Кошки-мышки - Паттерсон Джеймс
– Перед самой смертью дыхание станет затрудненным и прерывистым. Именно это ты испытываешь сейчас, словно каждый твой вдох может стать последним. Однако полная остановка дыхания произойдет лишь через две-три минуты, – прошептал мистер Смит, этот непостижимый Пришелец. – Твоя жизнь закончится. Позволь мне первым поздравить тебя. Я говорю это вполне серьезно, Дрю. Можешь мне не верить, но я даже немного завидую тебе. Жаль, что я не Дрю.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ВОКЗАЛЬНЫЕ УБИЙСТВА
Глава 3
– Я великий Корнхолио! Как ты осмелился встать на моем пути? Я Корнхолио! – кричали дети и весело хохотали. Итак, Бивис и Баттхед наносили очередной удар, на этот раз в моем доме.
Я закусил губу и предпочел не вмешиваться. К чему гасить безобидные всплески ребячьей энергии?
Деймон, Дженни и я втиснулись втроем на переднее сиденье моего старенького черного «порше». Конечно, давно было пора приобрести новую машину, но никто из нас не хотел расставаться с древней колымагой. Мы были воспитаны в лучших традициях и предпочитали классику. Вся семья обожала эту старушку, хотя и называла ее то «жестянкой из-под сардин», то «облезлой клячей».
Хотя часы показывали только без двадцати восемь утра, я уже был серьезно озабочен. Не очень хорошее начало дня.
Прошлой ночью в реке Анакостия обнаружили труп тринадцатилетней ученицы из школы Балу. Девочку сначала застрелили, а потом сбросили в воду. Выстрел был произведен в рот, что называется у патологоанатомов «дыра в дыру».
Чудовищная статистика порождала внутри у меня полный дискомфорт: за последние три года оставались нераскрытыми более сотни убийств молодых жительниц нашего города. Однако никто не связал эти дела вместе. Казалось, никому из власть имущих нет дела до погибших негритянок и латиноамериканок.
Подъезжая к школе Соджорнер Трут, мы еще издали увидели Кристину Джонсон, встречающую у входа детей и их родителей. Ее приветливость лишний раз подчеркивала, насколько добрая атмосфера царит в этом учебном заведении.
Мне вспомнилась наша первая встреча прошлой осенью при обстоятельствах, одинаково трагичных для нас обоих.
Судьба столкнула ее и меня на одной сцене, фоном которой служило убийство маленькой нежной девочки Шанел Грин. Кристина Джонсон была директором школы, в которой училась Шанел и куда я сейчас привез своих детей. В этом учебном году Дженни пришла сюда впервые, а Деймона уже можно было считать «седым ветераном». Он посещал Соджорнер Трут четвертый год.
– На что это вы таращитесь, лупоглазые бездельники? – обратился я к своим детям, заметив, что они так и стреляют глазами то в меня, то в Кристину, словно следят за игрой в пинг-понг.
– Мы-то – на тебя, а вот ты таращишься на Кристину, – произнесла моя дочурка, как ведьмочка с севера, какой она частенько бывает.
– Для вас она миссис Джонсон, – напомнил я и многозначительно прищурился.
Дженни, казалось, не поняла намека и лишь недовольно нахмурилась в ответ:
– Я знаю, папочка, что она – директор моей школы. Я все прекрасно понимаю.
Несмотря на возраст, Дженни действительно неплохо разбиралась во многих секретах и взаимоотношениях между людьми. Я надеялся, что наступит день, когда она просветит кое в чем и меня.
– Деймон, – обратился я к сыну, – а у тебя нет желания высказаться? Может быть, ты тоже хочешь блеснуть остроумием?
Сын лишь отрицательно помотал головой, хотя губы его при этом растянулись в озорной улыбке. Ему нравилась Кристина Джонсон, как, впрочем, и всем другим. К ней одобрительно относилась даже Бабуля Нана, что меня временами настораживало. Никогда ни по одному вопросу или предмету мы не приходили с ней к обоюдному согласию, и с годами это становилось все очевиднее.
Дети вышли из машины, и Дженни успела чмокнуть меня на прощание. Кристина издалека помахала нам рукой и двинулась в нашу сторону.
