Томас Харрис - Красный Дракон
— Неужели никто не видел какой-нибудь фургон или микроавтобус поблизости от редакции? — спросил Крофорд.
— Никто. Их сторож вообще ничего не видел. Из него бы футбольный судила получился — самое оно. Первыми к редакции примчались пожарные. Эти как будто сами искали, где бы еще пожар потушить. Мы сейчас ходим по квартирам и частным домам, выясняем, кто работает в ночную смену в районе редакции или там, куда во вторник утром вызывали телевизионного мастера. Может, хоть кто-то видел, как он номера менял.
— Я бы хотел еще раз осмотреть кресло, — сказал Грэм.
— Кресло в нашей лаборатории. Я им позвоню. — Осборн помолчал. — А Лаундс, нужно признать, был все-таки крепкий мужик. В таком состоянии запомнить номер и сообщить пожарным… Вы слышали, что Лаундс говорил в больнице?
Грэм молча кивнул.
— Не хочется затрагивать эту тему, но я должен убедиться, что нет расхождений в том, что мы услышали. Как там было?
Грэм начал монотонным голосом:
— «Зубастик. Грэм подставил меня. Специально подставил. Грэм подставил меня. Положил руку на меня, гад, как на своего щенка».
Осборн не мог знать, что творится в душе Грэма, и продолжал задавать вопросы:
— Он имел в виду ту фотографию в «Тэтлер»?
— Видимо, да.
— Почему он решил, что его подставили?
— У нас до этого были с ним конфликты.
— А на фотографии вы друзья не разлей вода. Маньяк сперва убивает домашних животных, так?
— В том-то и дело, — сказал Грэм и подумал: «Быстро соображает, хитрый лис».
— Почему же вы не прикрывали Лаундса в Чикаго?
Грэм промолчал.
— К тому времени, когда маньяк должен был увидеть «Тэтлер», Лаундс был бы уже с нами, — объяснил Крофорд.
— Из того, что сказал Лаундс, можно что-нибудь использовать?
Грэм оторвался от своих мыслей и повторил про себя вопрос Осборна, перед тем как ответить.
— Из того, что сказал Лаундс, вытекает, что маньяк видел газету до нападения, правильно?
— Все верно.
— Если мы согласимся с тем, что он начал действовать, прочитав статью, то не удивляет ли вас, как быстро он нанес удар? Газета вышла в понедельник вечером, во вторник, причем во вторник утром, он уже был в Чикаго, поменял номера, а днем вышел на Лаундса. Какой вывод мы делаем?
— Либо каким-то образом газета попала к нему очень быстро, либо ему рукой подать до Чикаго, — сказал Крофорд. — Он прочитал статью здесь, в Чикаго, или где-нибудь в другом месте в понедельник вечером. Не забывайте, что он ждал этот номер, ему не терпелось прочитать раздел частных объявлений.
— Или он уже был здесь, или приехал на машине откуда-то неподалеку, — заметил Грэм. — Он очень быстро вышел на Лаундса, и у него уже было это массивное инвалидное кресло на колесах, а его с собой в самолет не внесешь — не складывается. Он не мог прилететь сюда, угнать какой-нибудь фургон, сменить номера, а потом ездить по антикварным, искать подходящее кресло. У него должно было быть старинное кресло: современное не подходит для его замысла.
Грэм стоял у окна, подергивая за шнурок жалюзи, и смотрел не отрываясь на глухую кирпичную стену напротив.
— Кресло… кресло… В общем, или оно у него стояло дома, или…
Осборн хотел что-то спросить, но, заметив выражение лица Крофорда, решил подождать.
Грэм пытался завязать узелок на шнурке. Руки у него дрожали.
— …постоянно попадалось на глаза, — подсказал Крофорд.
— Да, на глаза… Смотрите, как у него рождалась идея использовать кресло. Он смотрит на кресло, думает о нем. И, читая статью, он уже знает, что сделает с этими гадами. Какое зрелище: Фредди несется по улице в полыхающем кресле!
— Ты думаешь, он остался там, чтобы полюбоваться?
— Может, и остался. Во всяком случае, он видел это, пусть мысленно, когда обдумывал свой план.
Осборн удивленно наблюдал за Крофордом. Крофорд не был психом. Осборн знал, что Крофорд не псих, и если Крофорд слушает этого психа, значит, так надо.
— Если у него было кресло или если он его все время где-то видел… можно проверить дома для престарелых, для ветеранов, — предложил Осборн.
— Кресло идеально подходило для того, чтобы держать Фредди в неподвижном состоянии, — сказал Грэм.
— И долго держать. Почти пятнадцать с половиной часов, — добавил Осборн.
