что-то добавить, продемонстрировать широту своего мышления и способность даже самые страшные вещи анализировать с холодным любопытством. Работая в «Джексон энд Лиллиард», он получал зарплату за то, что привлекал всеобщее внимание к мелочам, требующим абсолютной точности. Малейшее отклонение от установленной для производственного процесса нормы может привести к судебным разбирательствам, вмешательству федеральных властей и штрафам в миллионы долларов, которые придется заплатить компании. Вот почему Рэнди обожал разыгрывать собственные сценарии как на службе, так и за ее пределами. Однако сегодня его проклятая говорливость вызывала у меня особенно сильную тревогу. Муж так действовал на нервы, что я с трудом сдерживала желание заткнуть ему рот. Хорошенькая бы получилась сцена. Все участники поисковой группы повернут головы в нашу сторону и станут наблюдать за семейной ссорой, прислушиваясь к ругани разбушевавшихся супругов. Представив эту картину, я сдержала порыв, и Рэнди, видимо, тоже последовал моему примеру и больше не стал досаждать своими умозаключениями.
Мы прошли по всему полю и редеющей лесополосе, до самого косогора, где уже начали расчищать место под строительную площадку, но никаких следов пропавшего ребенка не обнаружили. Самой интересной находкой стали ржавая гильза и детское платьице, слишком маленькое и поношенное для семилетнего мальчика, каким был Тайлер Рено.
Его тело нашли через месяц, в двадцати милях запад нее Эль-Рея. Убитого мальчика выбросили в овраг в стороне от автострады. У ребенка были выколоты глаза, а в пустые глазницы вставлены игральные кости. Мистеру Рено так и не предъявили обвинения. Наш сосед, полицейский Тод Клайн, рассказал, что его оправдали после анализа обнаруженных на месте преступления фрагментов, содержащих ДНК, который подтвердил его непричастность к убийству. Однако в газетах об этом ни слова. Не появилось и официальных сообщений о дальнейшем расследовании убийства. Пройдет еще много лет, прежде чем преступнику предъявят обвинение и он предстанет перед судом.
Глава 3
1
Меня разбудил стук в лобовое стекло.
Как неловко все получилось. Рядом с машиной стоял Даг Макферсон в спортивной майке с эмблемой университета Пен-Стейт[4] и шортах, хотя на улице подморозило и стекла машины покрылись инеем. Он собирался совершить традиционную утреннюю пробежку. Неприятно, когда тебя в столь неурочный час обнаруживают спящей в машине рядом с чужим домом. Оправившись от стыда, я вдруг поняла, что страшно замерзла.
Я нажала на кнопку, чтобы открыть окно, но, вспомнив о выключенном зажигании, распахнула дверцу и поздоровалась с Дагом. Его взгляд, в котором поначалу сквозила тревога, вдруг стал снисходительным и понимающим.
— Мы собирались отвезти Хейдена домой после пробежки, — обратился он ко мне. — Но вы, вероятно, хотите забрать сына пораньше. Надеюсь, у вас ничего не случилось?