– Ты просто образец заботливого отца, – приветствовала она меня, и ее карие глаза заискрились. – Придет время, и ты осчастливишь какую-нибудь даму по соседству. Еще бы! Мало того, что ты – добрый красавец с детьми, да еще и на классной спортивной машине. Ого-го!
– «Ого-го» скорее относится к тебе, – парировал я. Чтобы лишний раз подчеркнуть всю красоту данного момента, могу добавить, что вокруг царило свежее июньское утро: сияющие голубизной небеса и приятно-прохладный, почти кристальный воздух. Кристина в тот день надела нежно-бежевый костюм с голубой блузкой и бежевые туфли на низком каблуке. Я приказал сердцу замолчать.
Тем не менее, моя физиономия расплылась в улыбке, которую я не мог, да и не хотел сдерживать. К тому же, она вполне сочеталась с прекрасным днем, который только начинался.
– Надеюсь, внутри вашей роскошной школы моих детей не обучают подобным основам иронии и цинизма?
– Ну, разумеется, обучают. И этим занимаюсь не только я, но и все мои педагоги. Ведь мы все завзятые скептики и эксперты по иронии и цинизму. А наиболее одаренных мы учим такому-у-у… А теперь мне пора идти. Боюсь пропустить драгоценные минуты идеологической обработки детишек.
– Что касается Дженни и Деймона, то тут вы опоздали. Они уже запрограммированы мной. Ребенок нуждается в похвалах не меньше, чем в молоке. У них самый солнечный характер во всем районе, если не на всем юго-востоке, а то и вообще во всем городе.
– Это мы давно заметили, и ваш вызов принят. Все, пора. Бегу формировать и изменять молодое мышление.
– Мы увидимся вечером? – внезапно для себя спросил я, когда Кристина уже повернулась, чтобы уйти.
– Прекрасен, как сам грех, катается на роскошном «порше»… Разумеется, мы увидимся, – и она зашагала к школе.
На сегодняшний вечер мы запланировали наше первое «официальное» свидание. Джордж, муж Кристины, погиб прошлой зимой, и теперь она считала, что уже вправе составить мне компанию за ужином. Я никоим образом ее не подталкивал к этому, но и ждать дольше тоже не мог. Со дня смерти моей жены Марии прошло уже около шести лет, и я чувствовал, что только сейчас начинаю выбираться из глубокой жизненной ямы, грозившей обернуться неизлечимой депрессией. Жизнь снова, как когда-то давным-давно, показалась мне прекрасной.
Но, как частенько предупреждала Бабуля Нана: «Не прими за горизонт край ямы».
Глава 4
«Алекс Кросс уже покойник. На неудачу или ошибку просто нет права», – подумал Гэри Сонеджи, глядя в оптический прицел, снятый им с автоматической винтовки «Браунинг». Зрелище, открывавшееся ему, согревало сердце. Сонеджи наблюдал за тем, как Кросс высадил мелкое отродье возле школы Соджорнер Трут, а потом еще некоторое время трепался со своей смазливой подружкой.
«Думай о невозможном», – подстрекал себя Гэри, скрежеща зубами. Он сидел за рулем черного джипа «Чероки» и смотрел, как Деймон и Джанель стремглав бросились через школьный двор, размахивая руками и приветствуя своих одноклассников. Несколько лет назад, похитив в одной из вашингтонских школ двоих детей, Сонеджи чуть было не стал знаменитостью. Да, приятель, вот это были деньки!
На какое-то время он появился на телевидении и страницах газет всей Америки, подобно мрачной звезде. И нечто похожее вскоре произойдет вновь. Он был уверен в этом. В конце концов, будет только справедливо, если его признают лучшим.
Сонеджи позволил себе установить прицельную отметку прямо на лбу собеседницы Кросса. Так, так, так. Не правда ли, очень мило?
У женщины были выразительные карие глаза, а ее улыбка даже с такого расстояния выглядела искренней. Подруга Алекса отличалась высоким ростом, привлекательностью и уверенностью. Директриса. Несколько локонов лежали на ее щеке. Не удивительно, что Кросс увлекся ею.
Они составляют удивительно красивую парочку. Боже мой! Какая же трагедия и позор их ожидают! Несмотря на все пережитое, Алекс выглядел великолепно и даже напоминал Мохаммеда Али в его лучшие годы. Такая же прекрасная и ослепительная улыбка.