— Если бы он хотел просто его прикончить, то мог сделать это сразу в гараже, — продолжал Грэм. — Он мог его сжечь в его же машине. Нет, он хотел поговорить с Фредди, помучить его.
— Он или продержал его все время в фургоне, или куда-то отвез, — сказал Крофорд. — Судя по времени, он его куда-то отвозил.
— Это должно было быть безопасное место. Если он его хорошо замаскировал, то, скажем, у входа в дом престарелых они бы не привлекли внимания, — заметил Осборн.
— И все-таки это было рискованно, — возразил Крофорд. — Да и следы пришлось бы уничтожать. Смотрите, кресло под рукой, фургон под рукой, надежное место, где можно не спеша помучить Фредди. Больше всего это похоже на… собственный дом.
На столе зазвонил телефон. Осборн взял трубку и прорычал:
— Что?.. «Тэтлер»? Не собираюсь с ними разговаривать!.. Ладно, соединяй, но если это опять «наши читатели интересуются, как идет расследование», то смотри. Да, капитан Осборн… Во сколько?! Кто у вас подошел к телефону?.. На коммутаторе? Позовите-ка ее… Повторите, что он вам сказал… Я пришлю кого-нибудь через пять минут.
Осборн положил трубку и задумчиво посмотрел на телефонный аппарат.
— Пять минут назад позвонили секретарше Лаундса, — сообщил он. — Она клянется, что это был голос Фредди. И он сказал, она не совсем уловила, что-то вроде «могущество Красного Дракона». Ей показалось, что он именно это сказал.
24
Доктор Фредерик Чилтон остановился в коридоре перед камерой Ганнибала Лектера. Чилтона сопровождали три огромных санитара. Один держал в руках смирительную рубашку и завязки для ног, другой — баллончик со слезоточивым газом. Третий стал заряжать духовое ружье специальной ампулой с успокоительным препаратом.
Лектер сидел за столом, изучая статистические таблицы продолжительности жизни, и делал выписки. Он услышал шаги, клацанье затвора ружья у себя за спиной, однако продолжал читать, ничем не показывая, что знает о присутствии Чилтона.
Чилтон распорядился еще в полдень принести газеты Лектеру. И не трогал его до вечера, пока не придумал наказания за пособничество Красному Дракону.
— Доктор Лектер, — позвал Чилтон.
— Добрый вечер, доктор Чилтон, — обернулся Лектер.
На санитаров он и не посмотрел.
— Я пришел забрать ваши книги. Все до единой.
— Понимаю. Могу ли я узнать, надолго ли вы их забираете?
— Это будет зависеть от вашего поведения.
— Это ваше собственное решение?
— Дисциплинарные вопросы находятся исключительно в моем ведении.
— Конечно в вашем. Не Грэм же потребовал лишить меня книг.
— Подойдите к сетке и завяжите себе ноги. Два раза я просить не буду.
— Пожалуйста-пожалуйста, доктор Чилтон. Надеюсь, сегодня вы принесли рубашку тридцать девятого размера, тридцать седьмой жмет под мышками.
Доктор Лектер надевал смирительную рубашку так, словно это был смокинг. Санитар перегнулся через барьер и завязал ее на спине.
— Уложите его на койку, — сказал Чилтон.
Пока санитары снимали книги с полок, Чилтон, протерев стекла очков, стал заглядывать в бумаги Лектера, приподнимая края своей ручкой.
Лежа в темном углу камеры, Лектер наблюдал за ним. Даже в смирительной рубашке в нем чувствовалось странное изящество.
— Под желтой папкой, — негромко заговорил Лектер, — вы найдете письмо из «Архивов» с отказом печатать вашу статью. Сюда его принесли по ошибке вместе с письмами, адресованными мне. Я вскрыл конверт, не разобравшись. Простите великодушно.
Покрасневший как рак Чилтон повернулся к санитару:
— Снимите сиденье с унитаза доктора Лектера.
Чилтон взглянул на таблицу продолжительности жизни.
Наверху Лектер записал свой собственный возраст — сорок один год.
— А тут что у вас? — осведомился Чилтон.
— Время, — ответил Лектер.
Заведующий научно-технической лабораторией ФБР Брайан Зеллер нес своим сотрудникам привезенные курьером чемоданчик с вещественными доказательствами и колеса от кресла. Он так быстро мчался, что плотный габардин, из которого были сшиты его брюки, свистел, рассекая воздух.
Сотрудники лаборатории, которых задержали после окончания рабочего дня, привыкли к этому свисту — сигналу, что Зеллер спешит.
Времени потеряли уже немало. Курьер весь измотался, пока до них доехал: чикагский рейс отложили из-за непогоды, потом посадили в Филадельфии, так что ему пришлось брать напрокат машину, чтобы доехать до Вашингтона.
