Алан Джекобсон - Винодел
Но с серийными убийствами они не сталкивались. Такое произошло на их памяти впервые.
И на ее подобное — тоже, вдруг осознала Вейл.
…двадцать третья
Вейл кинула взгляд на ухоженные пышные заросли винограда, простиравшиеся на площади в несколько футбольных полей — до самого горизонта, где бугрились поросшие деревьями горы.
Жертва лежала в аккуратном углублении между рядами винограда. На земле скопилась лужица темной крови, но пористая почва всосала большую ее часть. Вейл закрыла глаза и в который раз попыталась навести порядок в собственных мыслях.
— Это не первый случай, когда мужчина становится жертвой серийного убийцы, — сказала она. — Но я уже вчера говорила вам: это происходит в нетипичных обстоятельствах. Обычно речь идет о гомосексуалистах или мужчинах, которые мешали маньяку добраться до истинной цели — женщины. Тогда мужчину убивают как можно быстрее и не глумятся над трупом. Ритуалов, которым убийца подверг бы женщину, в таком случае не наблюдается.
Все молча слушали выкладки Вейл.
— Ладно, — сказал Брикс. — Тогда давай попробуем разобраться, что тут случилось. Убийца тот же, верно?
Вейл открыла глаза.
— Похоже на то.
— И он снова совершил убийство, после того как мы отвергли его требования.
— Не говоря уж о сообщении… — вставила Диксон.
— Каком еще сообщении? — встрепенулся Фуллер.
— Карен получила сообщение часа три назад, как только на сайте газеты появилась статья.
Брикс метнул в сторону Вейл недовольный взгляд, в котором она прочла укоризненный вопрос: «Почему я об этом не знал?»
— Нам незачем было уведомлять вас, — пояснила Диксон. — Нам не оставалось ничего иного, кроме как ждать развития событий.
— Вот вам и развитие событий, — съязвил Фуллер.
Вейл поднялась с земли.
— Слушай, вундеркинд, ты же перечитал все книги по судебной психологии. Может, выскажешь свою точку зрения?
Лицо Фуллера вмиг приобрело оттенок бургундского вина. Все внимание переключилось на него, и он растерянно обвел взглядом коллег.
— Я… В учебниках такого не было…
— Я вот что могу сказать, — перебила его Вейл. — Судя по поведению убийцы, мы все-таки имеем дело с нарциссом, и это следует учитывать. Вполне возможно, что это убийство было попыткой привлечь наше внимание, реакцией на наш отказ принять его условия.
— Ваш отказ, — поправил ее Фуллер.
— Мой отказ, — вступился за Вейл Брикс. — Мы обсудили этот вопрос, и я принял решение, которое счел правильным. Всех вариантов не просчитаешь, но мы, черт возьми, стараемся.
— Мне нужно время, чтобы подумать, — сказала Вейл. — А пока давайте вернемся к нашим баранам. Во-первых, мне кажется, убили этого парня где-то в другом месте.
— Почему? — удивился Люго. — Тело-то нашли здесь, а под ним — лужу крови.
— Да, кровь… — пробормотала Вейл, указывая на пятно на земле. — Это означает лишь то, что здесь были произведены надрезы. Но если предположить, что алгоритм не изменился, у трупа должна быть раздавлена трахея. Как я уже показывала в управлении, для этого НЕПО должен был прижать жертву к стене локтем, помните? Этот метод уже не раз срабатывал, так что не было смысла его менять. Вот только прижать тут не к чему. Поэтому я считаю, что этого человека убили где-то в другом месте, недалеко отсюда, а потом уже перенесли сюда на разделку.
— Но кое-что все-таки изменилось, — напомнила Диксон. — Жертва — мужского пола. Следовательно, эту жертву, по крайней мере в теории, одолеть было сложнее.
Вейл кивнула.
— Это-то меня и смущает, эта внезапная перемена. Возможно, самоуверенность нашего НЕПО перешла все границы. Либо он обучен какому-то боевому искусству, позволяющему обездвиживать жертв, либо…
— …он знаком с ними лично, — закончил за нее Брикс.
— Именно. И поэтому они не воспринимают исходящую от него угрозу. Возможно также, что он человек уважаемый и солидный, и это позволяет ему беспрепятственно приближаться к людям.
— Если это так, — спросил Брикс, — то как это соотнести с убийством в «Серебряном гребне»?
— Пока что трудно судить. Если бы там присутствовал уважаемый человек, работники его запомнили бы. Разве что они привыкли его там видеть…
Брикс едва не прожег в ней дыру взглядом.
Вероятно, он принял последний ее комментарий на свой счет. И не зря, хотя Вейл думала просто подколоть его, ни в чем всерьез не обвиняя.
