Джеймс Паттерсон - Кошки-мышки
Кристина так же незаметно вышла во двор и заняла местечко в углу под большим тенистым деревом. Я увидел, что она беседует с моей любимой тетушкой Тией и женой моего брата Силлой. Как это было похоже на Кристину! Она безропотно ждала того момента, когда меня более-менее оставят в покое, и вот тогда она сама подойдет и скажет все, что считает нужным.
Я расцеловался с Тией и Силлой, а потом с удовольствием долго обнимался с Кристиной. Я держал ее в объятиях и никак не хотел разжимать руки:
– Спасибо, что пришла, несмотря на то, что тут какая-то чертовщина творится, – тихо шепнул я ей на ухо. – Ты – мой самый главный и приятный сюрприз.
Она поцеловала меня, и только после этого я нехотя отпустил ее. По-моему, мы так увлеклись друг другом, что совсем позабыли о том, что Деймон и Дженни еще не видели нас в таком «особенном» расположении духа. Пока не видели.
– О Господи! – пробормотал я, чувствуя себя неловко. – Ты только погляди.
Два моих чертенка внимательно наблюдали за нами. Деймон нахально подмигнул мне, а Дженни сложила свои маленькие пальчики в знак «о’кей».
– Да они все давно уже поняли, может быть, даже раньше, чем это осознали мы сами, – засмеялась Кристина. – Дети растут очень быстро, Алекс. Надо помнить об этом.
– А почему вы двое еще до сих пор не в кроватях? – решил я пошутить, чтобы немного скрыть свое смущение.
– Ты что, папочка, еще только шесть часов! – выпалила Дженни, а потом расхохоталась, потому что все гости вокруг тоже весело смеялись.
Вечеринка получилась какая-то дикая, и все очень быстро опьянели, потому что настроение здесь царило превосходное. Наконец тяжкое бремя по имени Гэри Сонеджи свалилось с моих плеч. Я обратил внимание на то, что Нана тоже нашла себе подходящую компанию, и о чем-то увлеченно беседовала с моими друзьями из полиции.
Проходя мимо, я уловил кусочек их разговора. Бабуля была в ударе:
– Нет ни одной истории о том, чтобы рабство где-нибудь привело к развитию свободы, – вещала Нана притихшей аудитории, состоящей из детективов по расследованию убийств, – зато мне известно, что рогатка в конце концов подвела человечество к изобретению «узи». – Мои приятели скалились и послушно кивали, как будто еще могли понимать, о чем идет речь. Однако я сразу уловил ход мыслей Наны. Так или иначе. Бабуля отдала немало сил, чтобы научить меня мыслить логически.
В освещенной части двора начались танцы. Причем здесь исполнялось все, от классики до хип-хопа. Даже Бабуля не удержалась и пустилась в пляс. Сэмпсон назначил себя главным по части горячих блюд и устроил на заднем дворе небольшую жаровню. Здесь, на свежем воздухе, он искусно и достаточно быстро жарил колбаски с соусом, шашлык из цыплят и традиционные свиные ребрышки. Я думаю, что еды он запас столько, что хватило бы как минимум еще на две спортивные команды.
Меня упросили немного поиграть, и я исполнил пару мелодий, в том числе и свою любимую джазовую композицию.
– Глупая музыка, – вмешалась Дженни, подскочив ко мне. – Но мне все равно нравится, – тут же добавила она и улыбнулась.
Солнце село, но я успел несколько раз пригласить Кристину потанцевать. Меня по-прежнему завораживала близость тела этой женщины. Все было прекрасно, совсем как тогда, впервые, в «Радужном». Кристина на удивление быстро нашла общий язык и с моими родственниками, и с коллегами. По разговорам и тех и других я понял, что они все, как один, одобряют мой выбор.
Мы наслаждались танцем при свете луны. Я пел вместе с пластинкой:
– Нет, нам не выжить, нет, но если мы чуть-чуть сойдем с ума…
– Я думаю, тот певец, которому ты помогаешь, с удовольствием взял бы тебя на подпевки, – шепнула Кристина.
– Еще бы! – с гордостью ответил я.
– К тому же ты действительно великолепный танцор. Я еще раз в этом убедилась.
– Ну, для сыщика я танцую, наверное, неплохо, – скромно потупил я глаза. – Кроме того, я танцую только с тобой.
Она засмеялась и шутливо ущипнула меня за бок:
– Не смей меня обманывать. Я сама видела, как ты выплясывал с Джоном Сэмпсоном.
– Да, но ты даже не ревнуй. Это было так, дешевый подхалимаж, не более.
Кристина снова расхохоталась, и я почувствовал, как от смеха у нее дрожит живот. Это говорило о том, сколько энергии и жизненной силы заложено в этой женщине. Я тут же вспомнил и о том, как ей хотелось иметь детей. Да, она обязательно должна иметь своих собственных крошек. Я до сих пор не мог забыть ни единой минуты, проведенной вместе с ней в «Радужном» зале, и потом, в «Асторе». Мне показалось, что мы знакомы уже целую вечность. Она – твоя единственная, Алекс.
