Чарльз Маклин - Домой до темноты
— Пожалуй, нам лучше проехать по Марлоз-роуд, — сказал Майкл и посмотрел на меня в зеркало. — Все в порядке, мистер Листер?
Он занял ряд для разворота и притормозил. Сняв наушники, я набрал номер шурина.
— Мистер Листер? — Не получив ответа, Майкл бросил тяжелый «мерседес» на разворот.
Уилл ждал моего звонка и ответил после первого гудка:
— Ты где?
— На пути в аэропорт.
— Думаешь, это разумно?
— Ты знаешь, почему я еду. Кэмпбелл разыскал особняк с рисунков и сайта — это родной дом Стража в Коннектикуте.
— Я не о том.
Узнав о синестезийной версии, Уилл скептически отнесся к возможности идентифицировать психопата по малоизученному неврологическому отклонению. Но потом отдал должное Кэмпбеллу, благодаря которому «некто на планете» за неделю обрел имя и местоположение, а вскоре покажет и лицо.
Я вздохнул:
— Ты прав, есть кое-что еще. Я беспокоюсь за девушку. Думаю, она в опасности. Из-за меня.
Я не уточнял. Посвящать шурина в детали не хотелось.
— Тогда тем более надо оставить ее в покое.
Повисло молчание. Я представил, как доктор Каллоуэй сидит в своем кабинете и, сцепив руки на затылке, изучает потолок.
— Ладно, я понимаю, тебе неприятно это слышать.
Я уже поведал ему о своих чувствах к Джелене.
— Значит, ты влюблен в человека, которого в глаза не видел? Боюсь, это именно тот случай — воображаемое впечатление.
— Пускай, но мне кажется… будто мы всегда были знакомы. Мы угадываем мысли друг друга. Стоит о ней подумать, и…
Шурин меня оборвал:
— Угадывание чужих мыслей — это одна из самых распространенных иллюзий виртуального общения. Интернет переносит «родственные души» в иное измерение, что вполне согласуется с их расплывчатым представлением о жизни.
Я рассмеялся.
— Девушка тоже влюблена?
— Она не признается, но… полагаю, да.
— Собственные чувства легко вводят в заблуждение, — проговорил Уилл. Я понял, что мой ответ его встревожил. — Чем меньше знаешь человека, на которого проецируешь свои идеализированные мечты, тем сильнее им увлекаешься. Допустим, ты найдешь свою островитянку, но опасность в том, сумеешь ли ты понять, что у вас ничего общего. — Он замялся. — Или согласиться, если тебе скажут «нет».
Уилл пытался деликатно предупредить, что моя любовь к Джелли становится навязчивой идеей, граничащей с патологией. Я же осознал, что вовсе не нуждаюсь в его советах.
Мы помолчали.
— Знаешь, что я думаю? — сказал Уилл уже другим тоном. — По-моему, девушка здесь ни при чем, дело в Софи. Ты все еще горюешь по ней, Эд. Поезжай-ка домой и постарайся во всем разобраться. Семья — единственное, что поможет тебе, а твоя поддержка нужна близким.
Чувство вины, кольнувшее в разговоре, не исчезло и потом. Но оно ничего не изменило. Я был абсолютно уверен, что принял верное и единственно возможное решение.
— Нужно ее найти, прежде чем это сделает он, — упрямо сказал я.
47
Кэмпбелл Армур не обращал внимания на сигнал вызова.
С ноутбуком на коленях он сидел на полу гостиничного номера; протащив курсор через ворота виртуального дома, сыщик поднялся на крыльцо и щелкнул по двери.
Глухо. Давай еще раз. На автопилоте повторяя процедуру каждые полминуты, он по телефону разговаривал с дочкой и одновременно поглядывал прямую трансляцию второго дня Уимблдона.
Визит в реальное поместье ошеломил. Туристские ботинки за дверью могли принадлежать только Стражу, значит, его ждали; ведь еще чуть-чуть, и он бы вошел в дом — от этой мысли сводило живот. Странно, но даже сейчас, когда он пытался проникнуть в виртуальный особняк, не исчезало противное чувство, что и там его поджидают.
— Погоди секунду, лапушка…
Внезапный перезвон дверного колокольчика отвлек внимание от событий на корте. Парадная дверь распахнулась.
— Ес-с-сть! — Кэмпбелл победоносно проткнул кулаком воздух.
Пультом он отключил звук телевизора и сказал в трубку:
— Папе нужно идти, милая. Я тебя люблю. Маме привет, скажи, я потом перезвоню. Завтра увидимся.
Захлопнув мобильник, Кэмпбелл отправил в рот горсть чипсов и впервые вошел в виртуальный дом.
