Шторм - Старлинг Борис
– Натрикс. "Н" от ноября.
– Значит, это он? Почему вы его так назвали?
– Natrix natrix. Это научное название травяной змеи. Он еще малыш.
Профессор поворачивается и подходит к стоящему в углу стеклянному террариуму.
– У нас тут ставится небольшой эксперимент или что-то в этом роде. Люди нечасто пытаются выращивать natrix natrix в неволе, а в природе эти красотки водятся в превеликом множестве. Стоит сходить к любому затопленному карьеру или заброшенной яме, откуда выбрали гравий, – их там пруд пруди.
Он поднимает змейку над стенкой террариума и опускает внутрь. Natrix natrix переползает через низкий камень между двумя растениями и сворачивается в клубок рядом с маленькой лужицей воды. Мэтисон накрывает террариум крышкой, проверяет, открыты ли вентиляционные отверстия, и потирает руки.
– Как насчет змеи, найденной сегодня на месте убийства? – спрашивает Кейт.
– Ах да. Она все еще у ветеринара. – Мэтисон направляется к двустворчатой вращающейся двери по другую сторону комнаты. – Наверное, не совсем отошла от транквилизатора, который я ей ввел, – говорит он через плечо, проверив, что Кейт последовала за ним. – Могу посочувствовать. Черт возьми, какое страшное зрелище.
– Тело?
– Да. Впрочем, для вас это дело обычное, а?
Кейт качает головой.
– К такому привыкнуть невозможно.
– Это было похуже прочих, а?
– Намного!
– О! – Он потирает лоб. – Понятно.
– Куда мы идем?
– В тропическую комнату. Вы пришли как раз ко времени кормления, но ничего. Я могу заниматься этим, разговаривая с вами.
Мэтисон толкает дверь. По ту сторону темно, но еще теплее, чем снаружи, а влажность гораздо выше. Жаркая сырость обволакивает лицо Кейт, как очищающие салфетки, которые выдают в косметических салонах.
– Здесь воспроизведен климат дождевых лесов Квинсленда, там такая погодка круглый год. Вы там когда-нибудь бывали?
– Нет.
– Стоит побывать. Это фантастика. Всего два сезона: жаркий и сухой и жаркий и влажный.
Мэтисон шагает вдоль ближней стены до самого конца. Свет в помещении исходит только из самих террариумов. В последнем из них находится длинная зеленая змея с тонкими красными и белыми поперечными полосками. Ее террариум оборудован гораздо изощреннее, чем у natrix natrix: навес из листьев, решетки с вьющимися растениями, вода, сырая почва. Змея висит между двумя миниатюрными деревьями так, что провисающая середина ее тела почти касается земли. Она смотрит на Кейт вертикальными зрачками.
– Сейчас этот экземпляр не слишком склонен хватать добычу, хотя его кормят примерно раз в две недели. Последний раз он получал корм, когда у нас в Квинсленде проводился карнавал цветов, и еще сыт. Поэтому, чтобы покормить, его сначала приходится чуточку разозлить.
– Что это за змея?
– Tropidolaemus wagleri. Малазийская храмовая гадюка. Обитает в Пенанге, их разводят в храме Лазурного облака. Там их сотни, а некоторых лишают клыков и позволяют туристам позировать с ними для фотографий. Идиоты.
– Но эта змея не имеет никакого отношения к гадюке, найденной сегодня?
– Они родственники. Та, что из "Рощи", это vipera berus. – В устах профессора, с его австралийским акцентом, латинское название звучит весьма своеобразно. – Северная гадюка. Единственная змея, распространенная по всему Соединенному Королевству, хотя змей этой породы можно встретить и в Скандинавии, и в Центральной Европе, и в Северной Азии, вплоть до острова Сахалин, находящегося между Россией и Японией. Отдельные подвиды обитают даже за Северным полярным кругом. Те, что встречаются так далеко на севере, часто бывают черными, потому что более темная кожа помогает им поглощать больше света и максимально нагреваться. У большинства же vipera berus имеются светлые зигзагообразные отметины.
– А она ядовитая?
– О да, ядовитая. В передней части верхней челюсти у нее имеется пара полых зубов, которые, когда пасть закрыта, убираются назад, к небу. Атакуя добычу, vipera berus открывает пасть, и зубы выпрямляются. Она прокалывает ими кожу жертвы и как через шприцы – я ведь говорил, они полые, – впрыскивает через них яд.
– Значит, та, которую нашли сегодня на теле Петры, могла кого-нибудь покусать?
– В том состоянии, в котором ее нашли, возможно.
Она была напугана, раздражена, сердита, поэтому и пыталась наброситься. Но для vipera berus это не характерно. Чтобы довести змею до такого состояния, надо хорошенько постараться.
– Но когда убийца оставил ее там, она, возможно, была спокойной?
– Безусловно. Конечно, если он имел некоторое представление о том, как обращаться со змеями.
– Он мог использовать какое-то снадобье, чтобы сделать змею менее агрессивной.
– Это не исключено, но сейчас трудно сказать что-то определенное на сей счет, поскольку использованный нами транквилизатор маскирует наличие успокоительных средств, использованных ранее. Тест, конечно, провести можно, но на однозначные результаты рассчитывать трудно.
Мэтисон берет с подноса предмет, с виду напоминающий непомерно большой пинцет. В нем зажато что-то маленькое, серого цвета. Кейт присматривается.
– Мышка. Мертвая.
Профессор оборачивается к ней.
– Знаете, что могло бы облегчить ему дело лучше любого успокоительного. Дело в том, что vipera berus совсем недавно поела. Мы нашли взрослую мышь, частично переваренную. Только что поевшая змея апатична и совершенно не агрессивна. А вот когда она ест, с ней лучше не связываться.
– А как бы вы поступили, если бы вам понадобилось обзавестись vipera berus?
– Да это раз плюнуть, простите за выражение. Во-первых, есть люди, которые выращивают змей на продажу. Их кругом полно, и легальных, и нелегальных. А жалко денег – отправляйтесь на лоно природы и ловите. Такие змеи водятся повсюду – в лесах, на болотах, в вересковых пустошах, в горах, на холмах, по берегам рек и озер. Обычно они обживаются в каком-нибудь месте и редко отползают от своего лежбища дальше чем метров на шестьдесят – сто. И в спячку впадают на одном и том же месте, из года в год. Ловить их лучше всего ночами, особенно теплыми ночами, такими, как нынче Они выползают из укрытий на охоту в первые часы после захода солнца. Эти змеи ведут ночной образ жизни. Мэтисон опускает щипцы в клетку. Tropidolaemus wagleri, голова повернута, наблюдает за ним одним немигающим глазом.