— А может, он переодевается, — предположил Люго. — Может, для этого убийства он надевал форму, а в пещеру пришел в штатском, чтобы не выделяться.
— Форму? — вмешался Фуллер. — Хочешь сказать, что это полицейский?
Люго бросил на него косой взгляд.
— Мало ли кто носит форму, Скотт. Работники службы газа, электрики, сантехники, охранники. Но да, это может быть и служащий внутренних органов. Почему бы и нет?
— Потому что нет никаких доказательств, вот почему!
— Что меня еще больше тревожит, — продолжила Вейл, — так это как он узнал мой номер? Его можно найти только в списках ФБР, а теперь и в вашем полицейском управлении. Если он не коп, то, может, кто-то из обслуживающего персонала…
Люго кивнул.
— Я достану список, тогда и посмотрим, нет ли там каких-нибудь зацепок. — Он уже собрался было уйти, но замер и обернулся. — А что насчет резервных копий? Где они хранятся?
— Не знаю, — пожал плечами Брикс. — Но это хорошая мысль. Надо будет проверить.
— Кто обнаружил тело? — спросила Диксон.
Брикс, присев на корточки, указал на свежие отпечатки лап.
— Наверное, собака учуяла кровь и пошла по следу. Когда она вернулась вон в тот дом, — он махнул в ту сторону, где все припарковались, — лапы были в крови. Хозяин испугался, подумал, что собака поранилась, принялся мыть и понял, что это кровь не животного. Он позвонил в девять-один-один, а диспетчер уже вызвала меня. Я предупредил ее, что об этом никому нельзя рассказывать.
— Она согласилась? — спросила Вейл.
— Я очень настоятельно попросил ее молчать и обещал «простимулировать». — Он сделал характерный жест пальцами. — Думаю, с ней проблем не будет.
Из глубины виноградника донесся свист. По тропинке, покусывая большой палец, шел долговязый криминалист Мэтью Аарон. Он остановился в нескольких футах от тела.
— Вечеринку, значит, здесь затеяли? Точно не хотите никого больше пригласить? А то мало еще ног потопталось на месте преступления.
— Ты бы лучше не болтал, а занялся делом, — огрызнулся Брикс.
Оглядевшись по сторонам, Мэтью Аарон выбрал подходящее место и поставил свой ящик с инструментами.
— А теперь давайте-ка отсюда, причем след в след! И заскочите на обратном пути в лабораторию, чтобы с вашей обуви сделали слепки.
Когда они вернулись на парковку, у Вейл зазвонил телефон. Это был Франк Дель Монако.
— ПЗООП? — спросила Вейл.
— ПЗООП, — подтвердил Дель Монако. — Значит, расклад такой. В базе данных результатов по ногтю на ноге нет. Значит, или никто не потрудился доложить о подобной мелочи, или о таких убийствах вообще не докладывали. Или же ваш НЕПО раньше никого не убивал.
— В общем, логично: я ничего подобного раньше не встречала.
— Вторым вопросом я еще занимаюсь.
Вейл подошла к коллегам, собравшимся вокруг машины Брикса.
— Каким еще вторым вопросом?
— Руни попросил кое-что проверить. Позвонил мне из аэропорта и сказал, чтобы я взглянул, не найдется ли у нас чего на твоего коллегу. Какого-то детектива Скотта Фуллера.
Вейл стояла в пяти футах от «какого-то детектива Скотта Фуллера». Она искоса взглянула на него — проверить, услышал ли он свое имя. Выражение лица у него не изменилось.
— Одну секунду. — Вейл отошла в сторонку. — Что именно Арт просил тебя узнать? И почему? Парень, конечно, хвастливый, выделывается перед ребятами, но совершенно безобидный. Я сама с ним справлюсь.
— А вот Руни так не показалось. Сама знаешь, какой он человек. Если его кто-то рассердит, он метит сразу в яремную вену.
Вейл сделала себе мысленную зарубку на память: никогда не злить Руни.
— Ладно, а от тебя-то что требуется?
— Он меня отправил на рыбалку: что поймаю, то мое.
Вейл покосилась на Фуллера.
— По-моему, Руни перегибает палку.
Дель Монако рассмеялся.
— Передать ему твои слова?
— Нет, — пожалуй, слишком поспешно ответила Вейл. — Забудь. Не знаю, что уж он увидел, но, думаю, на пустом месте у него подозрения не возникают.
— Да. К тому же, может, он и прав. Личное дело у парня защищено от просмотра. Не знаю почему, но обязательно выясню.
— Наверное, это ничего не значит. — «А может, и значит». — Держи меня в курсе.