– У меня утром летние занятия в школе, – наконец, сообщила Кристина. Было уже далеко за полночь. – Я приехала на машине. Чувствую себя прекрасно. Я же в основном пила газировку. А ты, Алекс, оставайся с друзьями.
– Ты уверена, что это так важно?
– Абсолютно, – она произнесла это таким тоном, что возразить было невозможно. – Со мной все в порядке, и я без труда доберусь до дома самостоятельно.
Мы очень долго целовались, пока не почувствовали, что нам не хватает воздуха. Когда, наконец, наши губы разъединились, мы оба даже рассмеялись. Я проводил Кристину до ее машины.
– Ну, давай я хоть до дома тебя подвезу. Я не могу тебя просто так отпустить. Я настаиваю, – начал было я обнимая ее, но Кристина снова воспротивилась.
– Нет, если ты меня довезешь, то моя машина так и останется здесь. Пожалуйста, продолжай развлекаться с друзьями. А завтра снова увидимся, если ты этого захочешь. Мне бы очень хотелось. И никаких отговорок я не принимаю.
Наши уста снова слились в поцелуе, а потом Кристина села в машину и умчалась в Мичелвилл.
И в ту же минуту я уже начал тосковать по ней.
Глава 66
Я все еще чувствовал тело Кристины, вдыхал аромат ее духов «Донна Каран», слышал ее мелодичный голос. Иногда наступает такое время, что вам начинает везти, словно сама Вселенная заботится о вашем персональном благополучии. Я медленно побрел назад к дому, где полным ходом продолжалась вечеринка.
Несколько моих друзей, включая Сэмпсона, по-прежнему веселились. Сейчас они шутили по поводу того, что Сонеджи явился в ад в состоянии, называемом «похоть ангела». Так сотрудники морга называют трупы, которых доставляют с эрекцией. Всеобщий хохот еще раз доказывал, насколько хорошо чувствовали себя мои приятели.
Мы с Сэмпсоном выпили изрядное количество пива, а потом, когда все ушли, устроились на заднем крыльце и переключились на виски.
– Вечеринка удалась на славу, – подытожил Джон-Джон. – Даже с песнями и плясками.
– Мне чертовски понравилось, – признался я. – И несмотря ни на что, мы с тобой прекрасно держимся на ногах. Даже в сидячем положении, – добавил я и рассмеялся. – Мне сейчас до того хорошо, что и представлять не хочется, как же хреново будет завтра поутру.
Сэмпсон ухмыльнулся, и я заметил, что его черные очки сидят у него на носу кривовато. Он уперся локтями в колени, но, в общем, продолжал держаться молодцом.
– Я горжусь тобой, приятель. Как и все остальные. Тебе удалось-таки скинуть тяжеленный груз со спины. Как давно я не видел тебя улыбающимся! Кстати, чем больше я наблюдаю за Кристиной Джонсон, тем больше она мне нравится. А ведь она с самого начала мне приглянулась.
Мы сидели на ступеньках и смотрели на цветник, принадлежащий Бабуле Нане. Огромные кусты цветущих роз и садовые лилии будто тоже разглядывали остатки нашего пиршества.
Было поздно. Вернее, уже началось завтра. А этот сад существовал еще в ту пору, когда мы с Джоном были мальчишками. Запахи цветов и свежей земли этой ночью казались вечными и добавляли оптимизма.
– А ты помнишь наше первое лето, когда мы познакомились? – неожиданно спросил я Джона. – Ты назвал меня тупой задницей, и это меня оскорбило до мозга костей. Я ведь уже тогда был умницей.
– Да, мы не раз с тобой ссорились именно вот тут, в саду у Бабули Наны. Помнишь, возле шиповника? Я даже и представить не мог, что ты осмелишься со мной драться. Все остальные меня побаивались. Да и до сих пор стараются мне не перечить. А ты даже в те времена был каким-то неуправляемым.
Я улыбнулся. Сэмпсон наконец-то снял свои дурацкие очки. Меня всегда удивляли его глаза, теплые и чувствительные:
– А я и сейчас остался таким же. Вот попробуй меня обозвать тупицей, и посмотрим, что получится.
Сэмпсон продолжал кивать и ухмыляться. Если хорошенько задуматься, то и я тоже давно не видел его в таком хорошем расположении духа. Жизнь понемногу налаживалась. По крайней мере, сегодня мне впервые было так легко и свободно.
– Тебе действительно нравится Кристина? Я почему-то подумал, что ты успел найти себе еще что-нибудь особенное. Ты же никогда не останавливался на достигнутом, чемпион.
– А что, завидно? – съязвил я.