Снимки поместья убедили, что особняк на экране — точная уменьшенная копия дома, где прошло детство Эрнеста Ситона. Зловещая картинка не только впечатляла, но подтверждала способность синестета запоминать пространственные образы. Едва сыщик переступил порог, как возник эффект «шагов», известный по рассказу Эда. Кэмпбелл очутился в сумрачной прихожей, которую утром разглядывал сквозь кошачий лаз. Только здесь не было пыли и туристских ботинок.
Как некогда, дом сиял чистотой.
Интересно, сколько времени отпущено на визит? Под аккомпанемент заспешивших шагов Кэмпбелл протащил курсор к подножию лестницы. Навстречу развернулось трехмерное изображение первого пролета.
Сыщика заставили прошагать по всем ступеням и лишь тогда пустили на первую площадку. Теперь ракурс изменился — вместо уходящих вверх ступеней Кэмпбелл с высоты видел себя, словно взгляд его воспарил к люстре.
В этом было что-то угрожающе знакомое, только не припоминалось — что. Зазвучала музыка — в дальней части дома тихо бренчали на пианино. Вторым пролетом Кэмпбелл поднялся к окружавшей лестничный колодец галерее, на которую выходило четыре двери.
Подведя курсор к первой из них, сыщик потянулся к пакету с чипсами, глянул на экран телевизора, где Федерер[78] выиграл очередное очко, и, усмехнувшись своим страхам, щелкнул по дверной ручке.
Представшая его глазам узкая комната наверняка была детской и ничем иным. Конечно, в реальном доме он бы не увидел плакат «Все звезды „Янкиз"» над кроватью, бейсбольную перчатку на тумбочке под окном, стопку комиксов «Марвел» и приютившуюся в углу световую саблю из первого поколения «Звездных войн». Если не брать во внимание аскетическую опрятность (еще одна черта синестета), в комнате не было ничего необычного или разоблачающего — типичная мальчишеская спальня четвертьвековой давности.
Сыщик обошел площадку; половик заглушал шаги, но кое-где скрипели половицы. Вторая и третья двери были заперты. Когда он собрался проверить четвертую, за ней вспыхнул свет, просочившийся сквозь щели косяка.
Кэмпбелл хрустнул костяшками. Возникла мысль, что сейчас он узнает, почему Страж пустил-таки его в дом. Полоску света на полу перекрыла тень, словно кто-то в комнате вплотную подошел к двери.
Кэмпбелл напрягся в ожидании, и тут зазвонил телефон.
— Я в зале вылета Хитроу.
— Можно я вам перезвоню?
— Я коротко: хотелось бы увидеться в четверг днем.
— Легко, я тут уже закончу.
— Я должен отобедать с жениной бабкой, но к двум, наверное, освобожусь…
— Эд, сейчас я немного занят…
— Ладно, подробности письмом. Как я понимаю, вы еще в Норфолке?
— Ага. Пока не линчевали. Дом тот самый.
— Отличная работа, Кэмпбелл.
— Старая громадина, все заперто, там давно никто не живет. Может, дадите премиальный аванс? Шучу. — Сыщик хотел сказать, что едва не повидался со Стражем, но потом раздумал. Он не сводил глаз с экрана. — Кстати, в Ситонах никого не признали?
— Нет. С какой стати? Я же сказал в письме. — Листер словно оборонялся.
— Мы пытаемся найти связь, Эд.
Возникло молчание. Похоже, клиент врет, но зачем?
— Вы уже поговорили с домработницей? — спросил Листер.
— Мать твою… за ногу… — Кэмпбелл застыл перед экраном. Дверь медленно приотворилась. — Погодите…
— Что там у вас?
В потоке света из распахнувшейся двери что-то ползло на четвереньках. Оно подняло голову, и на миг показалось, что это охваченный пламенем ребенок; не дав себя разглядеть, огненное существо с удивительным проворством пересекло площадку и скрылось в детской.
Кэмпбелл поводил курсором, и невесть откуда возникла темная тощая фигура «миссис Данверс». Она закрыла дверь четвертой комнаты — видимо, хозяйской спальни — и заскользила по площадке.
Кэмпбелл засмеялся:
— Ничего особенного, вы застали меня в увлекательный момент.
Вероятно, сейчас в спектакле был задуман спад напряжения; сыщик неотрывно следил за востроликим аватаром, плавно спускавшимся по лестнице. На площадке между пролетами женщина остановилась и поманила за собой.
— Меня зовут, Эд.
— Только будьте осторожны.
Аватар скрылся в коридоре, уводившем в заднюю часть дома. Хлопнула дверь; Кэмпбелл направил курсор сквозь лабиринт кухни и подсобных помещений. Стены отражали эхо его торопливых шагов.
Данверс ждала его на крыльце черного хода.
Когда сыщик входил в дом, было светло (в реальном времени перевалило за полдень), теперь же небо сияло звездами, над крышей висел ломтик месяца, с веток высокого рододендрона подмигивали светляки.
